Дипломатия наемника (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

— Надеюсь, Габриэль подождет немного. А вы пока не показывайте перед Авешем своего знания, не демонстрируйте недовольства. По крайней мере, пока вы не получите свой титул.

Герцог ничего не говорил, но не перебивал меня и не спорил. А я разглагольствовал дальше:

— Авеш вам нужен, чтобы стать королем. Прекрасно. Вот, пусть он и станет тем человеком, который выступит на Совете перед аристократами, пастырями и жрецами и прочими и предложит превратить Силингию из герцогства в королевство. Если он верховный жрец Одина, то его поддержат и другие поклонники культа.А фрейлейн Натэлу можно выдать замуж за…

Я призадумался, не зная, кого бы сделать мужем палачихи. Все-таки, я не настолько хорошо знаю молодых людей Силингии, за одного из которых родители Натэлы согласны сбагрить непутевую дочку. Фон Кренека? Кого-нибудь из своих вассалов? Нет, мелковаты. Да и жалко мне их. Парни отличные, зачем им такая жена? О, придумал!

— Можно предложить братьям в качестве жениха для фрейлейн Натэлы кандидатуру рыцаря фон Шлангенбурга, — сказал я. — Капитан дворцовой стражи, такой же пришелец, как и я. Его род, вполне возможно, что и знатный, но для Силингии веса не имеет. Но Шлангенбург — человек на виду, занимает важную должность. А для самого рыцаря это будет возможность заполучить в качестве родни высшую знать Силингии. Укорениться на вашей почве. Если Шлангенбург заслужит — дайте ему титул барона, кусок земли.

Про себя же подумал, что если все у жениха и невесты сложится, Шлангенбург войдет в семью Авешей, а мне потом придется-таки убить барона, то я приобрету себе кровного врага. Как бы рыцарь не был мне обязан, но кровные, или семейные узы важнее. А Шлангенбург человек слишком прямолинейный.

— Интересная мысль, — хмыкнул герцог. — Знаете, в этом что-то есть. Если пожаловать Шлангенбургу титул — не сейчас, а со временем, но пока намекнуть Авешу на такую перспективу, все может сложится. Но есть одна проблема…

— Капитан дворцовой стражи откажется исполнить приказ своего начальника и сюзерена? — удивился я. — Рыцарь фон Шлангенбург, безусловно, человек прямой, но он не дурак. Или то, что фрейлейн Натэла имеет э-э некоторые недостатки? Ну, вам-то об этом откуда знать?

Его Высочество опять покачал головой, потом спросил:

— Вы знаете, что мне советовала принцесса Инга?

Надеюсь, не прикончить графа Артакса, не дожидаясь, пока его наследнику исполнится десять лет? Это ведь Инга обещала подождать, а Его Высочество ничего такого не обещал. Но не думаю, что маленькая княжна из Севра решиться на такое. Я сделал недоуменный вид, а герцог сказал:

— Принцесса советовала подарить вам поместье вблизи Силинга, и дать вам пост канцлера. Дескать — держать вдали от себя человека, способного дать нужные советы непрактично.

— Девочка станет прекрасной герцогиней, — кивнул я. — А в будущем станет толковой помощницей своему мужу.

— Я это уже заметил, — согласился герцог. — У княжны государственный ум. Она уже предложила брать с купцов налоги не в соответствии с их заявленного капитала, а с оборота товаров, то есть — с доходов. И всех имеющихся у меня крепостных крестьян сделать арендаторами.

— И это правильно, — кивнул я. — Арендаторы работают лучше, нежели крепостные, соответственно — и живут лучше, а арендную плату можно время от времени пересматривать. И налоги от дохода гораздо выше, нежели от фиксированного капитала. Но есть проблема — как отслеживать доходы купцов? Вам понадобятся грамотные люди.

— Это да, — вздохнул герцог. — Если брать налоги с доходов, то придется увеличивать количество сборщиков податей.

— А еще нужно провести перепись населения, проживающего в герцогстве, уточнить — кто и сколько, какие земли. Но для этого придется подождать, пока ваш сын не выпустит первых своих студентов, а уж те примутся устраивать школы грамоты и счета.

— Да, все это необходимо, — не стал спорить Силинг. — Но это станем решать потом, позже. А пока вернемся к насущному делу. Значит, чтобы умаслить Авеша, предложить его племяннице Шлангенбурга? Кстати, а вы знаете, что рыцарь влюблен в принцессу Ингу?

