Тайна доктора Авроры - Александра Федулаева

— Лорда Уитби? — я встала и подошла к столу. — Того самого, из-за которого отец…

— Именно. — Генри сел напротив, в его голосе прозвучала сталь. — По документам из центрального банка Эвервуда, Уитби в своё время получил огромную ссуду, под которую дядя выступил поручителем. Все думали, что Уитби исчез, уехал в колонии, бросив обязательства. Но лорд Сеймур не верил, что человек с таким положением мог просто сбежать. И был прав.

Он развернул на столе свиток, извлечённый из кожаной папки.

— Лорд Уитби погиб. Достоверно установлено. Его карету остановили мятежники в Астелийской провинции, и всех внутри перебили. Было три свидетеля, двое из них живы, и один уже дал письменные показания перед нотариусом.

— Боже мой… — выдохнула леди Агата, закрывая рот рукой. — Значит, он не бежал?

— Нет. И значит, лорд Рэдклифф не обманутый идеалист, поручившийся за мошенника. Он просто не знал. Тело Уитби было захоронено местными, только недавно всё это вскрылось, когда один из участников каравана вернулся в Аргенту и рассказал об этом лорду Сеймуру. Он же нашёл свидетелей. И вот ещё что. — Генри постучал пальцем по папке. — Согласно банковским законам, долг не может быть передан третьему лицу без добровольного согласия. А я, как вы понимаете, никакого согласия не давал. Ни единой бумаги.

— Как давно он мёртв? — прошептала я.

— Почти семь лет назад, — ответил Сеймур спокойно. — Он покинул страну, как вы знаете, сразу после получения ссуды, а потом бесследно исчез. Нашли двоих свидетелей, бывших военных, что сопровождали караван по восточной границе. Они видели, как кареты Уитби были атакованы. Они все подтвердили, что видели его тело.

Я медленно вдохнула. В голове не укладывалось, что вся эта история могла вот так закончиться. Семь лет. А отец всё это время продолжал платить — за мертвеца. Я вспомнила, как иногда, по вечерам, он сидел в кабинете в темноте, не зажигая лампы. Я тогда думала, он просто устал. А он, оказывается, тонул в долгах, взятых не по своей воле.

— Но почему об этом никто не знал? — спросила тётя Агата. — Почему никто не сообщил официально?

— Потому что Уитби был в розыске, — пояснил Сеймур. — Он подозревался в мошенничестве ещё до отъезда. Он не был вхож в дипломатические каналы. Его исчезновение посчитали бегством от обязательств. Только теперь, спустя годы, люди, что знали правду, осмелились заговорить. Полагаю, смерть лорда Эдварда подтолкнула их к этому или пробудила чувство вины.

— А что это значит для нас? — спросила я. — Для Генри?

Генри улыбнулся и медленно закинул руки за голову.

— Это значит, что формально, — сказал он, — я не обязан платить. Я не подписывал никаких обязательств, и долг не может перейти по наследству без добровольного согласия. Мы обратимся в суд, чтобы признать долг безвозвратным. И тогда банк официально откажется от притязаний к нашему дому. Кроме того, мы с лордом Николасом готовим ещё один иск к банку, о признании платежей ошибочными и подлежащими возврату.

Я вскочила. Меня накрыло — волной радости, облегчения, благодарности. Слёзы подступили к глазам, но я не позволила им пролиться. Подошла к Генри и обняла его.

— Спасибо, — выдохнула я. — За то, что боролся. За отца. За нас.

— Это не только моя заслуга, — тихо ответил он. — Без Николаса всё это не состоялось бы. Он сражался, словно за свою семью.

Я обернулась к лорду Сеймуру. Он, как всегда, сидел сдержанно, но в его глазах читались эмоции: теплота, понимание и забота.

— Вы дали нам надежду, — прошептала я. — И, возможно, спасли память моего отца.

— Он был мне другом, — ответил Сеймур. — И я дал ему обещание — защищать вас.

Леди Агата встала, посмотрела на Николаса с глубокой благодарностью.

— Господь, благослови вас, лорд Сеймур! Я так вам признательна! Этот долг — как петля на шее. Он не давал покоя ни нам, ни Генри, ни моему бедному брату...

Генри горестно покачал головой.

— Он знал, что это разрушает его. Но был человеком чести. Платил всё до последней копейки. Теперь справедливость восторжествует. Если бы он только мог это услышать...

Я снова села, на этот раз ближе к тёте Агате. Она крепко сжала мою руку. Несколько минут мы сидели молча, каждый в своих мыслях. И вдруг тишина стала иной — не тягостной, как раньше, а наполненной. Как будто в ней поселилось светлое ожидание.

— Теперь мы справимся, — сказала я, — правда ведь?

— Мы уже начали, дитя, — ответила тётя Агата. — Мы уже начали.

— Сегодня вечером, — мягко произнёс Генри, — мы устроим ужин и отпразднуем эту новость. Пусть траур и продолжается, но мы вправе почувствовать облегчение. Мы — семья, и нам позволено благодарить Бога за это.

Я кивнула. Это прозвучало не как вызов памяти отца, а как забота о тех, кто остался. Генри взглянул на слугу, стоявшего у двери.

— Попросите леди Мэриэн и Фелисити спуститься в кабинет. У нас будет семейный разговор.

Слуга поклонился и бесшумно покинул комнату.

— Я откланяюсь, — мягко сказал лорд Сеймур, вставая с кресла. — Семейный разговор, очевидно, не требует моего участия. После долгой дороги мне необходим отдых. Увидимся за ужином.

Мы поблагодарили его, и он, сдержанно кивнув, вышел из кабинета. Тётя Агата осталась сидеть рядом со мной, спина прямая, подбородок слегка вздёрнут. Генри же встал у камина, сцепив руки за спиной, и молчал, как будто подбирая слова.

Глава 32

Я смотрела в окно, наблюдая, как солнце опускается за сад и заливает луг тёплым светом. Генри медленно прошёлся по комнате, остановился у портрета отца и задумчиво посмотрел на него.

Наконец, раздались шаги. В комнату вошли Мэриэн и Фелисити. Мачеха, как обычно, была безупречно одета, но её лицо выражало раздражение и сдержанность. Фелисити следовала за ней, опустив глаза и напряжённо сжав плечи.

— Здравствуйте, лорд Рэдклифф, — произнесла Мэриэн, слегка приподняв бровь и сделав акцент на титуле. — Вы просили нас прийти?

— Да, — кивнул Генри. — Присаживайтесь.

Он говорил ровно, почти холодно, и даже я почувствовала, как в комнате стало зябко.

Мэриэн опустилась в кресло, не скрывая раздражения. Фелисити осталась стоять. Я чуть придвинулась и осторожно коснулась её руки. Она слабо улыбнулась, но не сказала ни слова.

— Хочу донести до вашего сведенья, — начал Генри, — мы получили важные новости. Долг, который висел над нашей семьёй, будет признан безвозвратным. Мы сможем сохранить поместье и восстановить положение рода. Это огромная победа, и она, безусловно, изменит будущее всего семейства.

Фелисити облегчённо вздохнула, но мачеха даже бровью не повела.

— Поздравляю, — Мэриэн натянуто улыбнулась. —