Стивен Браст - Пятьсот лет спустя

Поэтому мы не станем обращать на него пристального внимания и вернемся к нашим героям, находящимся на противоположных концах метафорической цепочки, а заодно и к самому сообщению. И тем не менее не следует все-таки забывать, что связующим звеном является человек со своими мыслями, чувствами, заботами. Давайте вспомним, что кто-то взял письмо (в нашем с вами случае), постарался сделать все, что в его силах, чтобы сохранить его и защитить от пагубного воздействия стихии, и доставил – нам неизвестно, каким способом, – к месту назначения. При этом какие чувства им обуревали – удовлетворение или облегчение, – мы можем только догадываться.

Итак, мы стоим у нижней двери Брачингтонс-Мур, где принимаются посетители, чье общественное положение повыше, чем у крестьян и купцов, но недотягивает до статуса посетителей Верхней двери, и видим высокого худого теклу. Он одет в роскошный костюм в коричнево-красных тонах Дома Лиорна. Он несет свернутый свиток, полученный у безымянного гонца; шагает по внутренним террасам, являющимся отличительной чертой здания, ставшего одновременно главной резиденцией правителя графства Бра-Мур, герцогства Арилльского и домом нашего старого друга Айрича, которого, смеем надеяться, читатели помнят по предыдущей истории.

Но кажется, мы совсем забыли о своих обязанностях, поскольку намеревались рассказать читателю о родовом замке Айрича, не слишком, впрочем, вдаваясь в детали. Пора исправить свою оплошность.

Герцогство Арилльское является (точнее, являлось в прежние времена, хотя и поныне ничего не изменилось) очень необычным местом. Оно включает в себя одиннадцать графств, состоящих, главным образом, из аккуратных, даже можно сказать элегантных, ферм. Самое южное, которое называется Грумсмен, тянется до границ герцогства Луата, расположенного на краю Великой Равнины. Графство Питроуд – на западе – отделено от реки Йенди холмами Кольер, а те, в свою очередь, образуют нечто вроде кольца, опоясывающего все герцогство. Оно возникло во время девятого правления Дома Иссолы, когда некий лиорн по имени Корпет отправил в те земли экспедицию (на собственные, заметим, средства) и назвал новое герцогство в честь руководителя отряда, дзурлорда по имени – как, наверное, уже догадались читатели – Арилль.

Край оставался необжитым на протяжении нескольких веков, если не считать угольных шахт, расположенных неподалеку, поскольку с холмов местность казалась неприглядной – заболоченная пустошь. Однако Корпет лишился своих владений и был вынужден перебраться на восток вследствие определенных политических и экономических причин, в основе которых лежало желание императора напрямую контролировать добычу угля на землях, издавна принадлежавших Корпету (и до сих пор известных под названием графство Корпет). И тогда-то при ближайшем рассмотрении выяснилось, что здесь удивительно богатые угодья с благоприятными условиями для развития фермерства. По крайней мере, не хуже, чем на Великой Равнине, за холмами Кольер, – отличная почва и климат, подходящий для выращивания пшеницы, кукурузы и редких овощей.

Арилльское графство было провозглашено герцогством – указом девятого императора Валлисты в знак признательности за заслуги дочери Корпета, которую звали Корпет и которая во время осады Блэкта оказала Империи неоценимую помощь, запретив проезд по своим землям повозок с фуражом, а кроме того, категорически отказавшись снабжать провизией бунтовщицу баронессу Локфри. Корпет-младшая, получив титул пэра, немедленно объявила свои одиннадцать баронетств графствами, заслужив благодарность и дружбу своих вассалов и одновременно посеяв зависть и злобу в душе южного соседа, лиорна графа Шалтре, – семенам этим суждено было прорасти только через несколько тысяч лет.

К слову сказать, земли, расположенные между владениями Шалтре и Бра-Муром, принадлежали дзурлорду Ариллю и в их состав входило баронетство Даавия, которое, как наверняка помнят наши читатели, являлось родиной нашего старого друга Тазендры.

Графство Бра-Мур поражало своей красотой – зеленые холмы, леса, разбросанные тут и там, быстрые реки и тихие пруды и огромное количество куркингов, чьи крики можно слышать с рассвета до самого наступления темноты и которые вышагивают стройными рядами от пруда к пруду, время от времени решаясь перебраться через неширокие тракты, проложенные прямо в лесу.

Эти дороги соединяли отдельно стоящие домики и деревни друг с другом и с главным поместьем герцогства – великолепным четырехэтажным тридцатикомнатным особняком, называвшимся Брачингтонс-Мур. Добраться до него можно было по широкому тракту, шедшему от деревушки Муртаун примерно в трех лигах прямо к высокой, в девять футов, живой изгороди, скрывавшей ворота в поместье.

Ворота распахивались, и вы видели, что дорога, хоть и несколько более узкая, продолжает бежать вперед и вскоре превращается в тропинку, огибающую пруд, где разводили рыбу для герцога, минует простые хозяйственные строения, сад и снова возвращается к своему началу. Однако по пути от нее отходят небольшие ответвления, ведущие к каждой из дверей особняка. По одной из таких тропинок и прибыл и, разумеется, отправится в обратный путь, тот самый посланец, то встретился нам в начале этой главы.

Итак, высокий худой слуга, которого звали Фоунд, нашел нашего друга Айрича в угловой комнате особняка. Тот сидел за бюро и читал письмо, полученное им несколько часов назад, и время от времени задумчиво поглядывал на пруд. Фоунд тихонько покашлял и стал ждать.

Айрич поднял голову, ему понадобилось несколько секунд на то, чтобы вернуться из своих странствий во времени и пространстве, в которые он, несомненно, отправился, читая письмо, и сказал:

– Что такое?

– Письмо, ваша светлость.

Айрич удивленно приподнял свои выразительные брови:

– Письмо? Еще одно? Неси его сюда. Пожалуйста.

Фоунд передал ему свиток. Поклонился и покинул комнату так же тихо, как и вошел. Айрич внимательно изучил печать, и его взгляд непроизвольно метнулся к письму, которое он минуту назад держал в руках.

– Ну, – пробормотал он. – Сначала Кааврен, а теперь Пэл. В один и тот же день. Что творится в городе?

С этими словами он сломал печать и просмотрел начало письма, заметив, что послание Кааврена добралось до него за короткое, но вполне разумное время (три дня), сообщение Пэла пробыло в пути менее двух, – следовательно, дело йенди не терпит отлагательств.

Придя к такому выводу, Айрич внимательно прочитал письмо, нахмурился и еще раз пробежал его глазами. Затем, чуть поразмыслив, дернул за одну из веревок, висевших над столом. Потом он снова немного подумал, потянулся ко второй веревке и дернул два раза.