Занимательная некромантия. Сердце демона - Марина Николаевна Александрова

Самоуверенность порой требовала затрат.

Она стояла напротив и смотрела на него, и он ощущал весь тот шквал эмоций, что сейчас накрывали её с головой. Они были чужды ему, но хлестали сквозь связь ничуть не меньше, обдавая его сердце то жаром, то холодом. Когда она едва не упала, он тут же подхватил её, на мгновение прижав к груди и сам забыл, как дышать, едва не ослепнув от сияния её души, что оплело его точно в кокон. Столько эмоций, переживаний, таких сложных и не всегда понятных, но совершенно невероятных, захватывающих. Она просто стояла в его объятиях, но горела внутри, и он загорался вместе с ней. На самом деле всё, чего хотелось это подхватить её на руки, открыть портал в их дом и забыть обо всём. Она сама этого хотела, он чувствовал. Но вместо этого, сказала лишь два слова:

— Отпусти меня.

Эти слова были тем, что и ему следовало сделать. Почему? Почему он так бережёт её? Он знал ответ: она сияет для него. Её душа стала чем-то притягательным, ценным, манящим.

Он отошел сперва на шаг, а спустя миг и вовсе оставил её. Не хотел, но сделал. Уступки… он не любил делать уступки ничего не получая взамен. Но ещё он был достаточно терпелив, чтобы однажды получить всё и даже немного больше.

Темная улыбка заскользила на губах Тиана, когда он расположился в кресле гостиной, где жил её брат, и принялся ждать Лиз. Она придёт. Он знал. И придёт уже к нему.

* * *

Полумрак коридора и лишь скромный свет от настольной лампы в гостиной, что разгонял полумрак. Мерное тиканье настенных часов в оглушающей тишине. Именно так меня встретил дом Джесси. Моё тело, казалось, одеревенело от холода, а может быть, виной тому был страх, который шаг за шагом я пыталась преодолеть. Войдя в гостиную, взгляд сам собой нашёл Кристиана, что сейчас удобно расположившись в кресле, просматривал его записи. Он не пытался показать, что ждал меня. Скорее, это выглядело обычно. Легко было представить на его месте Дарена. Та же поза, тот же въедливый живой взгляд, что с интересом перебегал от строчки к строчке. Воспоминание об утраченном сне, которое болью отзывалось в сердце, стоило только представить, что один из самых лучших снов в моей жизни подошел к концу.

Не думать.

Это всё, что я могу теперь.

Не вспоминать. Забыть.

— Тебе стоит переодеться, — не поднимая глаз, просто констатировал он.

Ужасно хотелось устроить скандал. Высказать всё то, что наболело на сердце. Хотелось кричать и крушить, но я привыкла держать себя в руках, запирая свои желания под несокрушимый замок. Вот и в этот раз, я не могла не принять его правоту. Никому не будет проку с того, что я простыну и заболею.

Потому, я молча проследовала в спальню брата. Неспеша сняла пальто и повесила его на спинку стула, в надежде, что оно просохнет до завтра. Тоже самое сделала с другими вещами. Открыла шкаф Джесси. Нашла там белый свитер крупной вязки и домашние брюки. Всё это конечно было ужасно велико, но могло согреть. Распустила волосы, давая возможность высохнуть и им. И уже в таком виде вышла туда, где всё это время был он.

Для кого-то одежда — это способ украсить себя, подчеркнуть свой статус или стать заметнее. Для меня одежда — это щит, за которым скрывается та, что не изменилась ни на каплю за последние десять лет. Эта девочка всё такая же хрупкая и ранимая, как и положено подростку. И моя внешность лишь подчеркивала это.

Стоило мне вновь войти в гостиную, как в этот раз Кристиан уже посмотрел на меня. Его темный взгляд скользнул по лицу, фигуре, точно оставляя после себя обжигающий след, и вновь вернулся к моим глазам. Он не спешил начинать разговор. Просто смотрел и под его взглядом накатывали чувства, которые давным-давно остались в доме семьи Ро.

Так мне казалось, во всяком случае.

Это странное волнение, предвкушение, томление. Сумасшедшее притяжение, которое никуда не ушло, несмотря на время. Я раздраженно выдохнула и села на диван, подтянув ноги к груди.

— Я полагаю, — заговорила я, — ты не просто так все эти годы был рядом со мной? — взять себя в руки и спрятаться за формально-холодной беседой. Вот всё, что я могла противопоставить ему.

— Это так, — тихо ответил он и его голос бархатной лаской прошелся по коже.

Как такое возможно? Разве бывает так, что от одного голоса человека, можно потерять самообладание⁈

— Чего ты хочешь? — так или иначе, но пока я могла держаться. — Для чего такой грандиозный спектакль? К чему вся эта сложная ложь?

— Ложь? — изогнув бровь, посмотрел он на меня так, что на миг показалось, что он просто пригвоздил меня взглядом к дивану, на котором я сидела. — Ты не единожды спрашивала меня о том, что было интересно тебе, и ни разу я не солгал. Сегодня ты спросила, кто я и я сказал правду. Так, на кого тебе следует злиться сейчас, на меня или на себя? Я был с тобой на протяжении этих семи лет. Был тем, в ком ты нуждалась: друг, опора, семья, поддержка, учитель.

— Лишь притворство…

— Лишь способ быть услышанным той, кто не желает ни слушать, ни понимать, ни задавать правильные вопросы. Люди… — покачал он головой, чуть усмехнувшись и, пожалуй, эта усмешка была его самой большой ошибкой. Будто вовремя выпущенная пуля, точно нашедшая мишень.

— Смеёшься надо мной? — чуть прищурившись, тихо поинтересовалась я. — Смешно тебе⁈ — в один прыжок поднялась я с дивана, направившись в его сторону.

— Да, очень, — ещё шире усмехнулся он, а в его глазах заплясали бесенята.

— Всё из-за тебя! Из-за тебя и той твари, что пригрел мой отец! Десять лет… десять грёбаных лет я не живу, а существую! И всё потому, что вы так решили!

Сама не знаю, как я умудрилась так близко подобраться к нему, а ещё хуже то, что тело и мысли зажили каждый своей жизнью. И, как черт меня побери, моя ладонь оказалась на его щеке, оставляя след от такой звонкой пощёчины⁈ Как я сделала это⁈ Но самое ужасное, что гнев мой лишь набирал обороты и заканчивать всё лишь пощёчиной