Сладкий праздник драконьего сердца - Ксения Лита

Не хочу учиться у этого человека, который погряз в своем снобизме и зашоренных взглядах. Потому что каким бы успешным мэтром он ни был, мне он ничего дать не сможет. А точнее, мне у него нечего взять.

— Я передумала, — сказала я и поднялась.

Кажется, такого он не ожидал, потому что тоже приподнялся в кресле, вцепившись в подлокотники, но тут вспомнил, кто он и кто я, и опустился обратно.

— Вы правильно решили, — разумеется, не позволил мне оставить за собой последнее слово месье Ламбер, — обучение в моей школе — занятие не из легких, вы были бы заняты практически все время. Сомневаюсь, что это понравится вам и вашему высочеству.

Как бы мне ни хотелось кинуть в него одним из его кубков, я сдержалась. Попрощалась и уже собиралась уйти, когда мне вдогонку донеслось:

— Кроме того, здесь нужно обладать крайним упорством и трудолюбием. Высшая кулинария — это не для всех.

— Возможно, — ответила я, — как и хорошие манеры, месье Ламбер.

Пожала плечами и кивнула на его кубок:

— Увидимся на следующем межмировом соревновании.

И вышла, оставив мэтра наедине с его безграничным сиятельным великолепием.

9. Кириан

Я и раньше сталкивался с иномирянами: при дворе и в дипмиссиях, но до моего знакомства с Катей они меня интересовали мало. Я знал, что они вносят значительный вклад в развитие Плиона, знал, что их отбором занимается Бюро, знал, что некоторые аристократы предпочитают иномирянок в качестве любовниц, для разнообразия в постели, и считал, что все всех устраивает, все остаются в выигрыше. Но потом мне подарили Катю, и теперь, даже если бы я захотел, у меня не получалось смотреть на иномирян прежними глазами.

Не знаю, нарочно ли отец выбрал дипломатический визит к герцогу Эсроту, возможно, хотел показать мне, как на самом деле следует относиться к гостям из немагических миров. Все получилось с точностью до наоборот: я стал наблюдать за Эллой и ее отношениями с герцогом. Вернее, отношением герцога к иномирянке.

Несмотря на чарующую, волшебную внешность Элла попала на Плион из немагического мира. Обладай она магией, будь, например, сиреной, ни один дракон не смог бы держать ее в качестве питомца. Иномиряне из магических миров посещали Плион как туристы, как гости и как приглашенные специалисты. В кураторах они не нуждались, и Бюро не имело к ним никакого отношения. Что же касается Эсрота, он хвастался Эллой, рассказывал, что Бюро выделило ему квоту на нее два года назад, и что она стоила баснословных денег.

— Которые теперь пусть отрабатывает, — похабно рассмеялся герцог.

Поэтому каждый вечер нашего пребывания во дворце герцога Элла пела. Так красиво, что все вокруг словно замирали, поддаваясь магии ее голоса. Но что самое удивительное — настоящей магии в нем не было, только непревзойденный талант иномирянки.

Элла пела на родном языке: Эсрот всегда деактивировал заклинание-переводчик перед каждым ее выступлением и возвращал его на место после завершения домашнего концерта. Он объяснял это тем, что на самом деле тексты у ее песен глупые и банальные, к тому же, на плионском теряется половина очарования. Я не понимал ни слова из того, о чем пела Элла, но то, что все песни грустные, понимал отлично. Весь образ иномирянки был просто пропитан грустью, хотя в коротких разговорах с нами она оставалась вежливой и даже улыбалась. Но стоило ей вернуться на сцену, как ее пение словно вынимало сердце из груди.

Эсрот множество раз упоминал себя как покровителя искусств в своем герцогстве и непревзойденного ценителя пения, рассказывал, как он счастлив, что стал куратором и покровителем Эллы. Но в один из вечеров я нарочно вышел вслед за герцогом и иномирянкой, когда Элла закончила петь: Эсрот провожал ее за двери после выступления, чтобы восстановить заклинание.

Картина в галерее заставила меня непроизвольно сжать кулаки. Эсрот сжал ладонью нежную кожу Эллы, которую буквально как бабочку пришпилил к стене, и ничего чувственного в этом жесте не было. Глаза иномирянки расширились от страха, лицо покраснело, а она сама хватала губами воздух.

— Я приказывал тебе переставать ныть? — прорычал дракон, и по его щеке пробежал тень чешуи, выдавая крайнюю степень бешенства. — Мои гости хотят веселых песен, а не страдальческих! Или тебе мало наказания, которое ты вчера получила?

Наказания?! Ладно, я тоже наказывал Катю уборкой, но судя по тому, как еще больше перепугалась Элла, речь шла не про мытье унитазов.

Девушка захрипела, и герцог ослабил хватку.

— Нет, — выдохнула она. — Не наказывай меня!

— Тогда пой нормальные песни!

Эсрот наклонился к девушке и провел языком по ее щеке, прежде чем отпустить ее.

— Иди в спальню, — приказал он. — Я приду через час. Если хорошо поработаешь ртом, смягчу наказание.

Элла убежала так быстро, что стало понятно: Эсрот говорил не про пение.

Я яростно сжал зубы: больше всего на свете мне хотелось расправить крылья, обернуться драконом и оторвать герцогу голову или то, что пониже! За отношение к Элле, за то, что порочит свой драконий род! Хуже — всю нашу расу!

Наверное, мой взгляд стал абсолютно убийственным и тяжелым, потому что герцог заметил меня и поинтересовался:

— Ваше высочество? Все в порядке?

Не в порядке, тварь ты такая!

Я чуть было не шагнул к Эсроту, но сам же себя остановил. Я будущий король, правитель. Надо действовать тоньше.

— Да, — кивнул я, делая вид, что только появился и не видел неприятной сцены. — Просто хотел с вами кое-что обсудить.

То, что я действительно хотел обсудить, так это пребывание Эллы в герцогстве Эсрот. Всем было понятно, что Эллу с Эсротом связывало не только ее пение, в этом не было ничего особенного: иномиряне часто заводили отношения со своими кураторами, влюблялись в них… По крайней мере, так было принято считать. Что эти отношения добровольные. До знакомства с одной упрямой капибарой я искренне верил, что все происходит по согласию. Либо, скорее, раньше меня совершенно не интересовали отношения иномирян и их кураторов.

Сцена в галерее прекрасно проиллюстрировала то, что пыталась мне сказать Катя. Открыла глаза на неприглядную правду. Подавляющее большинство плионцев относится к иномирянам потребительски, и это не всегда касается их талантов. Зачастую это настоящее рабство, где прав у иномирян меньше, чем у домашних питомцев. Знает ли Элла о том, что может пожаловаться в Бюро? Вряд ли. А даже если она пожалуется, то что? Найдет ли проверяющий Бюро какие-либо нарушения? И главный вопрос — станет ли искать? Кто захочет ссориться с герцогом из-за какой-то иномирянки,