Андрей Чернецов - Хлопотный выигрыш

— Лерна, поднимись наверх, я точно лестницу не одолею, — попросил Ноккоя, тяжело поднимаясь.

Его шатало из стороны в сторону.

— Возьми у Бальбаза ключи, они в левом кармане, и вызови кого-нибудь.

Неторопливо она поднялась по винтовой лестнице и остановилась перед дверью. К замку подошел третий ключ — старый, исцарапанный, чёрной бронзы — под гномий замок.

Предвкушая окончание всей этой жуткой истории, блондинка распахнула дверь и замерла.

Да и как не замереть, если тебе в грудь смотрит чуть ли не пара дюжин стальных зрачков?

Тут были и однокурковые с передвижным замком и сдвижными крышками капсюлей армейские «скорпионы». И «драконы» — со своими двенадцатью ударниками и медными спусковыми кнопками, громоздкие, но надёжные, и «беглецы» с движущимися по винтовой резьбе стволами, и новейшие "флейты Ургота" с секционной боевой каморой, и даже устаревшие "двурогие змеи" — с парой переворачивающихся стволов центрального боя — каждый на шесть зарядов.

А словно бы этого было мало, по бокам строя стрелков стояли две фигуры с магическими жезлами.

А потом из за шеренги грозных бойцов вышел настоящий исполин. Доспех на него делали наверняка по спецзаказу.

Грозно блестя золотой имперской молнией на груди, он остановился напротив оторопевшей.

— Лернариэль Антео! — загремел его голос из-под прозрачного забрала бронестекла. — Я — сыщик второго ранга Имперской Уголовной Палаты Вирбан Зогг, специальный уполномоченный в графстве Риолл. Именем его высочества вы обвиняетесь в соучастии в краже, разбое, грабежах, укрывательстве краденного и незаконном мажестве! Я арестовываю вас!

Лерне захотелось рассмеяться сквозь слезы…

— Наверное, во всех полицейских «обезьянниках» такая бедная обстановка? — брезгливо поморщилась Замолла.

Они сидели на скамейке в небольшом помещении с плохо оштукатуренными стенами и тупо смотрели на решетку, словно в зверинце. Только не хватало посетителей, пытавшихся сунуть еду в клетку или подразнить зверушек.

Здешний полицейский участок — круглое здание красного кирпича, кишел снующими туда-сюда полицейскими, они говорили все одновременно, бряцали оружием, трепались с женами по служебным экстрафонам, и игнорировали заключенных.

— Не знаю, не с чем сравнить, — ответил Ноккоя. — Я в подобном заведении в первый раз.

— А я бывала! — почти хвастаясь, ответила Лерна. — И в Вардаре, и за кордоном. И даже в Кехетском замке в Раванде немного посидела.

И, поймав их восторженные взгляды, продолжила:

— Знаете, нигде не поят пивом и нигде, представляете, ну совершенно нигде нет мягких кресел. Все нормально! Деревянная скамья, решетка, и никаких ковров.

— Мы что, так и будем здесь сидеть? — повторил свой вопрос студент.

— А что ты предлагаешь?! Плясать?!

— И верно, — ответил Ноккоя, снова обращаясь к Лерне, как к наиболее опытной в криминальных делах. — А всех пьяниц, бродяг, драчунов, и стащивших что-то на рынке, тоже везут сюда?

— А куда ж! Все здесь! Но не волнуйся, я чувствую, что тут сейчас только гости из Вардары, то есть мы, и ты — надежда местной магии!

— А если нам подкинут соседей? — испугалась Замолла. — Каких-нибудь горцев, которые в жизни моются два раза — при рождении и после смерти! Или вообще гоблинов!

Тут же послышались шаркающие шаги, чей-то скрипучий голос, охи-вздохи и звяканье цепей.

Прислушавшись, Лерна различила, как в соседней комнате бубнят голоса полицейских…

— Эх, служба-то, чем дальше, тем суровее… — бормотал один, видно, недавно переведенный в город. — Вот, к примеру, энто, третьего дня зачитал нам приказ офицер из самой Вардары. Говорят, энта, директива пришла, бороться надо, говорят, с тенденциями. Говорят, очень они опасные, эти тенденции. Любыми путями, написано, от них нужно избавляться! А я вот отродясь этих тенденциев не видел. Орки разбойничали в округе, ну и люди шалили, коней воровали, гоблины-овцекрады были, не без этого! А чтобы тенденции какие — никогда! Вот, думаю, может, кум, у сыщика вардарского спросить? Он мужик тертый, крепкий, говорят, однажды пятерых грабителей голыми руками повязал. Небось, такой и тенденциев не испугается.

— Э, кум, такая уж у нас служба, — отвечал ему другой голос, постарше. — Это еще когда наместник полицию набирал и объявил, что одни грамотные в неё пойдут, мне старый Рубило и сказал: как хочешь, братец, а я завязываю, потому как если стража грамотной станет, то что честному разбойнику и делать прикажешь? В академии, что ль, учиться или на богословском факультете? Ты, мол, грамотный, ты и иди, а мне на покой пора… С тех пор пятнадцатый год и тяну лямку. И скажу тебе, чего только не бывало… Вот хоть недавно приказ тоже был, что, мол, нужно искоренять в Каруле гашиш и это… пидофелию.

— Погоди, кум капрал, — вмешался третий. — Энто ты чего-то не понял, видать, потому как гашиш — это одно дело, а пидофелия — совсем другое!

Вздохнув, эльфинарка оставила попытки что-то узнать. Вряд ли из разговоров местных стражей порядка можно было извлечь чего путное. Тем более это становилось все труднее — перепалка между её товарищами по несчастью продолжалась.

— Меня это не смущает! — бурчал Ноккоя. — Непонятно, почему это так задевает вас?!

— Это кто там у нас голос подает? — издевательским тоном произнес Йерсигг, прищурившись, разглядывая парня, словно тот был размером с блоху. — На твоем месте я вообще бы молчал! Прихлебатель! Откуда ты взялся?! Таксист хренов! Маг недоделанный!!

— Прекрати! — попыталась прервать его Лерна, но перепалка двух мужчин продолжилась, и теперь настала очередь Замоллы вмешаться.

— Все! Я больше не могу! — заявила брюнетка весьма авторитетно.

— Чего?

— Я хочу в туалет!

Антео постучала по железной решетке и прислушалась. Почти сразу на ее призыв явился полицейский с криво сдвинутой фуражкой на бритой башке.

Это был не простой страж порядка, а нижний чин военной полиции, судя по физиономии, помнящий те времена, когда он был тружеником больших дорог.

Положив руку на карабин, он с ухмылкой спросил:

— Чего шумим, разбойнички и злодеи?!

— Дама хочет в туалет, — заявила Лерна.

— Начинается, — недовольно скривился полицейский-разбойник, но в карман за ключом полез. — Идем, девочка, — усмехнулся он.

Замолла понеслась за ним ноздря в ноздрю. Остальные остались в камере.

— Сейчас бы выпить чего! — помечтал Йерсигг. — Выпить бы! Например, "Пино Фран" девятисотого года — купаж с ароматом мака, легким привкусом полевых цветов и цитрусовым оттенком. Ой, что это я невовремя? Простите!