Кристофер Сташеф - Здесь водятся чудовища

— Спина к спине! — прокричал Джеффри всем известную команду, и все трое сгрудились в кольцо, образуя треугольник. Орда бесновалась внизу — они сдерживали наступление взмахами мечей.

— Холодное Железо! — дружно завопили первые ряды хобьяхов, тут же отпрянув. Но задние напирали.

Мгновенно образовалась «куча мала», окружившая воинов со всех сторон.

Ален пытался перекричать этот гомон:

— Мы не причиним вам вреда! Зачем вы напали?

— Потому что вы — пища! — закричали в ответ десятки голосов, постепенно подхваченных остальными:

— Пища, пища, пища!

— Мя-со! Мя-со! Мя-со! — скандировали другие.

Несколько горошин даже набрались мужества прыгнуть вперед.

Джеффри отшвырнул их мечом, как битой для игры в гольф.

— Мы мясо с Холодным Железом в руках! Хотите согреть его своей кровью?

— Нет, не нашей, а твоей! — заорал какой-то хобьях, и товарищи поддержали его ревом одобрения.

— Не нашей, а твоей, не нашей, а твоей, не нашей…

— Раздери их на части! — прошипел Ален чародею Грегори, а сам тем временем продолжал во всеуслышание:

— Но вы же не настолько кровожадны! Не станете же вы убивать ни в чем не повинных людей только из-за того, что вас мучит голод?

— А почему бы и нет? — ответило несколько голосов; из них тут же выделился один, который ответил:

— Мы же съели всю эту деревенщину, а чем вы хуже их?

— Уничтожьте их! — прошипел Ален.

— Сделаем, что сможем, — лицо у Джеффри натянулось так же, как у Грегори. — Но за ними стоит что-то большее, что придает им форму!

Ален принялся дальше отвлекать врага.

— Да уж, конечно, так я вам и поверил — не стали бы вы есть так много невинного народа.

— Еще как стали! — кричал какой-то хобьях. — Было очень вкусно!

— Мясо! Мясо! Мясо! Мясо! Мясо! — орда хобьяхов снова завела свою песнь и стала надвигаться на путников.

Ален достал мечом первого из наступавших: тот с воем откатился в сторону. Грегори и Джеффри механически сделали то же самое каждый со своей стороны: таким образом, уже по одному смутьяну было наказано. Принц закричал:

— Не стоит устраивать напрасное кровопролитие!

— Напрасное — не стоит, но вот ваше кровопролитие нам необходимо! — выступил следующий оратор из хобьяхов. Он тут же обратился с пламенной речью к остальным, ни дать ни взять — предводитель народного восстания:

— Взять их! Разорвать их! Этих мясистых путников нам на два дня хватит!

— Пост целебен для души, — заметил им Джеффри, многозначительно поигрывая мечом. — И голод лучше смерти.

— Почему мы медлим? — возмутился какой-то хобьях, словно в очереди к полевому котлу. — Мы их накроем массой. Пусть они машут своими мечами, они света белого не взвидят. А кому-то все же удастся добраться до их плоти!

— О-о-о! — в толпе послышалось радостное хихиканье и причмокиванье. — Плоть! Плоть! Плоть! Плоть-плоть-плоть!

— Мясо-мясо-мясо-мясо! — вторили задние ряды, даже не слышавшие, что происходит.

— Но ведь многие из вас погибнут, — пытался увещевать их Ален. — Вам это надо?

— Надо! Мясо-мясо-мя…

— Кто хочет погибнуть первым? — Он выхватил из толпы быстрым незаметным для глаз движением какого-то хобьяха и воздел его за шиворот перед толпой. Хобьях бултыхался перед товарищами, пытаясь вырваться.

— Чем мы отличаемся от животных? — риторически воскликнул принц, обращаясь ко всем — хобьяхам и своим товарищам. — Тем что животные думают о еде, не думая о последствиях. А чем животные отличаются от нас? Тем, что не пытаются съесть то, что им не по зубам.

Так что — значит, ты желаешь погибнуть первым?

— Не-ет! — Завопил монстрик. — Не хочу-у!

— Думаешь, другие хотят? Думаешь, кто-нибудь хочет оказаться на твоем месте? Эй, — обратился он к толпе, — кто желает умереть вместо него?

Молчание было ему ответом.

Ален отбросил монстра в толпу.

— Ну, кто следующий? Кто первым хочет вкусить моего меча?

— Я никогда прежде не видел вас в этих землях, — прокричал Джеффри. — Откуда вы взялись?

— А откуда взялся твой род? — откликнулся один из хобьяхов, видимо, самый древний и мудрый. — Мы знаем только что проснулись от голода — и так началась наша жизнь, и повторяется каждое утро.

— И вы не знаете, каким заклинанием вас пробуждали к жизни? — спросил Грегори.

— Нет, а если бы и знали, то вам бы не сказали. Уж точно не стали бы делиться этим с нашей добычей.

— Мясо! — воспрянули хобьяхи.

И снова зарядили:

— Мясо-мясо-мясо…

— Тише вы! Дайте ему договорить!

Хобьях, увидев, что к нему прислушиваются, с важным видом вылез из толпы, став кому-то на голову и произнес:

— Зато мы знаем такое слово, что вы заледенеете от страха! Давайте проорем его, ребята!

И толпа охотно вторила ему точно по команде:

— Занплока! Зан-плока! Зан-пло-ка!

— Что-то ужас не рождается в моей душе, — ответил Ален. — Может быть, вы знаете и другие слова, пострашнее?

Но голос его потонул в восклицаниях: толпа хлынула на соломенные крыши, собираясь атаковать их оттуда. Все громче и громче звучала их боевая песнь:

— Занплока! Занплока! Занплока! — как будто одно это слово воодушевляло их и придавало силы и мужество.

— Что еще за «занплока»? — пробормотал Грегори.

— Какая разница? — Джеффри изготовился к обороне.

— Разница большая и первостепенная, — отвечал Грегори, — ибо если они получают от этого силу, то могут точно так же ее и потерять. Надо просто забрать у них эту силу. — Снова возвысив голос, в паузах между распевом хобьяхов, он проревел:

— Акольпноц! Акольпноц! Акольпноц!

— Что за ерунду ты орешь. Лучше приготовь меч!

— Да тише ты! Акольпноц!

Толпа мини-монстров стихла, озадаченно хмурясь.

— Что еще за «акольпноц»? — спросил один из них.

— Это противоположное занплоке, — объяснил Грегори, — и значит, отнимает у вас силу! Давайте, вместе со мной, — обратился он к товарищам:

— А-кольп-ноц!!!

— Акольпноц! Акольпноц! Акольпноц! — вторили ему Ален и Джеффри, пожимая плечами.

— Тихо! — пробрюзжал «старый и мудрый» хобьях, успокаивая остальных. — И прислушался. — А-а! — Победоносно воскликнул он. — Не действует!

— Не действует! Не действует! — подхватили остальные:

— Мясо — мясо-мясо. Занплока, зан-плока…

— Если оно не действует, так что ж вы заткнулись, как только мы его произнесли? — и Грегори приглашающе взмахнул товарищам руками, как регент хора:

— А-коль-пноц!

— А-кольпноц! Аколь-пноц! Акольп-ноц! — вторили компаньоны.

— Не слушайте! — хобьях демонстративно заткнул уши. — А то может сработать, как они говорят.

Все его товарищи немедленно заткнули уши — их песнь тут же пошла вразброд, поскольку они уже не слышали друг друга. Нестройный хор голосов пел про неведомого занплоку. Впрочем, других слов в этой песне и не было.