Андрей Лазарчук - Темный мир

– Александр Петрович, срочно! – крикнул он, размахивая руками.

– Что там? – Волков недовольно остановился.

– Кажется, проникновение! Множественное!

– Кажется или проникновение?

– Посмотрите сами.

– Что я пойму в ваших приборах? Вы должны сказать – оно или нет?

– Просто такого еще не было. На высоте от ста до пятисот метров…

– Птицы?

– Масса тел от тридцати до ста килограммов.

– Ага. И числом?

– От десяти до двадцати пяти.

– Это интересно. Пойдемте.

Пульты системы охраны располагались в зеленом вагончике, стоявшем позади ангара. В вагончике было полутемно. У прозрачного жидкокристаллического экрана метр на полтора сидела рябая на одну щеку девушка-оператор по имени Кира.

– Давай запись, – сказал Сахно.

Волков посмотрел, как на экране отображается нарушение внешнего периметра какими-то летающими объектами, слишком крупными для птиц и слишком мелкими даже для самых легких самолетов. Объекты засекались не радарами, не стоило привлекать к себе внимание военных, да еще в пограничной зоне, а чувствительными массдетекторами и – не по всей протяженности – видеокамерами.

– Хоть одна камера есть там поблизости? – недовольно спросил он.

– Да, одна есть, но далековато… – Сахно что-то искал в меню на маленьком экранчике ноутбука. – Сейчас попробуем вытащить хоть что-нибудь.

С большого экрана пропали диаграммы – зеленые на черном, – и появилась картинка: вершины деревьев, полуприкрытое облаками небо, две кружащие птицы – не разобрать, какие именно.

Потом появилась пульсирующая и чуть движущаяся зеленая рамочка – хотя глаз все еще ничего не замечал.

– Увеличь, – сказал Волков, не оборачиваясь.

Появилось размытое и дрожащее: светлая дугообразная полоска и под ней – маленькое темное пятнышко. Волков несколько секунд пристально смотрел на нее.

– Параплан, – сказал он наконец. – Разлетались… Что ж ты говоришь – до ста килограммов? Все сто двадцать должны быть…

– Давно не калибровали, – сказал Сахно. – И вообще сегодня все барахлит.

– Это да, – согласился Волков. – Думаешь, остальные – такие же?

– Ну… скорость та же, масса та же, направление примерно одно…

– Понятно. Занеси их в игнор и продолжай наблюдать. Подозреваю, что сегодня к нам еще полезут.

Он вышел из пультовой и медленно побрел ко входу в ангар. Сейчас, когда значительная часть его миссии подходила к концу, он чувствовал болезненное опустошение, вялость, странное желание тянуть с развязкой как можно дольше и как можно дольше ничего не предпринимать…

Устал. Надо немного встряхнуться. Заставить себя встряхнуться. А потом – последнее усилие…

И тогда все. Может быть даже – совсем все. Волков не строил особых иллюзий и был готов к самому суровому финалу.

Отец, тихонько сказал он внутри себя, отец, я иду. Накажи меня так, как считаешь нужным, но яви свою божественную справедливость…

Вот что значит «время идет не так, как у вас». Групповой полет парапланеристов (вернее, паралетчиков, поскольку аппаратики были с моторами, – но этот термин почему-то не привился) клуба «Дедал» был запланирован еще полгода назад, долго шли согласования с пограничниками и военными – ну это как водится, – однако именно его Иткураита и Ирина Тойвовна (которую на самом деле звали Инари, но в советском паспорте когда-то записали Ирина, и так оно и осталось) использовали для прикрытия проникновения Марины и отряда волонтерок на территорию, контролируемую Волковым; причем как-то так получилось, что это они подсказали дедаловцам и саму идею полета, и район, где он будет проходить, и, так сказать, цель экспедиции: пересечь самую обширную и самую аномальную из аномальных зон севера России, провести какие-то замеры – ну и так далее…

Пользуясь этим групповым перелетом, Маринка и еще шестнадцать молодых хельви проскочили на большой, почти предельной для человека, высоте над внешним периметром и чудовищно замерзшие, но не обнаруженные системами охраны опустились в лес километрах в пяти от ангара.

Радары пограничников этот полет зафиксировали, но появление и исчезновение нескольких быстролетящих объектов просто занесли в журнал, даже не сообщая наверх о феномене; подобное случалось по нескольку раз в месяц; аномальная зона, чего уж там…

32

– Летать?!! – не могла поверить Маринка. – Как это – летать?

– Примерно вот так, – усмехнулась Рагнара, раскинула руки в стороны, чуть согнула левую ногу в колене – и поднялась над землей на полметра. Потом, как бы скользя с воздушной горки, она полетела вперед и вбок, коснулась земли и побежала несколько шагов. – Ты все знаешь, вождь. Покопайся в памяти…

Летать оказалось совсем просто.

