Тайна доктора Авроры - Александра Федулаева

появился оттенок совсем иной — не просто деловой, а почти личный.

— Я хотел бы поговорить с тобой о будущем. О твоём будущем.

Он замолчал на миг, давая мне перевести дыхание.

— Но перед тем как я скажу дальше... я хотел бы знать: ты доверяешь мне, Аврора?

Я подняла глаза и увидела в его взгляде всё: и уважение, и заботу, и ту самую чуткость, которой так не хватало многим вокруг. И я поняла: что бы он ни хотел сказать дальше — это будет не требование, не приказ, а искреннее предложение.

— Да, Генри, — тихо ответила я. — Я доверяю тебе.

Он кивнул, будто этого ответа ждал — не как чего-то само собой разумеющегося, а как решения, за которое благодарен.

— Тогда я скажу прямо. Есть завещание. Завещание дяди, написанное им незадолго до… — он не произнёс это слово, лишь сделал короткую паузу. — Там есть пункт, касающийся тебя. Он обсуждал это со мной, обсуждал и с лордом Сеймуром, несколько раз. Всё в той сдержанной, осторожной манере, в какой он всегда говорил о самом важном. Он хотел, чтобы, если ты согласишься, твою судьбу устроили… с честью. Чтобы ты получила свободу и защиту, не став пленницей чужой воли. Его воля — чтобы в случае твоего согласия ты вступила в брак с лордом Николасом Сеймуром.

Глава 34

Я замерла. Слово «брак» ударило неожиданно резко, но он не дал мне уйти в тревогу — сразу продолжил:

— Это необычный брак, Аврора. Это фиктивный союз. Лорд Сеймур предложил это сам, в разговоре с дядей, зная, что ты не похожа на других леди. Он не станет навязываться, не станет претендовать ни на твою жизнь, ни на сердце. Он… — Генри помедлил, — он сказал, что хочет помочь тебе. Это был своего рода обет перед отцом.

Я смотрела на Генри, и сердце стучало где-то в ушах. Слишком много мыслей нахлынуло разом: завещание, лорд Сеймур, свобода, фиктивный союз… Но ни одна из них не была пугающей. Просто… неожиданной.

— Отец хотел, чтобы я… — прошептала я, но недоговорила.

Генри кивнул.

— Он знал, как тяжело женщине оставаться одной, особенно в нашем кругу. Он знал, что тебе не по нраву светские браки. И он понимал, что ты не простишь себе зависимости. Потому он предусмотрел выход. Лорд Сеймур — человек чести. Он не только не будет претендовать на твою независимость, но и поможет использовать земли, которые принадлежали твоей матери. Да. Они перейдут тебе. В полном праве.

Моё дыхание сбилось.

— Мамино наследство. Родовые земли Данверсов?.. — прошептала я.

— Они давно были отделены, и отец специально оставил их нетронутыми. Если ты согласишься — они станут твоими. Твоими по праву крови. Сеймур поможет с юридическим оформлением, но не станет касаться владения. Он не тот человек, поверь. И он немолод — ты знаешь. Его здоровье… оставляет желать лучшего. Но он твёрдо сказал: этот союз — не ради него. Ради тебя. Ради слова, данного другу.

Я сидела молча. Не от страха. Не от гнева. А потому что сердце моё впервые за долгое время билось как-то спокойно. Будто туман в мыслях начал рассеиваться.

— И он… он знает, что я… невеста только на бумаге?

— Знает, — твёрдо ответил Генри. — Более того, он настаивал, чтобы ты сама приняла решение. Без давления. Он просил дать тебе время. Но он также хочет поговорить с тобой. Наедине. Потому что, по его словам, у него есть нечто, что он должен тебе сказать. Лично. Не через меня.

Я кивнула. Не отдав ещё ни одного внутреннего согласия — но уже не сопротивляясь.

— Хорошо, — тихо сказала я. — Я поговорю с ним.

Генри подошёл ближе и осторожно коснулся моей руки.

— Аврора. Что бы ты ни решила — это твоё решение. И я приму его. И останусь рядом.

В глазах защипало, и я отвернулась, чтобы скрыть слабость. Но всё же выдохнула:

— Спасибо тебе, Генри.

Брат кивнул и пошел к двери. Он тихо сказал что-то слуге, вероятно, чтобы тот сообщил лорду Сеймуру о моей готовности к разговору.

За окном уже опускался вечер, и последние солнечные лучи золотили пол, словно осторожно закрывая дверь в прошлое.

Я поднялась, чтобы встретить его.

Дверь отворилась, и в кабинет вошёл лорд Сеймур. Он выглядел, как всегда, сдержанно, но я уловила в его походке лёгкую нерешительность — будто он обдумывал каждое слово ещё до того, как оно сорвётся с губ. Генри чуть кивнул ему и, поймав мой взгляд, спокойно вышел, оставив нас наедине.

Я осталась у камина, а Сеймур приблизился, предлагая мне присесть. На мгновение он замер, сложив руки за спиной, затем, с лёгким вздохом, начал говорить.

— Леди Аврора… Позвольте мне говорить с вами без лишней церемонии. Мы оба слишком многое пережили за последнее время, чтобы прятаться за притворной учтивостью.

Я молча кивнула. Он опустился в кресло напротив, и его голос стал мягче, почти задумчивым:

— У вашего отца было завещание. Оно не только о землях и имении. Он просил меня, если вы будете не против, предложить вам союз — брак. Не ради чувств, хотя я испытываю к вам глубокое уважение. А ради вашей свободы… и его последней воли.

Он на миг замолчал, давая словам осесть в тишине. Я почувствовала, как дыхание стало чуть неровным — не от страха, но от веса этой внезапной серьёзности..

— Завещание позволяет заключить брак до окончания траура, — продолжил он. — Есть лишь одно условие. В течение месяца после большого поминального обеда, каждое воскресенье в церкви нужно зачитывать объявление, как предписано волей покойного. Только после этого брак будет признан законным и морально допустимым. Мы соблюдём все правила.

Я смотрела на него — седые пряди в висках, чёткая линия губ, ясные глаза. Не юноша, не рыцарь из девичьих грёз, а мужчина, в котором чувствовалась надёжность.

— Я не претендую ни на ваши земли, ни на ваше сердце, — продолжал он, — но я могу гарантировать вам свободу, защиту и независимость от тех, кто захочет использовать вас. Ваш отец знал, что времена меняются. И он не хотел, чтобы вы стали пешкой в руках мачехи или кого-либо ещё.

Он выпрямился, и в его голосе появилась личная нота:

— Ваш отец… спас мне жизнь. Много лет назад, во время охоты, я угодил в трясину на северной границе болот. Остальные всадники не заметили, что я исчез. Он — заметил. Вернулся, рискуя собой. Я был уже по грудь в воде, когда