Королевский Совет (ЛП) - Швартц Ричард

― Конечно рад, Рагнар, ― очень серьёзно ответил я. В этом долгом путешествии у меня появились новые друзья, но Рагнара я знал уже давно, а он меня не как владельца проклятого меча. Мы стали друзьями не потому, что нас сблизили враги или угрожали наездники душ, а потому, что мы хотели быть друзьями и наслаждались обществом друг друга. Об Искоренителе Душ он понятия не имел. В то время я прятал клинок, завернув в кожу, кроме того, я был стар, когда мы виделись в последний раз. Много лет назад я одолжил ему золото на его мечту о собственной кузнице. Кровать, на которой он спал и производил на свет детей, была сделана моими руками; он знал меня как плотника, а не как мясника Сольтара.

Увидев его здесь, счастливого и здорового, я чуть не разрыдался. И всё же…

― После стольких лет мог бы и подождать пол отрезка свечи дольше, ― пожаловался я, взглянув на Серафину, которая, к моему удивлению, улыбалась.

― Рагнар, ― сказала она. ― Пожалуйста, подожди снаружи. Я не хочу упустить эту возможность.

― У вас у обоих не хватит сил, чтобы вытолкнуть меня за дверь, ― возразил Рагнар, указывая на меня пальцем с золотым кольцом. ― Этот человек был когда-то стар, как сам отец богов, и всё же вмешался в мою жизнь. Он использовал злую хитрость, напоив и заставив меня жаловаться ему о том, насколько сильно я потерял своё сердце, отлично зная, что прекрасная дева стоит прямо позади и слушает всё, что моё пьяное, потерянное сердце изливает ему, а также ей. Теперь посмотрите на меня, старика, укрощённого нежной женской рукой, связанного и очарованного не только голубыми глазами, но и семью, слышите, семью детьми. И счастливее, чем я смел когда-либо мечтать! Только он один виноват в этом, сэра, и если…

― Да замолчите вы, наконец, Рагнар! ― сказала она, шагнула ко мне и крепко поцеловала, отчего у меня перехватило дыхание и помутился рассудок. Она набрала в лёгкие воздуха. ― Ты идиот, Хавальд. Мне с трудом удаётся вспомнить Джербила. То, что я любила в нём, я уже давно вижу в тебе. Когда я думаю о его губах, я вижу твои, когда пытаюсь представить его глаза, это твой взгляд, Хавальд. Я любила его, и он умер, но ты ― нет, и он ― часть тебя. Я люблю тебя, а не его!

― Но…

Она снова поцеловала меня, и я словно оказался дома.

Её тело, волосы, запах, губы, мягкие и требовательные одновременно. Она коснулась чего-то глубоко внутри меня, и все вокруг исчезло. Это длилось вечно и в то же время недостаточно долго, и когда поцелуй закончился, мне стало трудно дышать.

― Ради богов, ― воскликнул Рагнар, радостно хлопая себя по ляжкам. ― Вот что я называю поцелуем! Когда ты был стариком, я не верил, что когда-то ты мог пленить женщин, но теперь вижу, что не лгал. Ты полностью её охмурил, а она тебя. Давайте выпьем за это!

Оглушённый, я неохотно отстранился от Серафины, которая улыбалась как кошка, и в замешательстве посмотрел на него. В руке он держал небольшой бочонок, который показался мне знакомым, но в данный момент я не мог думать.

― Вот! ― крикнул он, бросая его мне. ― Я нашёл его в твоих апартаментах. Боги! Ты что, даже ловить разучился?

Я среагировал слишком поздно, бочонок пролетел мимо меня и разбился о стену. Тёмный Кронскрагер пролился на пол, и под пеной что-то блеснуло золотым цветом.

― Посмотри, что ты наделал! ― возмущённо крикнул он. ― Прошли годы с тех пор, как я пил этот дар богов, и теперь он пропал! ― Он бросился к бочонку, поднял его и обвиняюще протянул мне. ― За глоток этого тёмного варева я готов убить… Всеотец! Где, ради всех адов Сольтара, ты это взял?

Внезапно на его лице появились боль и гнев, а в глаза прокрался опасный блеск. Я, конечно, знал, что фарлендцы любят своё пиво, но это уже было слишком.

― Это всего лишь пиво, ― осторожно промолвил я. Хоть Рагнар и являлся моим другом, но у фарлендцев был переменчивый нрав. Иногда с ними лучше быть осторожным.

― Нет, дело не в этом, ― пророкотал он. ― Я хочу знать, где ты это взял!

