Марица - Александра Европейцева

А о тебе. Я прошу тебя подумать, потому что ты талантлива. Потому что ты только начала свой путь. И если ты сейчас скажешь «да», все твои будущие победы, все достижения будут приписывать не тебе, а покровительству Янгов. Ты станешь не Марицей Лантерис, а женой генерала. А ведь если поступишь в академию, и не на лекарский факультет, а на высшую магию, лет через десять я буду отдавать тебе честь, как младшему магу Королевского Совета. Ты того стоишь.

Я задумалась. Он был прав. Да, Демитр никогда не стал бы умалять моих заслуг, но мир устроен иначе. Для двора я всегда буду «женой», а не собой.

— Но что, если он передумает? — спросила я, сжимая кружку.

— Тогда он не стоит тебя. — Серан встал, отряхнул плащ. — Но я уверен, он подождёт.

Я улыбнулась. В его словах не было пафоса, только простая констатация факта. И в этом была какая-то особенная правда.

— Спасибо, — прошептала я.

Он хмыкнул и встал, поправляя плащ.

— Отдыхай. Завтра снова в путь.

Я осталась у костра одна, слушая, как дождь затихает, превращаясь в лёгкий шепот. Где-то в темноте фыркнул Фергус, а Эф лениво постучал копытом по земле. Завтра — новый день. Но пока… пока можно просто сидеть и пить чай.

Визуал

Добавляю еще немного визуала. По просьбе одной постоянной читательницы — публикую визуал и Хестала Оделло, хотя он и является второстепенным героем, который на сюжет не влияет.

Хестал Оделло

Дао Тебарис

Маршал Янг

Кронпринц Истер

Глава 23

Приезд в столицу

Дорога в столицу заняла два дня. Два долгих, утомительных дня, за которые дождь успел смениться пронизывающим ветром, а затем — внезапным солнцем, ослепительно ярким после серости дороги.

Вскоре, сквозь туман раннего утра вдали замаячил силуэт Элантры, столицы Ангарда, словно призрак, медленно вырастая из земли.

Постепенно лесная дорога пошла через поля, а затем появились редкие ряды невысоких домов с покосившимися крышами и заросшими садами, которые сменялись всё более плотной застройкой. По мере приближения колёса телеги глухо застучали по неровной мостовой, а в воздухе всё отчетливей чувствовался запах копоти и свежей скошенной травы. Появились узкие улицы, заполненные людьми, гулкими голосами и звоном колоколов, а вдалеке слышался гул повозок и лай собак. Город жил своей собственной, особой жизнью, готовясь встречать свою армию, отцов, мужей и сыновей.

Узкие мощёные улочки, выложенные неровным булыжником, вились между высокими домами с узорчатыми фасадами и резными ставнями, словно приглашая заблудиться в их лабиринтах. Воздух был пропитан смесью свежести утреннего тумана и едва уловимого запаха дыма из каминов, смешанного с ароматом свежеиспечённого хлеба, доносящимся из далёкой пекарни.

По улицам уже неспешно прогуливались горожане в длинных платьях и камзолах, а завидев нас, бросались приветствовать свою армию, и разговоры, возгласы восторга и смех переплетались с гулом повозок и роскошных карет и звонким цокотом копыт. Вдалеке возвышалась колокольня, чей звон, казалось, пронизывал саму душу, напоминая о вечности и быстротечности мгновений.

Это был «звон Аяды». Храмовники благодарили богиню за то, что она позволила вернуться войнам домой. Живыми.

Высоко в небе были видны раскатистые крылья дракона, не такие большие, как у Демитра, но все равно впечатляли. Лавчонки мигали от магической подсветки. Здесь можно было найти все: вон шикарное ателье тэбы Армос «Платья на каждый день». Дальше — лавка зельевара с дурманищими ароматами. Слева — услуги по восстановлению резерва. А еще через несколько домов — та самая пекарня, запах из которой заставлял рот наполняться слюной.

— Ну что, деревенская, впечатляет? — Шалос присвистнул, наблюдая за моей реакцией.

Я не ответила. Горло внезапно сжалось.

Этот город был огромным, шумным, чужим. Здесь не пахло сеном и дымом из печи, как в деревне. Здесь не было отца, который обнял бы меня за плечи и сказал: «Смотри, Марица, это наш дом». Здесь я была никем.

— Держись, — тихо сказал Серан, подъезжая ближе. — Первый раз в столице страшно всем.

Я кивнула, но сердце бешено колотилось.

Колонна растянулась: солдаты направлялись в казармы, офицеры — по своим делам. Мы же с Демитром и маршалом пересели в шикарный экипаж с гербом Янгов — синим драконом на серебрянном фоне.

— А почему дракон синий, если Янги зеленые?

— Это мы сейчас зеленые — усмехнулся Демитр. — Янги когда-то раньше были синими. А потом мой прапрадед влюбился в зеленую драконицу, а ее кровь оказалась сильнее.

Я кивнула, и Демитр помог мне забраться в экипаж. После нескольких дней на козлах телеги откинутся на расшитые бархатные подушки было верхом блаженства. Дверь закрылась и мы тронулись в путь. Спустя еще полчаса, когда карета свернула с главной улицы на широкую аллею, обсаженную вековыми дубами, я прижалась к окну.

Поместье было огромным. Не дом — целый замок из светлого камня, с остроконечными башнями, витражами и парадной лестницей, уходящей к резным дверям. По бокам раскинулись сады, фонтаны, конюшни… Боги, у них даже свой храм был!

— Это… твой дом? — я не смогла сдержать шёпота.

Демитр, сидевший напротив, усмехнулся:

— Это фамильное поместье. Своим домом я пока не обзавелся.

Карета остановилась. Лакеи в ливреях уже спешили к нам, услужливо открывая дверцу и помогая спуститься с подложки. Сердце снова застучало где-то в висках.

Я неуклюже вылезла, поправляя помятое, пыльное платье. Ветер донёс аромат роз и чего-то пряного — возможно, из кухни. Где-то заливисто лаяли собаки.

И тут высокие двери распахнулись.

На пороге стояла высокая, статная женщина, с волосами цвета воронова крыла, собранными в строгую причёску. Её тёмно-синее платье подчёркивало белизну кожи, а в синих глазах — точь-в-точь, как у Демитра — читалась любовь и радость от встречи.

— Матушка, — Демитр шагнул вперёд.

Леди Элина Янг не бросилась обнимать сына. Она лишь слегка коснулась его плеча, будто проверяя, что он цел, а потом перевела взгляд на меня.

— Так это та самая Марица Лантерис?

Я застыла, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Её взгляд скользнул по моим потрёпанным сапогам, простому платью, спутанным от дороги волосам… и вдруг — смягчился.

— Добро пожаловать в наш дом, дитя. Пойдем со мной. — Она