Я округлил глаза. Но врать не стал.

— То, что капитан стражи в кого-то влюблен, он мне говорил. Вернее — я застал его за написанием стихов. Догадаться было не сложно. Но имени дамы сердца он не называл, уверяя, что стихи сжигает.

— Видимо, сжигает не все. Инга мне как-то дала почитать одно послание. Вот, я даже запомнил.

Герцог процитировал:

— Я недостоин целовать песок

Которого касался ваш сапог.

— Ну, не так и плохо для капитана дворцовой стражи. Бывают и хуже, — заступился я за Шлангенбурга.

— Не спорю. — согласился Силинг.

Герцог встал со своего места, сделал несколько шагов по комнате, вернулся и снова сел. Кажется, пришло-таки время обратиться к более важным вещам. И я не ошибся.

— Граф, вы мне сегодня высказали множество интересных идей. Думаю, мы еще к ним вернемся. Но прежде чем собирать Совет герцогства, чтобы тот одобрил мой новый титул, мне предстоит одно важное дело. Вернее — предстоит это вам, но от моего имени и по моей просьбе.

Я изобразил внимание. Нет, я сам превратился во дно большое ухо, чтобы не упустить ни малейшего слова. А Его Высочество начал разговор с вопроса:

— Граф, вам, безусловно, известна история герцогства?

— Только в общих чертах, — не стал я кривить душой. — Я знаю, что некогда существовало могущественное королевство Нимотен, которым правил король… не помню имени.

— Алуэн Мохнатые Щеки, — любезно подсказал герцог.

— Ага, точно, — вспомнил я рассказ мага. — Мы ехали в Севр мимо одной из его могил, а их, как мне говорили целых двенадцать. У Алуэна имелись сыновья и дочь, которую обесчестили братья. Дочка родила сына, который наказал своих дядюшек. Наверняка среди них был и его отец. Еще что-то припоминается про меч Уалдрейк, которым владел покойный король. В общем, суть в том, что после смерти отца началась гражданская война и Нимотен раскололось на несколько частей — королевство Ботэн, княжество Севр и герцогство Силингия. Были еще какие-то государства, но их названий не знаю.

— Царство гномов тоже принадлежало Нимотену, — сказал герцог. — А еще были княжества, которые вошли либо в Ботэн, либо в Севр или Силингию.

— Кстати, а почему Ботэн королевство, а Силингия только герцогство? — поинтересовался я.

— Вот, здесь и таится ответ на ваш вопрос — зачем я вас вызвал. Я хочу, чтобы вы помогли превратить Силингию в королевство. Но у нас нет того, что дает мне право объявить себя королем.

— Вам необходим какой-то амулет? Или корона древних королей? — предположил я.

— Мне необходимо святилище. Все дело в том, что в королевстве Нимотен имелось два главных святилища. Одно из них принадлежит королевству Ботэн. Именно из-за этого святилища правители Ботэна имеют право на королевский титул.

— А где второе? — спросил я.

— Второе сейчас занимает народ олкенов.

— Народ занимает святилище? — удивился я. — Святилище такое огромное или народ слишком маленький?

— Олкенов не очень много, а вот святилище — оно и на самом деле огромное. Святилище — это земля. Там есть холмы, равнины. Нет никаких храмов, нет Священных рощ или чего-то такого, что можно увидеть или потрогать. Изначальная земля. Место рождения короля Алуэна Мохнатые Щеки.

— То есть, мало того, что у Алуэна двенадцать могил, так у него еще и две родины? — удивился я. Хотя, чему тут удивляться?

— На самом-то деле их больше, но эти две родины — самые главные.

Ладно, две, так две. С этими древними королями никогда не знаешь — откуда они взялись и где умерли. Но древние короли давно умерли, а жизнь идет.

— Так почему бы вам не послать в эти земли отряд рыцарей и копейщиков? Если олкенов так мало, то можно просто э-э… вежливо поросить, чтобы они признали вас, как своего правителя, а свои земли — частью Силингии?

— Увы, не все так просто, — покачал головой герцог. — Во-первых, мои предки дали клятву, что ни один воин не ступит сапогом на священную землю олкенов. А во-вторых, свое согласие на мою коронацию должна дать правительница олкенов — мертвая женщина.