― Бочонок подарил мне друг…

― Не бочонок, а то, что было в нём спрятано! ― гневно воскликнул он, двумя руками разорвал бочку и сунул мне в лицо широкий браслет из чеканного золота, украшенный фарлендскими рунами и усыпанный драгоценными камнями, толщиной с большой палец. ― Скажи, какую могилу ты разграбил, и я, возможно, оставлю тебя в живых!

Слишком многое произошло за последние несколько дней. Сообщение о том, что я должен умереть перед ложным богом, информация, откуда он взялся, отчаяние из-за Серафины, радость от встречи с Рагнаром… и теперь это!

― Ты называешь меня осквернителем могил? ― гневно воскликнул я, отстраняясь от Серафины. ― Ты смеешь так оскорблять меня? Я считал тебя другом, Рагнар, но теперь ты зашёл слишком далеко! ― Когда он крепче сжал свой могучий топор, Искоренитель Душ завибрировал в ножнах. Выкованный богами топор Рагнарскраг наконец-то был равным противником для меча, и, хотя в последнее время он стал более спокойным, теперь, казалось, жаждал сразиться.

― Боги! ― гневно воскликнула Серафина и встала между нами, разъединяя нас и сверкая взглядом.

― Ангус ― друг Хавальда, от него он получил бочонок, но он ничего не говорил о том, что в нём спрятано! Хавальд не осквернял могил, вы должны это знать; кроме того, Ангус ещё жив, хоть и недолго! Если вы знаете этого человека, Рагнар, вам лучше поспешить к нему, потому что его собираются казнить. ― Она угрожающе посмотрела на нас. ― И если вы не помиритесь, я вышвырну вас обоих из моих комнат. Если думаете, что я для этого слишком слаба, увидите, на что я способна!

На этот раз она действительно топнула ногой.

Рагнар уперся кулаками в бока, откинул голову назад и громко засмеялся.

― Боже, какая женщина! ― воскликнул он и подмигнул мне. ― Если бы я уже не был приручен, я бы стал ухаживать за вами!

― Не стал бы, ― пророкотал я, но и сам не смог сдержать улыбки. Буря закончилась так же быстро, как и поднялась.

― Хорошо, ― согласился Рагнар. ― Тогда пошли!

― К Ангусу? ― спросил я.

― А куда ещё? Я хочу знать, в чём его обвиняют. Я не могу поверить, что он преступник.

― Значит ты его знаешь? ― спросил я, хотя должен был догадаться.

― Он был моим знаменосцем, одним из моих хирдов, телохранителем, ― сообщил Рагнар. ― Так что я должен его знать, верно? Где его казнят, и за что он должен умереть?

Теперь мне многое стало ясно. Принц, который отправился в путешествие со своими людьми и не вернулся, был не кто иной, как…

― Место казни могу назвать вам я, ― сказала Серафина, беря с кровати плащ. ― Это будет божья битва, и она состоится сегодня в полночь во дворе посольства Фарленда. Они не пускают чужаков, иначе я была бы там.

― Почему ты ничего не сказала? ― спросил я.

― Потому что это бесполезно. Я же сказала, они не пускают чужаков.

― И за что он должен умереть? ― спросил Рагнар, взвешивая в руке золотой браслет.

― Потому что не выбрал самоубийство после твоей смерти, ― проинформировал я его, поворачиваясь к Серафине. ― Ты знаешь дорогу к посольству Фарленда?

― Да, конечно.

― Я тоже знаю, я уже бывал здесь раньше. Но зачем ему умирать? Я ведь вовсе не мёртв! ― запротестовал Рагнар.

― Этого, друг мой, никто, кроме тебя, не знал, ― ответил я.

― Ты знал, ― упрекнул он меня. ― Почему не остановил эту казнь?

Я вздохнул.

― Потому что Ангус никогда не упоминал твоего имени. И потому что у меня были сомнения, действительно ли ты наследный принц Фарленда.

― Только принц, мой друг, ― исправил он меня. ― Младший из пяти и совершенно бесполезный.

― Уже нет, ― заверил я его. ― Твои браться все умерли, и отец, как я слышал, тоже не блещет крепким здоровьем.

Он уже открыл дверь, но теперь остановился как вкопанный.

― Что ты такое говоришь? ― спросил он, побледнев. ― Ты ведь не серьёзно. Ты не знаешь моих братьев, они как зубры, глупые, сильные и несокрушимые!

― Видимо, всё-таки нет, ― промолвила Серафина. ― Он говорит правду, Рагнар. Он просто ещё не знает, что и ваш отец отправился недавно к богам. Теперь для нового короля идёт борьба за трон, который принадлежит вам.