Токацин - Зелёный рассвет

А Змеиный клан, Амсанейю, уже расставил по кострам котелки и варит что-то, пахнущее никак не едой — скорее отравой. Неважные воины, но великолепные алхимики, целители и мастера ядов. Увы, вожди Герт и Канис наверняка будут против большого похода на поверхность. Илларгон надеялся уговорить их, но был почти уверен в неудаче…

Он обошёл лагерь по кругу и вернулся к своим шатрам — его союзник и соперник Ирдин уже установил святилище Стига Никнейра Ночного Охотника и сжигал перед ним благовония. У святилища сейчас стояли предводители малых народов — поход, затеваемый Илларгоном, заинтересовал их. Это были существа из племён Оита, Фнорра, Айтвег и Сингья, менее всего похожие на Инальтеков, но более чем разумные. Илларгон понял, что они ждут его.

Костры у Тси'Лираннона горели три дня. Три дня продолжались переговоры. Илларгон всеми силами собирал кланы в единое целое — но, видимо, Создатель всех Инальтеков был против. Недаром он создал двенадцать кланов, наделил их вдвое большим количеством правителей и отнял способность договариваться! Всего четыре клана поддержали Илларгона, а остальные семь были крайне удивлены даже такому результату.

Первыми присоединились Кэйронейю — они, собственно, и так собирались в поход. Увидев столь сильный и претендующий на славу союз, следом пришли Хеккула — таков был их обычай, следовать за высшими кланами в надежде перенять их силу. Совершенно неожиданно вступил в союз клан Ашшарвег — тут ожидался великий поход, и Нарг не хотел, чтобы всю славу урвали вожди Идэвага. И тут, посмотрев на противоестественное содружество Огненного и Тёмного кланов, им предложили помощь Чи Улайя.

Пять кланов, и каждый выделил по две тысячи воинов и две тысячи лучников. Пять покровителей, и все неслабые. И к тому же Фнораллуру, предводитель народа Фнорра, отправил с ними восемь тысяч своих воинов, а ещё пять тысяч собрал Айвен, правитель Айтвегов. Первые выглядели как глазастые лепёшки с щупальцами, а вторые — как крупная помесь тигра и хорька, окрашенная в светло-серый цвет, но Илларгон был рад и такой помощи…

Иэнен, вождь Хеккула, обратился к своему божеству, и оно дало ему неожиданную силу — он смог найти пятерых Хальконов и уговорить их помочь. Могучие подземные змеи, прокладывающие туннели под горами, — они сейчас были очень нужны Илларгону.

А потом Инальтеки, не вступившие в союз, ушли из Тси'Лираннона — искать себе более лёгкую добычу, чем предлагал Илларгон. А свежесозданный союз готовился к походу, собирая шатры и утварь, продовольствие и оружие, и обсуждая мелкие вопросы. Тут-то и всплыл вопрос не из мелких.

— Мы могущественны и смелы — но что мы будем делать, если Река отнимет нашу силу и наш дух? — такой вопрос задал Лиен, и Илларгон не смог отмахнуться. — Что ты думаешь противопоставить Ожерелью Богини? Это очень опасный артефакт, и помни, что мы даже коснуться его не можем, не упав замертво!

Инальтеки согласно зашумели. Ожерелье считалось у них ещё более опасным, чем сарматская станция — хотя выглядело оно вовсе не так грозно…

— Я помню, воины Ктавэй в этом давно убедились, — задумчиво ответил Илларгон. — Но я знаю, кто мог бы нам помочь — если у вас достанет духу заключить договор с ним. Вы знаете о святилище Маровита в лесах Хелталы?..

