Татьяна Панина - Сила магии

— Есть, — вздохнул я, — лягушачьими прыжками по измерениям.

— А пограничье? — наконец-то и Ронни меня услышал.

— Ходят же люди по болоту. Запределье тоже преодолимо, но очень мелкими шагами.

— А если завязнем? — поинтересовалась Альвертина.

— Значит, не повезло. Сгинем в каком-нибудь черном измерении. Их там не меряно.

— Отличная перспектива, — проворчал Ронни.

— Другой не располагаю.

— Как передвигаться по Запределью? — настроение Рональда портилось на глазах.

— Ты можешь представить себе карточную колоду? — спросил я.

— Конечно.

— А теперь представь, что она бесконечна и тасуется со скоростью, близкой к бесконечности. Что получится?

— Бесконечно быстро тасующаяся колода, — растерялся Ронни.

— Вращающееся колесо из карт, — тихонько предположила Алиса.

— Молодец! — Вот, оказывается, у кого развито магическое воображение, перспективный ребенок. — А теперь представь, что это не карты, а измерения. Как перепрыгнуть из одного в другое с наименьшими энергетическими затратами?

— Скользнуть через границу, — брякнул Рональд.

— Каким образом, ведь реальность единовременна?

— Не морочь мне голову! — разозлился Ронни. — Ты меня вконец запутал. Лучше объясни, что делать?

— Если ты не поймешь, что делаешь, ничего не получится. Подумай еще, тебя никто не торопит.

— Нужно повыше подпрыгнуть, — пискнула Алиса.

— Почему? — заинтересовался Ронни.

— Раз мы реальны, — Алиса почему-то застеснялась и до ушей залилась краской, — значит, мы всегда на вершине. Чем выше подпрыгнешь, тем больше карт успеет пролететь под ногами. Или нет?

— Все верно, — подбодрил я белокурого профессора. — И как рассчитать маршрут?

— Я не знаю, — смутилась Алиса. — Мы про бесконечность проходили только что на нее нельзя делить и умножать.

— Это по канонам классической алгебры. А если по-другому, то нужно знать только скорость и высоту прыжка, а дальше — примитивные расчеты с картой Запредельных измерений в руках.

— Будем считать, — покорно вздохнула Алиса. — Очень домой хочется.

— Ладно, я сам посчитаю, — смилостивился я. — Ронни, принеси мне карандаш, блокнот и атлас измерений.

После получасовых вычислений выяснилось, что Запределье мы сможем преодолеть за шесть-семь прыжков. Учитывая, что прыгать во времени и пространстве на сегодня способен только Ронни, интервал между ними должен составлять не менее четырех часов. Итого, сутки или чуть больше. Потом можно двигаться с помощью испжелов. Но до этого «потом» еще надо дожить. Шаг влево, шаг вправо от маршрута — и мы сгинем в черном измерении. По мне, так лучше сидеть здесь и ждать Варвару. Скандал, конечно, будет жуткий, но ведь не убьет же. А так я из опасной авантюры лезу в смертельно опасную. Все равно, что прыгать с самолета без парашюта, рассчитывая на стог сена размером с Колизей на месте приземления. Можно, конечно, отправить малолетних бандитов в самостоятельное плавание, но это уже убийство. Сгинут в первом же мерцании. Даже для моей грешной души три жизни — это слишком. Придется идти.

Мы запаслись испжелами на все случаи жизни, драконом и карикусом. Объяснять молодежи, что в Москве вся эта фауна вряд ли приживется, было совершенно бесполезно. Я прихватил с собой коробку спичек, фляжку с пресной водой и набор индикаторов на случай, если нас раскидает по местности. Простейшее устройство: всем на палец по кольцу, у меня в кармане карточка с точками, все как на ладони. И мы стартовали.

Глава 22

Поляна была усеяна земляникой. Я пытался объяснить, что в Приграничье не рекомендуется пробовать что попало, но то был глас вопиющего в пустыне. Пока любители ягод ползали на четвереньках по поляне, я проверял работоспособность индикатора. Я, красная точка, сижу неподвижно, остальные, голубовато-белые, плавают вокруг меня на черном экране. Даже расстояния относительно соблюдаются. Дракон и карикус предпочитали не удаляться от меня больше чем на шаг.

Зрелище наша компания представляет просто фантастическое. Ронни в клетчатой ковбойской рубашке, новехоньких джинсах и моих гриндерсах, Алиса в моей же футболке с загадочной надписью «Ух» и белых теннисных туфлях, Альвертина в Катаринином халатике и Натальиных кроссовках. Цыганский табор умер бы от зависти.

Ладно, выберемся из приграничья, а там «кому на север, а мне налево»… Пусть катятся в Москву, Париж, Хлюпино-Тартарово… не мое это дело. За три часа эта саранча вытоптала земляничник не хуже стада слонов. Наконец, они убедились в своей победе над ягодами, и мы прыгнули дальше.

Видимо, с точки зрения высших энергий, земляника ведрами относится к чревоугодию. Ронни промахнулся, и мы плюхнулись прямо в океан. Впрочем, это полбеды. Рядом явственно щелкнули акульи челюсти. Все-таки не зря выдают лицензию на колдовство. Меня ни разу не угораздило приводниться в акулью пасть, хоть путешествовал я немало. Пока мы бултыхались в океанской волне, стараясь взяться за руки, Ронни лихорадочно пытался исправить ситуацию. Вряд ли это удастся, по-моему, пора провозглашать последнюю волю. Однако звезды все же смилостивились.

Неведомая сила выдернула нас из акульих челюстей и швырнула всю нашу компанию на довольно миленькую лужайку. Молодец, Рональд! Если б он был хотя бы учеником Волшебника, цены бы ему не было. Но мы, кажется, метнулись из огня да в полымя.

Не то чтоб мне не понравился лес, но смущали черные сосны и черная трава. Два перехода подряд… Силенок Ронни могло не хватить на приличное измерение, и есть большой шанс оказаться в черном мерцании. А это значит — полное отсутствие энергии у всех, невозможность выбраться в другую реальность и изучение правил работорговли на личном опыте, в качестве раба, разумеется.

Ладно, будем надеяться на лучшее. Мокрые и злые мы уселись в редких кустиках. Зубы стучали, как ансамбль степистов.

Я разжег костер и попытался высушить хотя бы куртку и кроссовки с носками. Ронни купание в океане в полном обмундировании стоило части его экипировки — безразмерные гриндерсы утонули.

Он вышагивал по лужайке, задирая ноги, как фламинго, так как его босые пятки постоянно наступали на сосновые шишки. Если мы все-таки доберемся до Земли и Внеземелья, куплю шампанского и напьюсь в одиночку.

Подошла Альвертина, пристроилась сушиться и немедленно сожгла один носок. Второй она сама в злобе швырнула в костер. Ну, правильно, в одном носке как-то не солидно.

Ронни свою ковбойку повесил в опасной близости от огня и заявил, что пойдет прогуляться. Мое дело маленькое, сгорит, так сгорит. Что я им, нянька? Когда рубашка, как и следовало ожидать, задымилась, мои нервы сдали, и я ее снял. Альвертину без носков я еще могу пережить, но стриптизер Ронни — это слишком. Я уже собрался высказать ему все, что о нем думаю, когда вдруг обнаружилось, что говорить-то и некому. Ронни ушел и не вернулся. Как это карикус промолчал, даже удивительно.