Точка Бифуркации XIII - Дейлор Смит

миг с демоном — это всегда затишье перед бурей. Жесты дружелюбия, даже если казались искренним душевным порывом, всегда являлись ловушкой.

Временные перемирия у нас после этого периодически ещё не раз случались: я видел совет в императорском дворце, на который заявился демон в моём теле. Он вальяжно прошёлся по залу, как будто всегда был его частью, и, ничуть не переживая о том, как это выглядит, поставил голову Патриарха на стол прямо перед Романовым. Следом обвёл всех таким хищным, леденящим душу взглядом, что даже у некоторых генералов дрогнули пальцы. Он говорил уверенно, чётко, с той же интонацией, что и я — и это порой очень пугало. Слова, мимика, манеры… Внутри этого театра я был всего лишь зрителем, закованным в цепи.

Я видел и его «командировки» на Британские острова, где он, не особо утруждаясь соблюдением этики, но заботливо соблюдая конспирацию, отводил свою тёмную душу, купаясь в крови англичан. Десятки диверсий, проведённых в одиночку или вместе с Наумовым, оборачивались для Соединённого Королевства порой серьёзными катастрофами. Горели склады, пропадали офицеры, взрывались лаборатории. И всё это перед моими глазами. Признаюсь, у него было чему поучиться…

Также я с удивлением наблюдал и за действиями Самаэля в моём княжестве. Он не просто не игнорировал Темногорск — он оберегал его. Это была ещё одна удивительная его черта — архидемон очень ревностно относился к проблемам на землях княжества и, как я понял, много времени уделял работе по восстановлению города, его инфраструктуры, промышленности и даже нашей армии.

Верхней точкой когнитивного диссонанса, возникающего в моей голове, стало спасение детей. Более полутора тысяч одарённых учеников, которых Пожарские внаглую увезли из Темногорска, были, едва он узнал о проблеме, в кратчайшие сроки возвращены в свои семьи.

К моему стыду, я только здесь узнал о том факте, что мои враги, покидая город, увезли огромное количество одарённых детей на свои земли. Впервые за долгое время я действительно не знал, что чувствовать. Благодарность? Смущение? Страх? Это было слишком… слишком благородно для того, кого я привык считать исчадием ада. Когда Самаэль их всех вернул в Темногорск, я просто потерял дар речи.

Нет, ублюдком, конечно, от этого он быть не переставал. Я не обманывался. Особенно ярко эта двойственность проявлялась в его повседневном поведении. Он также продолжал с удовольствием шляться по самым последним заведениям столицы, нередко провоцируя кулачные драки с простолюдинами, а также участвуя в шумных вечеринках, не брезгуя самым дешёвым пойлом и доступными женщинами.

Впрочем, если бы такими женщинами демон ограничивался, я был бы даже рад… Но нет. Этот урод, пользуясь моим титулом и тем, что десятки молодых незамужних аристократок по своей глупости и наивности мечтают стать моей возлюбленной, перетаскал по кабинетам университета столько девиц… что я и со счёта сбился. Особое удовольствие ему доставляло делать это каждый раз в новом кабинете или аудитории, а ещё на кафедре у какого-нибудь неприятного на его взгляд профессора или даже в кабинете ректора ВУЗа. Ах да, демон и на занятия в университет вроде как ходил.

Откуда я всё это знаю? Тоже, к сожалению, видел. Правда, в этих случаях — уже не по воле архидемона. Выяснилось, что в пиковые моменты своего удовольствия, особенно в момент оргазма, Самаэль на несколько секунд терял контроль, и ко мне возвращалось «зрение».

Это были всё те же наблюдения из первых рядов кинотеатра. Первое время я, конечно, шокировано глазел на всё это безумие, не представляя, что буду делать, если когда-нибудь всё же смогу вернуть себе власть над собственным телом. Перед глазами мелькали лица, тела, обстановка — декорации всегда были новыми, но суть происходящего оставалась прежней: демон развлекался, предаваясь самым низменным страстям, с очередной девушкой, которая попадала в плен его чар. Хотя, справедливости ради, стоило заметить, что никакими сверхъестественными силами на этом фронте он не обладал.

У меня же в голове в эти моменты первое время рисовалась картина бесконечных проблем и дуэлей с их братьями и отцами. Правда, в реальности всё оказывалось намного проще — вся происходящая грязь всегда оставалась между двумя людьми, и никто за всё прошедшее время с претензией к демону обратиться не посмел.

Впрочем, мне, конечно же, от этого отнюдь легче не становилось. Да, разумом я понимал: здесь не может быть моей вины. Но всё-таки это было моё тело. Моё лицо. Мои руки. Моё имя, которым он прикрывался.

Однако, если быть откровенным, всё это было неважным и даже глупым. Потому как в действительности у меня были намного более серьёзные проблемы. И самая главная из них — перспектива навечно остаться в кольце, подарив этому ублюдку своё тело.

Но, как ни странно, именно эти его «моменты слабости» и дали мне шанс. Я начал пользоваться ими. Поначалу инстинктивно, а потом — осознанно. С каждым новым возвращением «зрения» я всё точнее определял тот самый миг, когда демон оказывался в самом уязвимом состоянии. Это происходило порой по три раза на дню. Исполинский монстр вдруг замирал прямо посреди боя, чуть расставив ноги, и несколько секунд характерно дёргал бёдрами в воздухе, закатывая глаза от удовольствия и забывая о мире вокруг.

Когда я научился в такие моменты отбрасывать ненужные видения, впервые меня такая картина поставила в тупик. Нахмурившись, помню, отступил на пару шагов назад. Долго смотрел на него, размышляя, стоит ли воспользоваться моментом. Тогда я позволил противнику прийти в себя, а потом едко высказал всё, что думаю о нём и его похабной, примитивной сущности. В ответ Самаэль лишь оскалился и громогласно на весь пляж расхохотался.

Но спустя пару дней я понял, что это — мой шанс. Пусть даже один на тысячу, но шанс. В итоге я перестал тратить силы на бессмысленные стычки, осторожно защищался, экономя энергию, чтобы в нужный момент обрушиться на врага в попытке нанести ему максимальное количество урона, или чего лучше — наконец-то убить.

Меч, дар, телекинез — всё шло в ход. Всякий раз после такого события демон оставался то без глаза, то с пробитым горлом или животом. Но отсечь голову или пронзить сердце, увы, не выходило — архидемон своими когтистыми руками перекрывался так, что никаких шансов на это у меня, казалось, вообще не было. Да и слабость его длилась всего несколько секунд, за которые много, откровенно говоря, и не успеешь. Но я всё равно старался.

Один раз я решился и вовсе на несвойственную мне атаку — выждав, когда этот похотливый гад закатит глаза