Три дня прошло с тех пор, как они вошли в эти леса, пропахшие смертью. Не все тридцать тысяч воинов, лишь малая часть — Илларгон, Ирдин, Мерген, Лиен, Нарг и Сайхон, двадцать отборных воинов из разных кланов и пятеро Инальтеков, предназначенных в жертву Маровиту. Сама мысль о жертвоприношении понравилась Инальтекам, но быть жертвой не хотелось никому — поэтому каждого избранного крепко держали двое воинов. Маровит любил кровь, и много её пролилось в своё время в храме Хелталы. Но давно никто не приходит туда и не ищет помощи Бога Смерти…

— Это здесь, — сказал Илларгон, остановившись у замшелой плиты из чёрного камня. Когда-то это был алтарь, а вокруг возвышались светильники негасимого огня. Сейчас же на плите росла трава, а с резных столбов из чёрного камня свисали пряди серебряного лишайника. Огонь давно погас.

Холодно и жутко было тут, и безмолвно смотрели на пришельцев черепа, горкой сваленные за алтарём. Горка получилась высокая. Воины расчистили плиту, зажгли светильники и приготовили плошки с курениями. Липкие пряди тумана выползли из леса и потянулись к алтарю. Илларгон прикрикнул на тех, кто попятился прочь от плиты.

— Я взываю к Маровиту, Туманному Стражу, Разделителю Границ и Похитителю Разума, — сказал он, бросая курения в огонь. Пламя зашипело и выпустило горький дым. Первого из Инальтеков положили на алтарь и крепко схватили за руки и за ноги — уже вчетвером, двоим было не справиться…

Ритуал, известный Илларгону, был прост, и смерть быстро приходила к жертвам — им разбивали голову и уже после смерти извлекали часть мозга и осколок черепа. Илларгон растирал всё это в чаше и смешивал с сухими дурманными травами, и так продолжал, пока последняя жертва не была убита. Тела оттащили в сторону, теперь предстояло снять с них кожу и извлечь кости — сохранив их должным способом, Инальтеки получат хорошее оружие, благословлённое самим Богом Смерти! Ирдин и Нарг уже рычали друг на друга, выясняя, чьему клану достанется мясо жертв — ведь оно теперь было источником большой силы! Илларгон велел им молчать и положил приготовленную смесь в огонь.

— Я жертвую эту кровь и плоть Маровиту, великому Богу Смерти, владыке туманов и теней, — сказал он, глядя в туман над алтарём. Смешавшись со зловонным дымом, болотные испарения почернели и сгустились. Что-то шевельнулось в них, а спустя мгновение все Инальтеки, кроме предводителя Идэвага, упали на колени. Странное и жуткое существо с головой шакала, сплошь оплетённое прядями тумана, смотрело на них холодно и отстранённо.

— Давно не было крови на моём алтаре, — сказало оно как бы в задумчивости. — Хорошая жертва. Чего ты хочешь взамен, Илларгон Идэвага?

— Помощи в войне, — Илларгон собрал всё мужество, какое только у него было. — Власть бога против власти бога, магия против магии, сила против силы. Хватит ли могущества Маровита, чтобы переломить силу Реки-Праматери?..

Глава 04. "Куванский Причал"

Участок Фейр — две узкие полосы речного берега чуть ниже устья Дистана, чуть выше Островов Кудин — считался одним из самых тихих на Реке, и следили за ним всего три Речника — Айому, Сигюн и Фриссгейн. Первый из них в основном "символизировал незыблемость закона", как выражалась Сигюн, то есть сидел в пещере или около неё и рыбачил, или готовил наловленное, или ел приготовленное, а также то, чем его угощали жители. Такая жизнь на нём сказалась — поднять его не могла ни одна хиндикса на Реке. Ещё Айому боролся с паникой и поддерживал авторитет Астанена, охранял съедобные растения и лечил больных, и в целом пользовался заслуженным уважением. Сигюн же собирала по участку налоги, общалась с хогнами — жителями Острова Струйна, которые только её к себе и допускали, а ещё разбирала споры между поселенцами. Ну и Фриссгейну дело находилось. С куванцами общаться, например. Они по старой памяти уважали его, долго он преследовал их и призывал к порядку…