Майкл Муркок - Рыцарь мечей

С уст мертвого короля Темгол-Лепа слетел шелестящий шепот:

— Мы готовы служить тебе, о повелитель. Получим ли мы свою цену?

Корум взял себя в руки и медленно кивнул в знак согласия.

— О да. Можете взять столько, сколько хотите.

Длинноногие и длиннорукие воины обернулись к жителям Огненных земель. Рогатые животные испуганно захрапели, однако всадники заставили их оставаться на месте. Теперь из небытия вышло уже с полсотни рага-да-кета. Разделившись на небольшие группы, они подняли свои изогнутые дубинки и бросились на всадников в красных плащах.

Длинные копья просвистели в воздухе, одновременно поразив многих долговязых воинов, но эти создания, даже будучи пробитыми насквозь, не остановились и принялись стаскивать сопротивлявшихся всадников с седел.

Корум, побледнев как мел, наблюдал за происходящим. Теперь он понимал, что воины Огненных земель попадут в тот страшный мир небытия, откуда только что по его зову явились мертвые рага-да-кета… которые в свою очередь попали туда во время прошлого сражения…

На сверкающей обсидиановой скале, которую со всех сторон обтекали огненные ручьи, шла ужасная битва мертвых с живыми. Когтевидные дубинки срывали с всадников плащи, открывая их лица, которые показались Коруму очень знакомыми…

— Остановитесь! — вскричал он вдруг. — Остановитесь! Хватит! Больше не убивайте!

Мертвый король Темгол-Деп посмотрел на него сверкающими глазами. Тело его было насквозь пробито тяжелым копьем, но он этого даже не замечал. Его мертвые губы шевельнулись:

— Но ты обещал нам эту цену, повелитель! Теперь мы не можем остановиться.

— Это же вадаги! Они такие же, как я! Это мой народ!

Ганафакс положил руку ему на плечо.

— Теперь они все уже мертвы, принц Корум.

Рыдая, Корум бросился к поверженным вадагам, заглядывая им в лица. У этих людей был тот же удлиненный череп, такие же огромные миндалевидные глаза, такие же плотно прижатые к черепу уши, лишенные мочек…

— Как же вадаги попали сюда? — прошептал Ганафакс.

Темгол-Леп уже волок куда-то один из трупов; ему помогали двое слуг. Покрытые бронированной чешуей животные, лишившись седоков, скакали вокруг, порой небрежно ступая прямо в огненные ручьи и расплескивая вокруг себя лаву.

Глазом Ринна Корум видел, как рага-да-кета перетащили трупы вадагов к себе в темную пещеру… Он не стал смотреть дальше и прикрыл глаз повязкой. От вадагов, населявших Огненные земли, не осталось ничего, кроме обломков оружия и разорванной одежды. Ездовые животные постепенно разбегались.

— Я уничтожил последних вадагов! — воскликнул Корум. — Собственными руками я отправил их в тот ужасный мир, в небытие!

— Колдовство часто и всегда неожиданно обращается против того, кто его использует, — тихо сказал Ганафакс. — Я ведь уже говорил, что силы магии капризны…

Корум взвыл от негодования и весь свой гнев обрушил на Ганафакса.

— Прекрати свои умствования, мабден! Неужели ты не понимаешь, ЧТО я наделал?

Ганафакс мрачно кивнул.

— О да, прекрасно понимаю. Но ведь это уже сделано, не так ли? А наши жизни спасены.

— Теперь ко всем моим преступлениям прибавилось и братоубийство! — Корум, в отчаянии рухнув на колени, уронил меч и заплакал.

— Кто плачет здесь?

Голос был женский и очень печальный.

— Кто оплакивает Кира-ан-Венл — Земли, ставшие огнем? Кто вспоминает эти дивные, прекрасные луга и холмы?

Корум поднял голову и встал рядом с Ганафаксом, который во все глаза смотрел на женщину, возникшую на краю скалы прямо над ними.

— Кто плачет здесь?

Она была стара. Суровое бледное морщинистое лицо ее еще хранило следы былой красоты. Седые волосы густой волной окутывали плечи. Одета она была в красный плащ, точно такой же, как у убитых воинов, и сидела верхом на таком же рогатом чешуйчатом звере. Эта хрупкая женщина, безусловно, принадлежала к племени вадагов, однако там, где некогда сияли ее прекрасные глаза, теперь стояли озера боли, подернутые непроницаемой белой пленкой.

— Мое имя Корум Джаелен Ирсеи, госпожа. Но скажи, что случилось с тобой? Отчего ты слепа?

— Это мой собственный выбор: я не захотела видеть того, что стало с моей любимой страной, и выдавила себе глаза. Я — Оурес, королева Кира-ан-Венла, и у меня всего двадцать подданых.

Губы у Корума пересохли.

— Я только что убил всех твоих подданных, госпожа. И поэтому плачу.

Выражение ее лица не изменилось.

— Они были обречены на смерть, — сказала она. — Даже лучше, что они уже умерли. Умерли быстро. Ты освободил их, чужестранец, и я благодарю тебя за это. Может быть, ты и обо мне позаботишься? Освободишь и меня от постылой жизни? Я ведь живу только для того, чтобы не умерла память о Кира-ан-Венле, — она помолчала. — Судя по твоему имени, ты тоже ведраг?

— Да, я тоже из племени вадагов — «ведрагов», как ты их называешь. Но моя родина далеко отсюда, на юге…

— Значит, ведраги все-таки пошли на юг… Красива ли твоя страна?

— Очень красива.

— А счастлив ли твой народ, Принц в Алом Плаще?

— Они мертвы, королева Оурес. Мой народ мертв.

— Все? Кроме тебя?

— И тебя, моя королева.

Улыбка тронула ее губы.

— Он сказал, что все мы должны умереть, в какой бы плоскости мы ни пытались спастись. Но было и другое пророчество: если мы умрем, то и он тоже умрет. Он решил сделать вид, что ничего об этом пророчестве не знает, как бы забыть о нем…

— Кто, госпожа?

— Рыцарь Мечей. Герцог Ариох, Владыка Хаоса. Тот, кто унаследовал эти Пять плоскостей после давней войны между силами Закона и Хаоса. Тот, кто, явившись сюда, пожелал, чтобы гладкий твердый камень скрыл под собой наши прекрасные холмы, чтобы кипящая лава текла в наших тихих ручьях, чтобы пламя стеной вздымалось там, где когда-то шумели зеленые леса… Это он предсказал нашу смерть, принц. Он, Ариох. Но, прежде чем отправиться в ссылку, побежденный лорд Аркин успел предсказать нечто совсем иное…

— Лорд Аркин?

— Да, Владыка Закона, что правил здесь до того, как был изгнан Ариохом. Он успел сказать, что, уничтожая древние расы, Ариох уничтожит и свое господство во всех Пяти плоскостях.

— Хорошо сказано! — прошептал Ганафакс. — Но я сомневаюсь, что это правда.

— Может быть, мы и обманываем себя порой тщетной надеждой на справедливость, о говорящий на языке мабденов, но это означает только одно: ты не ведаешь того, что знаем мы, ибо все мабдены — дети Ариоха.

Ганафакс рывком вскочил на ноги.

— Может, мы и дети Ариоха, королева Оурес, но не его рабы! И я оказался здесь только потому, что пошел против воли Ариоха.