Ни слова, господин министр! (СИ) - Наталья Варварова

юношеской привычкой запрокидывать при смехе голову, но все равно чуть-чуть задирал подбородок.

— Твоя магия стала богаче, красота расцвела, и только чувство юмора не изменилось. Нельзя улучшить или ухудшить то, чего нет.

Он никогда со мной не церемонился. И в юности мне это нравилось. Восемнадцатилетней девчонкой, сразу после школы, меня командировали на практику под его руководством — осваивать азы ведения боя. Так это значилось в документах.

На самом деле появление Светоча в академии Пламени, перед отправкой на военные действия группы выпускников, должно было стать еще одним подспорьем в запланированной на лето кампании.

Маршал Конрад встретил меня без восторга. Его оскорбляла сама идея, что от другого мага необходимо подпитываться как от батарейки. Однако Родерик согласился на этот эксперимент, как и я. Война тянула из страны все ресурсы, и он небезосновательно подозревал, что к союзу против нас вот-вот присоединится еще один сосед.

При этом он, правда, старался обучить меня наиболее простым приемам нападения. Не делал поблажек на пол и на возраст, не заигрывал, принимал такой, какой я была.

Но если молоденькой девочке такое отношение казалось естественным и даже честным, то сейчас я предпочитала, чтобы он держал дистанцию. Его фамильярность балансировала на грани грубости; грозила перейти в развязность.

— Давайте перейдем на «вы», сэр Родерик. В присутствии моих подчиненных и вашей дочери это единственно допустимый тон. Нам есть, что вспомнить, — как приятного, так и не очень — и тем проще было бы держать комфортную обоим дистанцию, — тут я не сумела сдержать вздох. — Так я считала, пока три дня назад мне не принесли газеты.

— Если строго придерживаться этикета, то особа с моим положением может «тыкать» вам сколько вздумается, несмотря на ваши успехи на стезе образования и научную деятельность, леди Оливия. Но обещаю, что буду пользоваться этим правом только наедине и в исключительных случаях.

Снова грубо, и так не похоже на того блестящего Родерика, в которого я была влюблена… Он все же меня не простил. А ведь прошло тринадцать лет. У каждого позади по браку. Оба стали родителями.

— У нас немного времени, князь. Вы немедленно посвятите меня в то, что произошло и в чем заключался ваш план. Через полчаса я иду на прием к бургомистру. Сегодня в Латроке главы гильдий откроют скульптурную композицию с героями национального эпоса.

— Меня подводит слух, или ваша просьба содержит угрозу?

Напрасно он рассчитывал, что сразу две заломленные брови заставят меня пойти на попятную. Родители устраивали в этом кабинете такие спектакли, что ни ему, ни Паладиосам не снилось.

— Совершенно верно. Это не в моих правилах, но я не могу рисковать пансионом и вынуждена буду отказать вашей дочери в зачислении. Если бы я доверяла королю Стефану чуть больше, чем вам, то обратилась бы к нему за защитой. А так, будьте уверены, меня поддержит все образовательное сообщество и коллеги за рубежом. Своими действиями вы подрываете авторитет нашего лучшего заведения и целого класса женщин-преподавательниц.

Моя речь не произвела на него впечатления. Он все так же внимательно рассматривал меня. От закованного в кружева лифа и до столь же закрытой шеи… Для того, чтобы отомстить, он ждал слишком долго. Должно быть что-то другое.

Журналисты, если отбросить все допущения и инсайды, с разными вариациями сообщили одно и то же. Великий князь на первом после перерыва заседании парламента подтвердил, что ждет развод в течение двух месяцев. Его супруга покинула страну, сам наш мир, и нашла свое счастье в соседнем. На вопрос репортера, собирается ли он снова жениться в ближайшее время, Родерик ответил отрицательно.

А потом вдруг кто-то спросил его про пари. Якобы двое дворян, присутствовавших при его заключении, оказались не связаны клятвой о неразглашении и не сочли нужным держать язык за зубами… И Конрад его спокойно подтвердил.

«Да, я поспорил, что Затворница из Латрока станет моей за две недели. Жизнь слишком коротка, чтобы распоряжаться ей так, как это делает она, и не требовать ничего взамен», — вспомнила я максимально близко к тексту.

— На совете попечителей также звучали предложения взыскать с королевской семьи штраф за репутационные потери, не пускать вас на порог и даже передать эти земли в собственном другому государству. Где бы Гретхем оценили по достоинству.

На его лице не дрогнул ни дин мускул.

— Да у вас просто рассадник инакомыслия. А что думаете вы сами?

Глава 6

В князя полетел узкий голубой лучик, который отличался от солнечного зайчика разве что цветом. Ну, и концентрацией магией. Родерик легко увернулся. Святящийся пучок прошел чуть левее его виска и ударился об оконную раму. Рассыпался на множество осколков, которые взяли мага в мерцающее кольцо.

Еще три взмаха, и кругов стало четыре.

В этот момент я не думала, а просто действовала по наитию. Что если бы князь решил, что ему угрожает опасность и приложил меня боевым заклинанием? Однако я привыкла доверять интуиции.

Надо признать, что в случае с Родериком я особенно часто ходила по краю. Между допустимым риском и самоубийственным.

Он, сложив руки на груди, с интересом наблюдал за мной. Князь мог бы разорвать плетения, но это потребовало бы от него значительного ресурса. А зачем его тратить, если можно досмотреть представление… К тому же его потоки несколькими минутами ранее подсказали, что он еще не восстановился после контузии, полученной полтора года назад.

Что-то похожее на стыд оцарапало горло. Нет, я не собиралась жалеть человека, который так низко оценил все, что сделала для королевства в последние годы… Впрочем, его самого тоже не столько ценили, сколько использовали — затыкая его поразительными способностями все новые и новые дыры.

— Вы только что применили магию против члена королевской семьи. Я могу выбрать наказание на свой вкус. Любое, — он с таким выражением выделил последнее слово… Ага. Кольца благополучно запустились.

— Вы этого не сделаете. Не станете меня наказывать, во всяком случае, за такую малость, Ваше Высочество. Сами учили идти на любые хитрости, если противник сильнее. Он сделал несколько шагов в мою сторону. Радуга заколыхалась и послушно передвинулась.

— Я всегда любил в вас эту дерзость, Оливия. Давайте сыграем по вашим правилам. Раньше мне это нравилось.

Что же, Сфера правды работала, как и положено. Окруженный ей Родерик не будет выбалтывать секреты. Он полностью контролирует каждое свое слово. И, тем не менее, Сфера не позволит солгать.

— Сначала я допустила, что вы попались случайно. Насколько я помню, в закрытых мужских клубах любят такие