Влад Прогин - Охотник за мертвыми

  "Переломленный Посох" оказался неплохим заведением, до которого я добрался уже к ночи. Это одновременно и пивнушка, и ресторан, и постоялый двор. Пока меня интересовала исключительно последнее его назначение и, сняв комнату, я отправился спать. Завтра предстоял тяжелый день...

Глава 6 Игра.

  Я предлагаю сыграть Вам в суперигру

  (с) "Поле Чудес"

  Человеку дано от природы два великих дара и одновременно проклятия.

  Первое - это память в том виде, в каком она есть у людей: смазывающая одни события и в то же время хранящая четкие воспоминания других. У каждого человека за редким, счастливым исключением, в памяти есть такие события, о которых он предпочел бы забыть, да вот не в силах и те о которых он хотел бы помнить больше. Память бережно хранит некоторые воспоминания, заставляет человека переживать некоторые события вновь и вновь, тем самым, заставляя выносить из них, зачастую, горький и от того бесценный опыт.

  Второе проклятие человеческого рода - это чувства и эмоции, которые практически неподвластны разуму. Они и являются ахиллесовой пятой любого, в чьих жилах течет человеческая кровь. Именно чувства и эмоции один из тех инструментов, при помощи которых природа диктует человеку свою волю, а, зачастую, и не природа, а другой человек, умеющий, не магией даже (какая к черту тут магия?) а простыми словами и действиями правильно воздействовать, или, вернее будет сказать, "играть на чувствах других".

  Ния прекрасно не только знала и о первом и о втором проклятии, но и понимала их истинную силу. Наверное, от того она чувствовала, что словно нанесла удар в спину, когда завязала роман с Алексеем: она ведь знала о нем все, а он о ней ничего. И все же если откинуть все ощущения, Ния понимала, что выбора у Алексея не было: либо принять ее в виде второй половины и телохранителя одновременно, либо стать жертвой тех, кто в ближайшее время будет искать Алькора. И не смотря на это ей было неудобно, словно она совершала предательство...

   ***

  Я остановился в "Переломленном Посохе", где мне и рекомендовали. Хотя это заведение располагалось очень близко к Академии, то есть выше большенства подобных заведений в Аррасе, оно было заведением среднего пошиба, ориентированным на, большей частью, студентов Академии. Частенько сюда заглядывали и преподаватели, которые тоже весьма ценили недорогую простую и качественную кухню. Ну и, разумеется, многие приехавшие поступать в Академию предпочитали остановиться на несколько дней в этом заведении, блапго цены тут весьма и весьма приемлемые. Как водится, гостевых комнат было немного, посему доставались они самым удачливым, кто приезжал заранее, как я, например.таться на паься на парушие поступать в Академию тоже решали остаться на пару дней

  Хозяин заведения даже дал скидку "герою битвы под Саррифенти", хотя я себя никаким героем не чувствовал. Ну не было в том, что я выжил ничего геройского! Скорее это было везение... да что-то в клинках, чего я не знал и, почему-то не стремился узнать.

  На следующий день я спустился вниз и, ничего не заказывая, по привычке забился в самый темный угол, где начал приводить в порядок свои записи. Среди моего начавшего принимать форму дневника даже была зарисована карта Саррифенти. Я ждал. За время проведенное в Алерии я научился по положению солнца и своим часам определять более менее точно текущее время и теперь с нетерпением ждал полудня. Сейчас моя задача была проста: найти того самого профессора Чарфе, о котором говорил лесник. Повезло еще, что его встретил и догадался проговориться, что в некроманты собрался, а то, возможно, было бы глупостью лезть напрямик. Когда, как раз около полудня появились посетители, я подошел к бармену, (или трактирщику - даже и не знаю, как мне его называть, так как на все эти слова в Алерийском один эквивалент) и спросил знает ли он такого среди своих клиентов, на что тот, получив за информацию полагающуюся монету, показал мне на один из столиков. Собственно то, что я буду говорить, я уже знал, потому смело двинулся к указанному столику. Главное избегать слова некромантия в разговоре, так как я более чем уверен, наш диалогом будет слушать приличное количество любопытных ушей.

  Профессором оказался крепко сложенный человек среднего роста, с удивительно глубокими кариеми глазами и едва заметной улыбкой. Черные волосы с редкой проседью росли своеобразным ободом на голове, словно образуя корону.

  - Профессор Чарфе?

  - Да, это я - кивнул тот, оторвавшись от еды и с интересом рассматривая меня - чем могу быть полезен.

  - Профессор, мне посоветовали...

  - Присядьте. Неудобно ведь вести разговор стоя!

  - Благодарю. Я в ближайшие дни буду поступать в Академию и у меня есть некоторые сомнения относительно возможности выбора одной из специальностей.

  По мере произнесения мною этих слов едва заметная улыбка Чарфе приобрела форму и превратилась едва ли не в лукавую.

  - Хм. Даже не знаю чем Вам помочь. Если Вы не решились с выбором - все равно приходите в Академию через шесть дней, когда начинается прием и осмотритесь по кафедрам. Слушайте свое сердце - это главное. А дальше все решит ваша способность к обучению.

  Рука Чарфе успокаивающе коснулась моей, и я почувствовал маленький листочек бумаги в своей руке. Есть! Он понял мои намерения!

  - Хорошо! - кивнул я - и, оглядевшись, увидел, что к нашему разговору очень здорово прислушивались окружающие...

  Я откланялся и отошел вновь за свой стол.

  Местная бумага была толще и имела странный розоватый оттенок. И только сейчас я понял свою роковую ошибку: я же не умею читать! И этот Чарфе как назло уже успел уйти!

  Я внешне спокойно вышел из посоха, а сам двинулся едва ли не бегом вниз, к трактиру "Ребра и кости", где обычно останавливались в столице охотники. Единственный мой шанс здесь - найти Иллиала, так как больше я никого не знаю. Пока я бежал мимо небольших парков, фонтанчиков вниз, я успел вспомнить весь свой запас русского мата и отругать себя избранными выражениями за то, что не удосужился вызнать основы письменной речи у друга.

  К счастью Иллиал был там и, хоть разок повезло, сидел один.

  Когда я впопыхах, пересказал ему о случившемся, и протянул записку, на что он лишь смущенно улыбнулся и тихо прочитал: "Жду ночью за "посохом".

  - Спасибо, старина, выручил - сказал я.

  Только что у меня с души упал такой камень, что словами не передать. Все эти минуты я боялся, что там будет написано что-нибудь вроде "сейчас за посохом". На всякий случай я достал листок бумаги и попросил друга выписать все значки местного алфавита, рядом с которыми я русскими буквами подписал их звучание. Всего было их восемьдясят четыре, и запомнить все их сразу не представлялось возможным.