Софья Ролдугина - Жертвы обстоятельств

Я чувствовала себя так, словно мир несколько раз перевернулся с ног на голову. Верила Ксилю — и в то же время боялась верить.

— …Но нельзя заигрываться в любовь. Если делать это слишком искренне, если открывать свою душу и не лгать ни в чем, кроме самого главного… Судьба лжецов не любит, — усмехнулся Максимилиан. — Она с удовольствием наказывает их тем, что делает ложь правдой. Я не знаю, когда это произошло, Найта.

Его взгляд стал спокойным и ласковым. Такого раньше не бывало — никогда. Но сейчас он словно источал мягкое сияние. Как у целителей…

— Может, когда Тай вступился за тебя, и ты вдруг из жертвы стала чем-то живым и важным. Может, потом, когда у меня была только боль, кошмар лабораторий и сны о тебе. Не имеет значения. Я просто принимаю это, как данность. Я люблю тебя. Ловлю себя на мысли, что думаю в первую очередь о твоих желаниях, а не своих — и не удивляюсь. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Умом понимаю, что ты сделала для меня больше, чем я заслуживаю. Простила предательство, спасла жизнь. Мне этот долг никогда не вернуть. Я знаю, что тебе со мной будет трудно, ты другая, наивная, юная… Возможно, из вас с Дэриэллом действительно вышла бы хорошая пара, — вертикальные зрачки стали узкими, как щели, стирая всякое выражение из глаз. — Но не могу тебя отпустить. Даже если тебе от этого будет лучше. Я шакаи-ар, — сказал он странным тоном, будто оправдывался. — И я влюблен. Мое счастье — это когда хорошо тебе… Я стараюсь сделать все, чтобы ты была счастлива. Но почему-то все время попадаю впросак… Наверное, это и есть суть любви — когда хочешь только блага, а в итоге выходит совершенно не так.

Он замолчал.

Я не умею долго злиться. Наверное, это плохо. Достаточно совсем немного, чтобы обида стерлась — всего лишь поставить себя на место того, другого, и понять.

Безумие какое-то. Настроение не должно мотаться, как на качелях — люблю-ненавижу-люблю, больно-сладко…

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — злость куда-то просочилась, стекла вместе с водой в слив. Осталась только усталость. — Сначала напугал меня до красных пятен в глазах там, в комнате, потом наговорил гадостей здесь… Думаешь, я не догадывалась, как обстояли дела во время путешествия по пути королев? Не раскладывала по полочкам все? И потом уже, позже? — это прозвучало почти жалобно. — Зачем вытаскивать все скелеты из шкафов сейчас, когда я и так на взводе?

Максимилиан промолчал, ежась в клубах белого пара. А когда ответил, я подумала, что ослышалась:

— Если ты меня не бросишь и после этого, значит, мне нечего больше бояться.

И улыбнулся. Вымученно, болезненно. И почему-то я верила, что эта улыбка искренняя.

— Что? — вырвалось у меня. — Не говори глупостей… Как будто ты позволил бы мне уйти, — буркнула я, краснея.

Улыбка угасла. Максимилиан вздохнул.

— Пожалуй, нет. Это ведь совсем не в моем характере. Но мне страшно, ведь теоретически я действительно мог бы тебя отпустить. Совсем. И остаться…

Он оборвал себя, недоговорив.

Я бездумно опустила ладонь в воду.

— Ты противоречишь себе. То говоришь — не отпущу, то — будто боишься, что отпустишь.

Он склонил голову на бок.

— Может, потому, что я сам не знаю, как поступлю?

Страшно было видеть Ксиля таким. Пусть лучше манипулятор, эгоист, жестокий мальчишка с разумом Древнего.

Но только не уязвимый. Достаточно и меня одной…

— Как там Дэйр? — спросила я, шевеля в воде пальцами. Кожа уже некрасиво стянулась от влаги. Интересно, а Ксилю не противно смотреть на меня? Сам князь идеален, но какими он видит нас, людей?

— Спит. Я слегка запутал его воспоминания… Эмпатическое внушение, так сказать. Будет думать, что просто перекусил мной, — невесело усмехнулся Максимилиан. — Пожалуй, еще один такой разговор, только с Силле, я бы не вынес. Отвык откровенничать. Да еще — не уверен, что ему будет на пользу… правда.

Я замерла.

— А почему тогда стал говорить со мной? Мог ведь тоже внушить что-нибудь.

Его губы тронула улыбка. Невозможная — лукавая, ласковая и печальная.

— Я хочу быть с тобой всегда. Пока меня не убьет кто-нибудь. А если впереди — вечность, то когда-нибудь раскроются все тайны, — он коснулся раскрытой ладонью дрожащей поверхности воды. — Игры с памятью — штука ненадежная. Не хотелось бы мне однажды потерять тебя потому, что некогда я струсил и просто не поговорил.

Я очень хотела сказать: «Люблю тебя». Но вместо этого шмыгнула носом и пробормотала, глядя на потоки воды:

— Если мы и дальше будем так сидеть, то вода дойдет до двери и зальет холл.

К счастью, Ксиль был шакаи-ар. Он слушал не слова.

Плеснула вода, и я оказалась в самых уютных на свете объятиях. Можно было просто выкинуть все сложности из головы и просто расслабиться, прижаться щекой к прохладному плечу, осторожно провести пальцами вдоль обманчиво хрупких позвонков, накрыть ладонями тонкую, нежную кожу у лопаток, где у моего князя в бою пробивались крылья…

— Не боишься огня? — шепнул мне Ксиль, щекоча дыханием ухо.

Я хмыкнула.

— Собираешься меня спалить?

— Не сейчас, — жарко выдохнул князь. Когти почти неощутимо царапнули спину. — Но когда-нибудь — обязательно.

Он сказал это так, что я не могла не поверить. Но страшно не было совершенно. Мы вдвоем, рядом. Это ощущалось очень правильным. Единственно верным… Как будто рассеялось наваждение.

— Спасибо, — сказал вдруг Ксиль, благодаря неизвестно за что, и улыбнулся. — Наплескалась? — добавил он, как ни в чем не бывало.

— Угу.

— Пойдем переоденемся? Мне-то простуда не грозит, а вот ты можешь свалиться, если походишь в мокром по холоду. Да и волосы, кстати, тоже подсушить не мешает.

После всех этих эмоциональных перепадов меня заполнило легкомысленное веселье. Хотелось хихикать, капризничать… Наверное, так себя чувствуют немного пьяные люди.

Ксиль выключил воду, быстро слил ее в сток с помощью каких-то фокусов с гравитацией, сбегал за одеждой и полотенцами и — как примерный мальчик — даже не намекнул на свое желание поприсутствовать при моем переодевании. Вышел — и закрыл дверь.

Мокрые вещи я отжала и повесила на край корзины для белья — пусть подсохнут, а там можно будет привести их в порядок или убрать в «бездонный» рюкзак до лучших времен. А вот с волосами было хуже… Полотенцем удалось снять большую часть влаги, но все равно так по местным сквознякам не походишь. Значит — либо замотать голову шарфиком-подарочком Лиссэ, либо попытаться воспользоваться заклинанием… которое мне и в нормальных-то условиях с трудом дается…