Мария Версон - Огни Ринеля

А в центре комнаты расположилась высокая кровать из белого дерева, на которой дремала женщина.

Стижиан не знал, что и думать, и в течение некоторого времени он не мог шевельнуться.

Вокруг кровати, с дремавшей на ней спящей красавицей, лежало пять изуродованных окровавленных тел. Они лежали здесь уже очень много времени, и, несмотря на царящий холод, сковавший их, и лед, поглотивший их, монаху казалось, что все они ещё живы.

Он медленно, маленькими редкими шажками приблизился к постели, обошел одно из тел (которое судя по всему принадлежало женщине - он определил это по длинным белым волосам) и склонился над дремлющей на кровати.

- О Богиня, - прошептал монах, - она и правда спит.

Это была белокурая пышногрудая женщина, укутанная в покрытые инеем красные шелковые платья, на чьих нежных, розоватых руках тускло поблескивали драгоценные камни и металлы, чья грудь медленно и равномерно вздымалась и опускалась, и монах чувствовал и слышал в мертвой тишине этой комнаты её дыхание. Он стал разглядывать её лицо и увидел множество мелких уродливых шрамов, окружающих её глаза.

- О Богиня, - взмолился он, схватившись за голову и снова упав на колени. - Кто же ты? - Затем его взгляд упал на тела вокруг, которые никак нельзя было опознать и определить. - Кто вы все?

Его глаза заметались по комнате, прыгая с одного предмета на другой, с другого на третий. Монах услышал шепот, сыпавшийся прямо в его сознание, а затем раздался громкий, нечеловеческий крик, будто некое обезумевшее чудовище испытало непереносимую боль.

Из носа монаха полилась кровь, из глаз - слезы, когда на его глазах тело, с длинными белыми волосами, которое он принял за женское, поднялось, стряхнув с себя снег и иней, и предстало перед ним высоким мужчиной, со светло-желтыми спокойными глазами.

Страх, и некое безумное отчаяние, чужое, несвойственное для Стижиана, сковали его тело и разум. Слева от него на ноги поднялся ещё один мужчина, в мантии мага. Он расправил свои черные кучерявые волосы и открыл глаза - черные, бездонные глаза...

- Богиня, что хранит нас и наш сон, - залепетал монах, неспособный закрыть глаза и пятившийся спиной к кровати, - защити, о Богиня, хранящая нас и наш сон, защити...

- Стижиан. - Услышал он голос мастера Визы, которая прикрыла ему глаза рукой. - Болван, зачем ты сюда полез?! Поднимайся на ноги. Живо! Не открывай глаз! Погоди! - Негромко, но с явным привкусом гнева рявкала она, а потом Стижиан услышал грохот, с которым дверь из комнаты слетела с петель. - Идем, живо! - Она схватила его за руку и поволокла за собой. - Болван! Да и я дура, мне стоило предвидеть твоё любопытство и предупредить, чтобы ты сюда не лез! Проклятье!

Стижиан слышал, как трещит огонь в камине, как шуршит мантия Визы. Этот шорох он теперь никогда ни с чем не спутает, и этот шаг, который даже уши искусного музыканта не услышат.

Он сидел на теплом пыльном полу, прислонившись спиной к стене. Распущенные спутанные волосы падали на плечи и свисали вниз словно дикий плющ, скрывая лицо и выражение на нем:

- Уже можно открыть глаза?

- Нет. - Отрезала Визы. - Пока что нельзя. - Что-то громыхнуло, а затем последовал шорох переворачивающихся страниц. - Если ты откроешь глаза, если риск, что ты снова впадешь в панику.

- Панику? - Переспросил монах.

- Да, в панику, или что это по-твоему было? Другой человек на твоем месте завизжал как голодный младенец и начал биться головой об пол, рвать на себе волосы, захотел бы выколоть глаза, тебе же просто стало страшно. - Она нашла нужную страницу и вырвала её. - Тебе повезло. А может ты и правда такой особенный, каким тебя считает Сфирита.

- Кто?

- Млинес. - Визы ушла в соседнюю комнату и через несколько минут вернулась, держа в руках стакан, наполненный синей густой жидкостью, похожей на краску. - На, выпей. Да, знаю, гадость на вкус, но зато наваждение пройдет.

- Мастер, вы знаете, что я хочу спросить. Может, скажите?

- Можешь открыть глаза, - проигнорировала она его вопрос. - Посмотри на меня. - Она присела рядом с ним. - Хм. Все время забываю, что у тебя черные глаза и непонятно, расширены ли зрачки. Ну, белок не воспален - уже хорошо.

Стижиан несколько раз моргнул, потом зажмурился, а потом снова моргнул. Видел он все хорошо, голова не болела, и про себя он поблагодарил Визы за то, что она не стала ярко разжигать огонь - даже это тусклое свечение раздражало.

Визы сидела напротив него, одетая в красную бархатную мантию, из-под которой выглядывала серая монашеская форма. В руках она держала вырванный из книги толстый лист, сложенный вдвое.

- Образы, что ты видел там, в башне, ещё мелькают перед глазами?

Стижиан помотал головой из стороны в сторону и расправил плечи, медленно сползая по стенке все ниже и ниже, пока не принял почти лежачую позу, снова прикрыл глаза и тут же в его мыслях всплыл образ той белокурой женщины со шрамами вокруг глаз.

Тогда, находясь башне, Стижиан был охвачен удивлением и ужасом, а сейчас, прокрутив у себя в голове все увиденное, он смог вспомнить пару интереснейших наблюдений, о которых решил спросить ещё раз:

- Эта женщина... Она очень красивая. Особенно на фоне пяти изуродованных и замороженных тел.

- Я не стану рассказывать тебе чьи это... тела, просто попрошу их так не называть. Эти люди... Хотя среди них людей всего двое... - Она набрала в грудь воздуха, - я могу смело сказать, что они - величайшие создания, когда-либо рождавшиеся в нашем мире. Так что не стоит называть их телами.

- Что произошло в этой башне? И кто эта женщина? И почему там так небрежно среди прочих драгоценностей лежит королевская диадема? Что?..

- Стижиан. - Тихо сказала Визы. - Эта история стара как мир, тебе не...

- И почему эта женщина так на вас похожа? - Выговорился монах, произнося все слова на одной ноте, по-прежнему не открывая глаз. Он чувствовал, что Визы, его наставник, женщина, открывшая ему второе дыхание, женщина ради которой он готов пойти в огонь, готова плакать. Но он ошибся.

Визы молча встала на ноги и кинула вырванный ею лист в огонь. Повеяло холодом, от которого монах тут же поднялся на ноги, но увидев выражение лица мастера, тут же упал перед ней на колени:

- Простите, мастер, я не...

- Все в порядке. - Сказала она не своим голосом - мыслями Визы пребывала в далеком прошлом, в бездне своих многолетних воспоминаний. - Есть вещи, узнав которые ты уже никогда не будешь счастлив, а поэтому, я тебе о них и не расскажу.

Волна холода прошла, а мастер стояла и смотрела, как языки пламени пожирают страницу из древней рукописи.

- Произошедшее в той башне - одна из тех вещей, что не даст тебе спать спокойно. Особенно тебе, монаху, жрецу Храма Сияния, слуге Богини. Может через пару десятков лет, когда ты вздумаешь навестить свою старушку-наставницу, я расскажу тебе о том, кто та женщина и кто те пятеро, но это слишком старая сказка. - Она улыбнулась и положила руку на плечо своего ученика.