Проклятый бывший - Стерлинг Эрин

Они обе держали свечи, и от теплого отсвета, лежащего на их лицах, у Виви внезапно перехватило горло.

– Мы почти готовы, – сказала Элейн, протягивая Виви черную свечу. – Начнем, когда покажется Рис.

– А вот и Рис, – услышала Виви его голос позади себя. Она обернулась и увидела, что он неторопливо идет по дорожке, как будто направляется на свидание в парке, а не на собственную смерть, и ее сердце болезненно забилось в груди.

Он был одет во все черное, кулон мерцал у него на шее, и, взяв свечу у Элейн, он подмигнул Виви.

– Готова снять с меня проклятие, cariad?

Виви глубоко вздохнула, в воздухе раздался резкий звук и внезапно запахло серой, когда Гвин зажгла спичку, прикоснувшись ею к фитилю свечи Виви.

– Всегда готова.

Глава 32

Рис не был уверен, что ему когда-либо ранее приходилось так нервничать, пока он наблюдал, как Вивьен расположилась у подножия могилы Элвид. Она стояла там, с убранными с лица волосами и в платье в горошек, сжимая свечу.

Она была такой красивой, такой храброй, и хотя он знал, что ему, вероятно, следует немного беспокоиться за себя, от одной мысли о том, что с ней что-то может случиться, у него скрутило живот, а руки по бокам сжались в кулаки.

Я должен был сказать ей раньше, – подумал он, но теперь было слишком поздно. Она уже что-то бормотала себе под нос, опустившись на колени у подножия могилы Элвид. Рис не был точно уверен, что входило в этот ритуал, но он знал, что это нечто большее, чем вызов призрака. Призраки были совершенно отдельными существами, созданными из энергии, которая не могла освободиться.

Дух, все еще запертый в своей могиле, был гораздо более трудным объектом для вызова.

Пайпер Макбрайд усвоила это на собственном горьком опыте, и теперь, когда он наблюдал за Вивьен, Рису приходилось бороться с желанием броситься вперед и вытащить ее отсюда. К черту город, к черту его самого, он не мог позволить Вивьен рисковать собственной жизнью, чтобы спасти кого-то, подумал он.

Но она хотела это сделать. Верила, что сможет это сделать.

И он должен был поверить в нее.

Гвин и Элейн тоже опустились на колени, и когда Элейн вытащила из-за пояса маленький серебряный нож, Рис стиснул зубы. Это было проклятие крови, и Виви была кровной родственницей Элвид, так что его не должно удивлять, что в этом замешана кровь, но он все равно поморщился, когда лезвие скользнуло по мясистой части ладони Вивьен, быстрый, крошечный порез, но тем не менее порез.

Однако Вивьен не дрогнула, прижав ладонь к земле и опустив голову.

Гвин и Элейн шептали вместе с Вивьен, пламя их свечей мерцало на ночном ветру, и Рис почувствовал, как холод пробежал по спине, когда земля слегка задрожала под ногами.

Он не мог точно определить, когда почувствовал, что это произошло. Ничего столь драматичного, как в появлении Пайпер, никакой тени, внезапно выскочившей из могилы.

Но когда Вивьен повернула голову и посмотрела на него, он понял, что ее глазами на него смотрит не она.

– Пенхоллоу, – сказала она, и это был ее голос, но под ним слышался другой, с мелодичным валлийским акцентом, и Рис ответил по-валлийски.

– Это я.

Уголки губ Вивьен приподнялись.

– Ты похож на него. На Гриффада.

Прикоснувшись к переносице, Рис нахмурился.

– Черт бы все побрал.

– Так же беспомощен ты, как был он? Столь же ли жесток? – продолжила она, поднимаясь на ноги. Это было самое странное – видеть тело Вивьен, тело, которое он знал теперь так же хорошо, как свое собственное, но без ее пластики, в совершенно иной позе. И она так холодно смотрела на него. Он никогда раньше не видел такого выражения на лице Вивьен, даже когда она ненавидела его.

– Возможно, беспомощен, – ответил он. – Жесток? Очень надеюсь, что нет.

Приблизившись к нему, Вивьен широко развела руки, а Гвин и Элейн за ее спиной наблюдали за ними, побледнев.

