Андрей Дай - Искра Зла

— Благодарю за мудрость, — совершенно искренне поклонился принц княжеской паре. — Выходит, зря я переживал да завидовал.

Прошли отряды княжеской дружины. Трон окончательно скрылся под горой хвороста. Воевода дубровический уже и факел принес, да в руки Уралану вручил. И толстобрюхое, отъевшееся за день солнце свалилось за твердь земную. Можно было подводить итог вековому уроку.

Князь, поймав мой взгляд, оставил руку жены и стал рядом.

— Ну, пошли, — вздохнул я.

Народ расступился, давая дорогу священному огню.

— Как все вместе пищу огню сему несли мы, так и народы орейские. Каждый в своем уделе хозяин, но как злу дорогу заступить, надобно вместе собраться, — выкрикнул я, держась за рукоять факела вместе с князем, у подножия горы дров. — Помнят пусть в веках об уроке этом! И будут сыновья кровь отцов вперед нести, а дочери сердце радовать.

Я слегка надавил на рукоять, заставляя чадящий светильник наклониться.

— Помнить будем и чтить правду орейскую, — громко сказал князь. — У братьев наших, соседушек, прощения просим. Уроком сим престол Дубровический за всех ответил. Так же, все вместе, и искупим делами.

Сушняк разгорелся быстро. Задорные пламенные язычки-следопыты лихо осмотрели приготовленную им пищу и тут же разрослись, взмыли вверх урчащим от удовольствия пламенным великаном. И в огненном вихре черным силуэтом видно стало проклятый княжий трон.

И тут я понял, почувствовал, как из глубины леса прибывает, приближается несколько сотен незваных и нежданных зрителей. И среди них десять… Семнадцать… Нет! Двадцать два Мастера Ветра!

Всколыхнулся люд. Вскрикнула и заголосила какая-то нервная баба. Заплакали дети. Схватились за копья суровые воины. Напрягся и почти сразу расслабился князь. Ибо на опушке Великого леса, словно призраки из тьмы, появлялись воины лесного народа. И было их столько, с каким числом Старый Белый на землях орейских Порядок наводил да Правду устанавливал.

Лесные братья мягко, словно по неверной хвое, скользили к гудевшему пламени и один за другим бросали туда по одной длинной оперенной стреле.

— Завтра в лагерь к вам придем, — шепнул Сворк, не менее остальных изрисовавший лицо черными да зелеными полосами.

Я выпучил глаза. Дружина лесная со знаками большой охоты!

— Пепел потом пусть соберут и в яме глубокой закопают, — успокоив сердце, делая вид, словно все именно так и задумывалось, наказал я князю. — Да яму роют пусть подальше… На перекрестке, что ли.

Уралан кивнул и вдруг поклонился. В пояс. Гораздо глубже, как должно бы спину гнуть князю удельному.

Следующим утром наш лагерь на границе дубрав, с самого рассвета, гудел как пчелиный улей.

Сначала прискакал во главе конной сотни опытных дружинников имеющий громадный шанс перестать быть наследником Дубровического престола племянник Уралана, молодой Яролюб. А следом пошли-поехали добровольцы. И каждого нужно было встретить, выяснить, каким оружием лучше владеет, и определить к какой-нибудь сотне. Впрочем, когда счет охочих людей перевалил за полтысячи, пришлось назначать новых сотников для новых сотен.

Ратомир тут же указывал, в каком месте и как ставить палатки, кому сдавать принесенную с собой снедь, где костры зажигать…

К обеду похолодало. Со стороны степи задул пронзительный ветер. Небо затягивало низкими серыми тучами. Народ засуетился еще больше, готовясь к затяжным весенним дождям.

— Черемуха зацветает, — пояснил я принцу. — Пока цвет не осыплется, моросить будет.

— Пошли людей в лес, — тут же скомандовал воевода Инчуте. — Пусть дров побольше заготовят да в возы сложат. Чтоб сухое топливо для костров всегда было. Воин без горячей пищи слабеет быстро!

И повернулся ко мне:

— У обозных телег парни собрались. Те, кто луки с собой принес. Надо бы глянуть…

— Конечно, командир, — улыбнулся я. Настоящая причина моего задания, хлопая распоясавшимся на ветру плащом, приближалась к принцеву шатру. Конники успели уже разбить свой лагерь, и теперь их командир шел к Ратомиру на разговор.

Лица некоторых из дубровичевских лучников показались смутно знакомыми. Может, и мучился бы, вспоминая, да они сами напомнили:

— В Ростоке ваш ученик нас как дитятков малых в турнире побил! — поклонился один из них. — Спрашивали после — люди говорят, кого Мастер Ветра примечает, те только лучному делу подмастерья. Остальные — хочь и вовсе за оружие не берись. Засмеют.

Я хмыкнул. Раньше-то сдуру считал — чтоб из лука стрелять, умная голова на плечах, сильные руки да верный глаз нужны. Спасибо! Просветили…

— Поклониться вам, значицца, пришли. В ученики проситься. Сами-то мы в Дубровице-граде не из последних стрельцов…

— И сколь числом вас, ходоки?

— Полста пять.

Я задумался. Снова выходило, что лучные сотни неполными оказывались.

— Ведомо ли вам, что на войну идем? И что против короля-оборотня можете и головы сложить?

— Пробои каленые не небу, чай, пузо чесать куют. Мы в войско и шли. А только, хочется науки вашей постичь.

— Ну, принцем Ратомиром, командиром нашим верховным, я воеводой стрелецкой рати назначен. А значит и науке вместе с ростокцами учить стану. Туда вон идите, — я взмахнул рукой в сторону палаток у стяга Ростока. — Инчута-лучник вас по сотням поделит, командиров покажет, да где шатры ставить место даст.

Парни поклонились, подхватили пожитки и отправились. А мы с Велизарием, который теперь носил мое оружие, пошли к обозу, передать кому-то-брату весть о пополнении.

Жрец успел обзавестись десятком помощников. Хитрованского вида мужичков с сальными, все оценивающими глазками, в окружении которых непрерывно носился от одной прибывающей из города телеги к другой, постоянно что-то чертя острым стилом на навощенной табличке.

— Забавны мне черты твои, Парель, — рассмеялся я, перехватив казначейскую банду возле очередного, запряженного меланхоличными волами, воза. — Каракульки какие-то. И руны не руны, и картинки — не картинки. Сам-то поймешь после, чего изобразить хотел?

— Варварская страна, — воздел руки к небу толстяк. — Неумытая, неученая! Это суть буквицы, а не черты! Что буквицами записано, то любой другой, алфавит знающий, прочесть сможет! Ибо святы они, духом Басры Всеблагого благословлены.

— Ого! Стало быть, и я могу, буквицы выучив, таблички твои счесть?

— Ума ежели хватит, то и сочтешь.

— Научи, — впервые с той памятной встречи в Великом лесу я склонил голову перед пухлым спутником принца.

— Проверять нас хочешь? — выкрикнул один из парелевых приказчиков.