Ольга Романовская - Паук раскинул сеть (СИ)

  Эллина нашла дверь с нужной табличкой и, не спросив, есть ли кто, постучалась. Ответа не последовало, и гоэта осторожно потянула за ручку. Дверь приоткрылась, и Эллина увидела покрасневшего рыжеволосого молоденького следователя в расстёгнутой рубашке и коршуном нависшего над ним Брагоньера. Приглядевшись, гоэта поняла, любовник безжалостно портил чужой отчёт своими пометками. Хорошо, чужое кресло не занял.

  - Ой! - по-детски высоко пискнул господин Ирджин и, потянувшись за маской и форменным балахоном, уже пробасил: - Зайдите позже.

  Соэр резко обернулся, обдав волной холода. Поневоле захотелось скорее захлопнуть дверь с той стороны. Но Брагоньер успел рассмотреть посетительницу до того, как та отгородилась от него стеной, и столь же ледяным, как и взгляд, тоном поинтересовался, что она тут делает.

  - Вас ждут к одиннадцати, госпожа Тэр.

  - Я свидетельница, магический работник и заинтересованное лицо, - расхрабрившись, выпалила Эллина. - По-моему, разумно держать меня в курсе событий. Да и господину Ирджину не помешает помощь в борьбе с инквизицией, - гоэта чуть заметно улыбнулась.

  - Дело серьёзное, госпожа Тэр, не до шуток. Делать вам здесь нечего, простите. И как гоэте тоже. Если вы так упрямы и настырны, показания сниму сам в домашней обстановке. Господин Ирджин, вы не против?

  Рыжий замотал головой и едва не ляпнул, что согласен абсолютно на всё. Маска никак не желала натягиваться на потное лицо, мужчина пыхтел и гадал, каких ещё бед ожидать. Сатийский инквизитор свалился как снег на голову и не давал шагу ступить, вцепившись мёртвой хваткой. Даже при осмотре трупа господину Ирджину приходилось играть роль статиста. Если он когда-то жаловался на начальство, прости, Дагор, был не прав.

  - Я знаю о похищении, - одним единственным предложением решила вопрос о своём нахождении в кабинете Эллина.

  - Откуда? - цепкий взгляд Брагоньера пригвоздил к стене.

  - Извозчик сказал. Господин соэр, я же добровольно сотрудничаю, не надо меня допрашивать! - взмолилась гоэта. Взгляд любовника пробирал до дрожи.

  Брагоньер кивнул, запер дверь на ключ во избежание новых гостей и усадил Эллину на своё место. Самому ему пришлось стоять. Господин Ирджин с облегчением убрал обратно в ящик душную униформу и с интересом скользнул взглядом по посетительнице. Кто же она, внештатная сотрудница Брагоньера?

  - Чай, кофе для прелестной госпожи, - губы следователя расплылись в приветливой улыбке. - Мы не представлены, к сожалению...

  Не успела Эллина открыть рот, как ощутила ладонь соэра на своём плече. Ревнует, заявляет права.

  - Это не светский раут, господин Ирджин, - резче, чем следовало, произнёс Брагоньер. - Работайте!

  Следователь тут же ссутулился и кивнул. Зато теперь он знал, перед ним любовница страшного демона - так господин Ирджин мысленно прозвал Брагоньера. Бедняжка, тяжело ей, наверное.

  - Итак, Эллина, кто вам и что рассказал? - подчёркнуто спокойно обратился к гоэте соэр. - Не беспокойтесь, никаких учений.

  Эллина намёк поняла и расслабилась, господин Ирджин же удивлённо поднял бровь.

  - Это хорошо, - улыбнулась она, - ваша учёба несколько... строга.

  Гоэта тогда до смерти перепугалась. На миг показалось, вернулось прошлое, и она вновь окажется в сырой камере.

  - Прошу прощения, я не принял к сведению некоторые обстоятельства, - Брагоньер почтительно склонился над её рукой, заслужив прощение. - Этого больше не повторится.

  Закончив выяснение личных отношений, перешли к преступлению. Эллина рассказала о слухах, которыми полнилась Трия, и попросила под расписку сообщить имя девицы.

  - Придётся, - вздохнул Брагоньер и подвинул к любовнице лист бумаги с водяными знаками Следственного управления. - Пишите. Расписка о неразглашении, форма стандартная. Продиктовать или помните?

  Гоэта нахмурилась, пытаясь вспомнить, откуда она может её знать. Кажется, нечто подобное Эллина писала ещё до отношений с соэром, в своеобразно букетно-конфетный период, когда он наведывался в её дом с предложениями о работе. Гоэта тогда ещё гадала зачем. Ухаживал, оказывается, хотел видеть и ради этого привлекал к помощи государству.

  - Продиктуйте, - Эллина потянулась за пером и, не удержавшись, спросила: - Почему вы передумали?

  Соэр махнул рукой и вновь углубился в чтение протокола, попутно монотонно диктуя слова. Он потерпел педагогический крах и убедился, гоэта не сможет забыть ни о некроманте, ни об убитой, утешившись в шляпной мастерской. Если так, лучше снабжать её дозированными сведениями, чтобы сама не полезла выяснять и не попала в переплёт. Снова ощутить то отчаянье, когда неважна гордость, боль и условности, не хотелось, а оба раза, когда Эллина оказывалась в гуще событий, к сожалению, заканчивались именно так. Всё, хватит, теперь она будет рядом. Хочет помогать - хорошо, но только строго следуя указаниям и с надёжной охраной.

  Эллина всё внимательно записала, подписала и, не удержавшись, спросила:

  - Когда я успела заслужить столь высокое доверие?

  Брагоньер оторвался от чтения и, приподняв бровь, удивлённо глянул на гоэту.

  - По-моему, вам это известно. Подписали?

  Эллина кивнула и протянула бумагу. Думала, соэр даже не взглянет, нет, внимательно прочитал, сверил каждую буковку и протянул Ирджину:

  - Приобщите к делу. У госпожи Тэр допуск третьей степени.

  Следователь кивнул, а гоэта ничего не поняла. Помедлив, она попросила объяснить.

  - Всё просто: вы знаете то, что сочту нужным я. А теперь оставим болтовню, время дорого. Господин Ирджин, - хозяин кабинета испуганно вздрогнул и заморгал, - введите госпожу Тэр в курс дела и обозначьте стоящие перед ней задачи. Дара нет, обычная гоэта. В меру сообразительная, смелая, имеет опыт общения с тёмными.

  Данная любовником характеристика польстила Эллине. Прежде соэр не считал её умной, о чём не раз напоминал. Видимо, делал это специально.

  Рассказанное господином Ирджином заставило позабыть о собственных достоинствах и недостатках. Убитая девушка оказалась горничной Натэллы ли Сомераш - единственной наследницы герцога Ланкийского. По стечению обстоятельств та пропала той же ночью, в которую убили её служанку. Похитители не оставили записок, ничего не взяли, кроме пары туфель. Их-то и нашли на ногах несчастной Денизы. Врач подтвердил: убита незадолго до рассвета тремя ударами в живот. Наносила их опытная рука: нож вонзали сильным, хорошо поставленным ударом.