– Гриффад хотел, чтобы его магия возвела этот город, – сказала она. – Хотел, чтобы он стал его наследием. Его собственным личным королевством.

– Это действительно похоже на мужчин в моей семье.

– Но этого оказалось недостаточно. Недостаточно его магии, – продолжала Вивьен, теперь уже так близко, что он уловил запах озона и земли, ничего похожего на собственный приторно-сладкий аромат Вивьен. – И поэтому он попросил меня о помощи.

Глаза смотрели куда-то поверх плеча Риса, и он каким-то образом знал, что она видит пещеры, лей-линии.

– Я хотела соединить свою магию с его, но он забрал у меня все до капли. – Ее пристальный взгляд остановился на нем. – Всю мою магию. Он высосал меня досуха, чтобы построить свой город, а затем стер из него мое имя. Строил святилища по своему образу и подобию. Ни малейшей благодарности за мою жертву. Как будто меня никогда и не было.

Рис мог слышать боль в этих словах, и, хотя знал, что с ним говорила не Вивьен, слова тяжелым камнем падали ему на сердце.

– Если это вас утешит, – сказал он, – Гриффад умер от оспы, которая, как я слышал, довольно ужасна, так что…

– Не может быть никакого утешения! – Ее голос зазвучал громче, ветер усилился, волосы Вивьен откинулись с ее лица, когда над головой закачались и застонали деревья.

– Мой потомок призвал меня проклясть тебя, и так я и сделала. А ты, в свою очередь, проклял этот город. Моя месть свершится так, как я хотела, когда я стану свидетелем, как вы оба обратитесь в пепел.

Она наклонила голову, наблюдая за ним, и Рис приготовился к… Он не был уверен, к чему именно. Побоище? Это казалось вероятным.

Но затем она сказала:

– За исключением того, что эта женщина, кровь от моей крови, просит меня пощадить вас обоих. Снять это проклятие с тебя и с города.

Рис сделал медленный, глубокий вдох.

– Так она хочет.

– А почему я должна это делать?

Рис пытался найти какой-нибудь совершенно безупречный аргумент, чтобы спасти и свою жизнь, и Грейвс-Глен, но все, что он мог сказать, было:

– Я люблю ее.

Эти глаза не моргали.

– Ты ее любишь, – повторила Вивьен/Элвид, и Рис кивнул.

– Я люблю ее, и я причинил ей боль, и я заслужил проклятие. Но Грейвс-Глен – ее дом. Дом ее семьи. Я не могу позволить, чтобы это было уничтожено из-за меня.

Лунный свет пролился на кладбище, и впервые Рис заметил что-то вроде мерцающей вуали вокруг Вивьен, увидел, как ее сердце колотится в горле. Была ли она все еще там, его Вивьен? Могла ли она его слышать?

– А если бы я пощадила город, но забрала твою жизнь, что тогда?

Пристальный взгляд потемнел, ведьма подошла ближе, и Рис заставил себя остаться на месте.

– Тогда возьми меня, – сказал он. – Это справедливая расплата за то, как с тобой поступили.

– Рис, – услышал он крик Гвин, но Элейн остановила ее, положив руку ей на запястье, и Рис неуверенно улыбнулся ей.

– Ах, наконец-то я больше не «придурок».

Элвид все еще изучала его глазами Вивьен, и Рис очень, очень хорошо понимал, что его жизнь висит на волоске.

А потом она попятилась от него, ветер немного стих, запах, похожий на запах ударившей в землю молнии, исчез.

– Ты, должно быть, действительно любишь ее, – произнесла она.

– Так и есть, – ответил он. – Безумно люблю.

Она вздохнула (грудь Вивьен поднялась и опустилась), а затем закрыла глаза.

– Я вижу ее сердце, – заметила Элвид. – Чувствую его в ее груди. Она тоже любит тебя и не хочет, чтобы тебе причинили вред, и так как она моей крови, я решила удовлетворить ее просьбу.

Рис старался не упасть на землю от облегчения, но это далось ему нелегко.

– Спасибо, – выдохнул он и увидел, как Гвин и Элейн взялись за руки.

– Спасибо, – повторил Рис. – Даю слово, что все улажу с этим ублюдком Гриффадом. Больше никакой статуи, определенно никакого Дня основателя. Я мог бы даже попробовать заставить своего братца Уэллса сменить второе имя.