Ольга Макарова - Осколки чего-то красивого

Подумай об этом".

///

242. 7 июля 2003 г

Научиться писать не из боли, а из счастья, причем писать ничуть не хуже, — это непросто.

Это ароморфоз; это скачок от холоднокровности к теплокровности, если сравнивать с эволюцией жизни на Земле. Никто не скажет, зачем он был сделан — ящерицам и так неплохо живется… Но я делаю этот шаг. Я люблю и любим. Я счастлив. И хочу быть счастливым дальше. Но не хочу терять Замирье.

У меня был к нему один ключ — боль. Оно началось для меня с боли. Оно отзывалось на боль.

А теперь… посмотрим, что будет дальше…

243.

Когда прошлое наслаивается, оно мешает дышать. Поэтому я люблю начинать все с чистого листа…

Я был рад уйти из школы, и ничуть об этом не жалею. Там остались скука, интрижки, тычки и драки… "Чистым листом" стал университет. Никогда не думал, что в учебное заведение можно каждый день ходить с радостью.

Не могу вести бесконечный дневник. Я пробовал. Даже назвал первый дневник "Бесконечная история"… но он не прожил и года. Этот тоже не доживет до моего 19го дня Р.

"Чистый лист", чем бы он ни был, — это глоток свежего воздуха. Это избавление от чего-то в жизни, что мешает уже жить и дышать. Это как одежда, из которой вырастаешь — она давит и душит и мешает двигаться.

Это все естественно…

244.

Сейчас мне мешает жить то, от чего я хочу отказаться, — творчество, пустившее корни в боль.

Если это такой цветок(не сомневаюсь, что прелестный и хищный), я вырву его из этой почвы и пересажу в новую.

И сделаю все, чтоб он прижился.

245. —Мегадэт

Мегадэт — это город. Гигантский мегаполис, напичканный техникой. Он светится неоновыми лампами по ночам, а днем над ним кружат стаи яликов — здесь без такой маленькой шустрой машинки, как без рук, — Мегадэт слишком большой, чтобы можно было ходить пешком. Невообразимо большой. Это планета-город…

Так вот, жил в этом городе парнишка по прозвищу Марсер. Он был странный. Странных обычно не любят. В школе дразнят, во взрослом мире — игнорируют. Но Марсера любили. Он, конечно, был не от мира сего, но, как ни странно, как ни удивительно, — его любили. У него была куча друзей. Людям с ним было тепло и хорошо…

Была у Марсера великая мечта. И не был он вундеркиндом, и не был он гением. Его просто любили. С детства. Сотни и сотни его друзей росли, заканчивали университеты, становились специалистами, погружались в мир подлости и проблем, но оставались Друзьями Марсера. Они друг друга так и называли. Их объединяло то, что был на свете чудак Марсер со своей великой мечтой. Они так в нее верили, что уже считали ее своей.

Марсер стал генетиком. Он разработал "программу терраформинга Марса при помощи генетически измененных организмов", но мечта взлетела выше: создать на Цветущем Марсе новый мир, новое общество, где будут править дружба и любовь…

Как в юности складывались на баллон пива, повзрослевшие, разбогатевшие Друзья Марсера сложились на колониальный корабль. И, бросив все, что увезти было нельзя, да и не надо, улетели на нем на Марс, стартовав на рассвете с центрального космопорта славного города Мегадэта. Он только и успел, что сверкнуть неоновыми огоньками на прощание… Марсер сидел в кабине рядом с командиром корабля, которая была когда-то его одноклашкой, и смотрел и не верил, что мечта всей его жизни начинает сбываться… зато Друзья Марсера верили… Они летели создавать новый мир. Технари, биологи, великие генетики, легендарные врачи, замечательные писатели, гениальные психологи… — каждый был мастером и фанатом своего дела… Мегадэт даже и не понял, что потерял.

Через 55 лет Марс зацвел. Цветами нежными и колючими, медовыми и хищными. Там летали бабочки величиной с ладонь. Там в нежно-синем и совсем уже не розовом небе светили две луны. И у детишек в песочнице был красный песок, из которого они строили замирские замки и колдовские города. Один из них назывался Мегадэт…

(7 июля 2003 г)

246.

Мегадэт — надпись на футболке. Увидел на спине пробегавшего мимо пацаненка. Ну мегадэт и мегадэт… а смотри-ка — Замирье открылось…

247. 8 июля 2003 г —Полюс

В подсыхающей луже плавал прибалдевший от недостатка кислорода аксолотль. Путешественники — Дикий и Не Очень Дикий(ласково — Нео) — подошли, попинали лужу ногами и констатировали: надо же — аксолотль!

Потом пошли дальше.

Дикий виртуозно размахивал мачете, а Нео сражался с гнусом (у него в одной руке был репеллент, а в другой — бренные остатки газеты).

"Хоп, надо же, змея, — замер на секунду Дикий, столкнувшись нос к носу с обожравшимся удавом (откушал он, видимо недавно, так как в пятнистом брюхе что-то еще шевелилось).

Оглядываясь, Дикий пошел дальше. Нео, машинально брызнув удаву в рожу репеллентом и огрев его по черепушке газетой, побежал догонять Дикого… "Уроды какие-то," — подумал удав.

"Красота!" — поэтично восхитился Дикий, предварительно сделав два екомен-учи по зарослям (кэн-до увлекался в юности).

"Да, обалдеть. Красота," — согласился Нео, и, как бы подчеркивая последнее слово, нанес газетой сокрушительный шомен газетой по мухе не голове Дикого…

Восхищаясь джунглями, оба пошли дальше. Какой-то местный крокодил расслышал: "…да, а проф говорил, что на полюсе этом холодно. Во дурак!.."

"Это смотря какую сторону полюсом считать…" — философски подумал крокодил.

(1:27 утра, 8 июля 2003 г)

248.

((примечательный e-mail))

Tyler: "Я попробовал почитать твои сказки с точки зрения логики. Испортил все впечатление. Теперь понимаю, что их так нельзя читать.

А ты настоящий анархист, Бальгар:-)"

249. 9 июля 2003 г

Ты не плачь, моя милая Магалин.Ты не плачь, я тебя приласкаю.Заварю тебе чаю я с сахаром,Сказок на ночь тебе почитаю…Я укрою тебя от злой полночи,От чужого поступка жестокого.Погрызем с тобой хлебные корочки,Да Луну поглядим сероокую.Ты не плачь, моя милая Магалин,За того, кто не любит и ранит так.В моем Логове сыро заплаканном,А слеза, пусть слеза, но водой вода.Ты должна быть любима и счастлива,Для тебя я построю ВселеннуюМногозвездную и прекрасную…И тебя назову я Веленою…

250.