Братья Бри - Слёзы Шороша

– Выходит, мы напрасно карабкались? Семимес?

– Выходит, Мэтэм, мы не так уж напрасно делали это, раз что-то поняли.

– Не обижайся, Семимес, но мы с Мэтом пока ничего не поняли, кроме того разве, что идём навстречу ореховым головам, – подхватил Дэниел укоризненный тон Мэтью.

– Сейчас всё поймёте, мои нетерпеливые друзья. Очень поймёте. Нам осталось только спуститься на ту площадку. Сделать это надо как можно быстрее и молча: ореховые головы приближаются к ней по уступу внизу. Поворот не даёт нам видеть их, а им нас. Проследите, как спустится Семимес, и сделайте точно так же. Ну, за дело, Семимес.

Когда все трое были на площадке, Семимес сказал шёпотом:

– Живо прижмитесь к стене. Нам надо пройти не больше десяти шагов навстречу им.

Дэниел наклонился вперёд и выглянул из-за Семимеса, чтобы увидеть наконец, что же этакое спасительное скрывается впереди, ведь они уже проходили это место и тогда ничего не заметили.

– Дэн, я же сказал, – зашипел Семимес, – прижмитесь! Любопытство нам сейчас не подмога.

Но было поздно: один из ореховых голов заметил Дэниела. Раздался голос, полный напряжения и угрозы, голос, напоминавший лай сторожевого пса.

– Вижу! Они близко! Ускорим шаг! Им не уйти!

– Наконец-то, – прошептал Семимес. – Вот, смотрите. Теперь нам туда.

Дэниел и Мэтью увидели узкую, глубокую трещину в скале.

– Не слишком-то мы толсты, чтобы поколебать твою уверенность, не так ли, Семимес? – повторил хитрую фразочку небесхитростного парня Дэниел, только теперь поняв, вернее, разглядев её смысл.

– Так, Дэн. Очень так. Мэт, ты первый. Дэн, ты за ним. Ну и я, если не застряну.

Друзья с трудом протискивались через расселину, медленно продвигаясь вперёд. Они услышали, как ореховые головы пробежали мимо спасительного прохода.

– Они могут вернуться. Но нам тревожиться не о чем: скала не пропустит их сюда, – успокоил друзей Семимес, слыша, как они напряжённо идут и дышат.

– Семимес, будь добр, спроси у своей умной палки, долго нам так продираться, – простонал Дэниел, не теряя, однако, бодрости духа.

– Здесь уже совсем ничего не видно, – сказал Мэтью. – Что ждёт нас впереди? Кто-нибудь знает?

Дэниел и Мэтью услышали стук палки о камень.

– Кто-нибудь знает, Мэт, – нарочито протянул Семимес. – Забыл, как меня зовут? Семимес вас сюда завёл – Семимес и выведет.

– Спасибо тебе, Семимес. Куда бы мы без Семимеса? – исправился Мэтью.

Дэниел, Семимес и Мэтью улыбнулись темноте, связывавшей их.

– Осталось идти шагов сорок. Но через сорок шагов мы не выйдем из скалы. Думаю, мы попадём в пещеру. В ней зажжём вспышки, чтобы осмотреться. Факела-то я с собой не прихватил: надеялся вернуться домой засветло.

– Почему не зажёг спич… вспышки сразу, Семимес? – раздался голос Мэтью.

– Свет привлёк бы взоры ореховых голов, а их стрелы погасили бы его вместе с огнём жизни в нас, – скрипучий голос Семимеса, зажатый между стенами расселины, будто соскребал с этих вечных стен сколки мудрости и вкладывал их прямо в уши Дэниелу и Мэтью.

– А сейчас? – Дэниелу стало интересно, куда на этот раз завернёт мысль Семимеса.

Друзья услышали своего проводника не сразу. Паузу заполнило мерное постукивание его палки.

– Если бы Семимес был целым человеком, он бы сказал, что в диком пространстве свет порой рождает страхи, которые не внушает привычная тьма.

– Ты имеешь в виду наши дикие тени, которые породит свет? – подшутил Мэтью. – Тогда я согласен идти сорок шагов без света.

– Уже не сорок, – поправил его Дэниел.

– Будь осторожен, Мэт! – крикнул вдруг Семимес. – Щупай стену руками. Впереди крутой поворот направо, сразу за ним – пещера. Ступишь два шага внутрь и жди. Моему совету должен последовать и ты, Дэн.

– Ребята, я в пещере! – радостно воскликнул Мэтью. – Дышать намного легче! Для полного счастья не хватает только света!

Семимес, ступив в пещеру вслед за Дэниелом, ощупью нашёл и достал из сумки коробочку вспышек. Запалив одну из них, он передал её Мэтью.

– Получай своё счастье.

Мэтью поднял её перед собой и сказал тихим проникновенным голосом:

– Мой маленький факел! Ты выведешь нас из плена тьмы!