– Попробуй сейчас, – сказал Джор.

Из батарейного отсека торчали связанные изолентой аккумуляторы от сотовых. Их клеммы Джор соединил медной проволочкой и подвел питание к мегафону.

Я нажал кнопку и, еще ничего не сказав, понял, что агрегат работает. Какое-то содрогание передалось через ручку.

– Раз, – сказал я, и басом отдалось от стен: «РРРА…»

Я отпустил кнопку и сказал:

– Отлично. Теперь делаем так…

Мы делали так: Артур открывал очередную дверь магнитной карточкой и распахивал ее, а я, не входя внутрь, жутко ревел в микрофон: «Хярту-руока-тавара-ними…» – ну и так далее. И охранники тут же делались тихи и смиренны. Джор связывал их полипропиленовым шнуром, целую бухту которого он нашел в автомастерской, отбирал снаряженные магазины, а автоматы разбирал и детали разбрасывал. Так мы прошли три помещения: уже упомянутую мастерскую, склад с забитыми чем-то стеллажами и совершенно пустую комнату, длинную и узкую, как вагон, – а в четвертом в ответ на мою реплику двое в синих халатах вдруг не только не присели на колено, но вовсе наоборот – прыгнули куда-то на стол, за стол и там попытались затаиться – правда, регулярно выпихивая друг друга в проход. Здесь стояли несколько столов, лабораторные шкафы, химический стол с вытяжкой…

Джор просто подошел к ним, взял за шкирки, легонько стукнул головами и приволок к нам.

Отряд наш мог устрашить кого угодно. Во-первых, мы были чудовищно грязные, растрепанные, оборванные. На одежде многих запеклась кровь. При ярком свете это было особенно хорошо видно. Во-вторых, мы были обвешаны оружием с головы до ног. Автоматы у всех, кроме Артура, заткнутые за пояса магазины, гранаты на ремнях и в карманах. Наконец, мы были разъярены и бесстрашны…

Враг наш оказывался гнусным слабаком, а наше дело было правое. Это сочетание обычно и приводит и к ярости, и к бесстрашию, и заодно ко всякой дряни.

И даже смерть Ульфура не притупила ярости. Наоборот – мы попробовали крови, и кровь та была сладкой.

…Это было как раз в автомастерской – в первом помещении, занятом нашим отрядом. Ульфур, как и еще трое выворотней, замер в позе покорности, и Джор, весь побелев, подскочил к нему и пнул в голову – как по мячу. Наверное, он убил его этим первым ударом, но и все остальные стали пинать и колотить мертвое ватное тело, а потом Артур встал на колени и бил труп по голове рукояткой пистолета, пока удары не стали мягкими, как в подушку… Это тебе за Хайяма, это тебе за Илью!.. Это тебе за нас!..

Мне кажется, я стоял в стороне. А кровь на руках… ну, кровь. Как-то попала…

Итак, Джор приволок двоих, которые явно не были выворотнями, а простыми работягами. И, честное слово, я их спокойно поставил бы к стенке, если бы они вздумали играть в молчанку. Но они, конечно, не молчали.

Через пять минут у нас был план всего сооружения – два подземных этажа, постройки вокруг ангара, два надземных этажа в ангаре…

– А вот этот зал в центре – он что, на все этажи? – уточнил я, хотя и так было видно.

– Это даже не зал, – торопливо сказал один из лаборантов, Митя. – Это такой внутренний дворик, над ним сдвижная крыша. И там наверху что-то вроде телескопа…

– Просто зеркало, – сказал другой, Равиль. – Вогнутое зеркало.

– Зачем?

– Не знаю.

– Я тоже не знаю, – тут же встрял другой. – Этим всем сам хозяин ведает. Ну и пара человек приближенных…

– А сколько вообще народу в комплексе? – спросил я.

– Когда как. Сорок – пятьдесят, бывает и семьдесят. Половина работяг, половина охранников. Где он берет такую жуть…

– А сейчас?

– Не знаем, нам не докладывают… – И тут же получил подзатыльник от Джора. – Да не знаю я, правда! Сидим тут безвылазно…

– И что делаете?

– Магнитные поля замеряем. В основном – Земли, его возмущения. Гематитовой жилы – тут неподалеку проходит. Камня этого дурацкого…

– Что за камень?

– Ну тот, внизу. Черный такой. Он время от времени начинает выдавать всякие коленца – то все к нему магнитится, то наоборот… Аномалия, короче.

– И что сейчас?

– Сейчас магнитится. Все сильнее.

– Где приборы?

– Да вот они…