– Звучит светло, Мэт, – заметил Дэниел. – Семимес, ты разжёг во мне зависть… светлую зависть.

Качая головой и ухмыляясь, Семимес запалил вспышку для Дэниела, потом ещё одну – для себя.

– Теперь никто никому не будет завидовать – все будут искать выход из пещеры. Торопитесь: жизнь света вспышек не так уж долга. Дэн и Мэт, идите вдоль правой стены, а я исследую левую.

Дэниелу и Мэтью, невольно сравнивавших вспышки с ещё не забытыми спичками, было непривычно, что они истощаются неожиданно медленно… Пещера была невелика, и, когда глаза шедших навстречу друг другу (уже вдоль одной и той же стены) встретились, в них осталась только досада.

– Другого выхода здесь нет, – заключил Семимес. – Мы можем выйти отсюда лишь тем же путём, что пришли сюда.

Наступило молчание… Вспышки… догорели, но никто не требовал света… Через какое-то время раздался тихий, со стыдливыми нотками, голос Семимеса:

– Семимес думает (может быть, он опять ошибается, но он так подумал), что ореховые головы спустились с гор и направились к своему логову. Если это так и если свет трёх вспышек Семимеса оказался напрасным, то надо спросить у Мэтэма и у Дэнэда, что нам предпринять теперь.

– Семимес, ты же правильно сказал, что мы можем выйти через нашу расселину, – подбодрил его Мэтью.

– Очень правильно сказал, – заметил Дэниел. – Веди нас, друг.

– Веди нас, друг… Веди нас, друг, – смаковал Семимес сладкие слова, не замечая в темноте, что его губы шепчут вслух. Та же темнота скрыла улыбки на лицах его подопечных.

Едва друзья тронулись с места, как глухой, но близкий тяжёлый звук взбудоражил не только их слух, но и сердца. Вместе с ним снизу, будто сквозь стену, в пещеру стремительно вполз и зашевелился свет. Эта внезапно взявшаяся ниоткуда жизнь заставила Мэтью и Дэниела пятиться и искать руками опору друг в друге. Семимес не стушевался: он выдернул из-за пояса свою палку и шагнул навстречу неизвестности. Через мгновение в стене открылся лаз: кто-то по другую её сторону сдвинул камень. Затем раздался спокойный, не суливший неприятностей голос:

– Путники, не бойтесь меня: во мне вы не встретите врага. Через ход внизу вы попадёте в моё жилище.

– Коль твоё жилище спрятано в скале, на ум мне приходит, что ты чуждаешься людей. Тогда почему мы должны доверять тебе? – строго спросил Семимес.

– Иной может чуждаться людей, любя их сердцем, но стыдясь того, что однажды, обронив слезу из жалости к одному, позволил себе встать над всеми, – не смутившись, ответил человек за стеной.

– Назови своё имя! – потребовал Семимес.

– Одинокий. Так прозвала меня людская молва. Другого имени я не знаю.

Услышав имя незнакомца, Семимес засунул палку за пояс и проворно нырнул в лаз. На той стороне он быстро поднялся и предстал перед тем, кого только что испытывал словом.

– Приветствую тебя, Одинокий. Я знаю тебя, я встречал тебя раньше. Это было два года назад в лесу Садорн. Мы с отцом собирали грибы, и ты подошёл к нам.

– Я помню тебя. Ты Семимес, сын Малама. Зови своего спутника.

– Их двое, – уточнил Семимес и позвал друзей: – Мэтэм, Дэнэд, ползите, не раздумывая, сюда. Здесь вы встретите радушие.

Через несколько мгновений Мэтью и Дэниел оказались в пещере, обжитой человеком. Четыре факела, прилаженные к стенам, хорошо освещали её. В стене с лазом, через который пролезли ребята, был устроен камин. Огонь в нём своим трескучим голосом (как всегда безответно) поприветствовал гостей.

– Это – хозяин жилища и наш друг. Его зовут Одинокий, – и голос, и глаза Семимеса выражали уважение к нему. – Это – мои друзья, Мэтэм и Дэнэд. Они издалека и измотаны дорогой.

– Приветствую вас, Мэтэм и…

Одинокий, встретив глаза Дэниела, вдруг почему-то замолчал. Он смотрел на него, и мгновения складывались во время. Он смотрел долго и пристально, как будто рядом больше никого не было, как будто он вновь увидел того, кого не должно было явить настоящее. Он вдруг узнал эти черты и растерялся, выдав себя застывшим выражением лица и прерванным словом.

Семимес и Мэтью заметили странную заминку, и Семимес, чтобы вновь оживить замершую в воздухе жизнь, колыхнул этот воздух словом.

– Его зовут Дэнэд, Одинокий.

– Да… Нэтэн, – всё ещё оставаясь в задумчивости, сказал Одинокий, будто повторяя имя, произнесённое Семимесом.

– Его зовут… Дэнэд, – ещё отчётливее проскрипел Семимес.