Рабыня аравийца - Лана Александровна Ременцова

Касий сидел напротив в троне, который по его приказу, вынесли из главного зала, пил вино и с холодным спокойствием наблюдал за такой изощрённой казнью. В голове носилось, как грязные мужчины насилуют его прекрасную валийку. Один даёт в рот, другой — трахает во влагалище. Третий наматывает волосы на руку и входит в зад. Его пальцы вонзились в спинки линирского трона и побелели.

— Ненавижу. Всем оторву члены. Всем кто её тронет.

— Повелитель. О ком вы? — Подошёл главнокомандующий, хотя и так понимал, о ком он говорит.

Касий посмотрел на него как — то отрешённо.

— Её тоже могут сейчас где — то так насиловать.

— Повелитель. Не думайте об этом. А эта непокорная девка, что вы отдали нам, испустила дух.

— Кто? Кто посмел тронуть её? — Он вскочил и хотел ринуться к мёртвой девушке, но Крак перехватил его, держа за плечо. — Отпусти! Я убью всех, кто посмел к ней прикоснуться!

Его воины внутренне сжались, так как он совсем недавно отдал приказ затрахать эту рабыню до смерти, что они и сделали.

— Повелитель! — Заорал главнокомандующий и встряхнул его. Не помогло. Глаза Касия горели безумием.

— Я оторву им члены!

Тогда Крак ударил его по щеке, после ещё и ещё. Взгляд стал осознанным и перед очередной оплеухой, перехватил руку друга.

— Ты с ума сошёл? — Проревел. — Что ты делаешь, годжак тебя побери?

Тот сконфузился.

— Простите. — Тут же упал на одно колено. — Вы… похоже, были не в себе. Я пытался привести вас в чувства.

Касий дотронулся до головы и присел обратно в трон.

— Вам надо отдохнуть. Ночь такого сильного физического перенапряжения. Бой и постоянный полёт на годжаке подточили ваши силы.

— Я — молод и силён!

— Конечно, но вы всё же не бессмертный. Поберегите себя. Никто не тронет вашу валийскую рабыню.

Во взгляде повелителя сверкнул интерес.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что, во — первых, она валийская принцесса, а не рядовая девка, а во — вторых, ваша рабыня, и не каждый захочет взять товар аравийцев, зная, что мы отрежем им члены и засунем в глотку.

— Сжечь и подвести ко мне любую из тех. — Указал на красивых девушек, отобранных для него.

Крак подвёл одну.

— Разоблачи.

Тот мгновенно порвал на ней платье, оставив обнажённой. Касий презрительно осмотрел рабыню с головы до ног.

— Готовьтесь к ночи. Та, которая сможет понравиться мне, получит отдельные покои по прибытию в Аравию, украшения из ценарита и достаточно часто нежнейшее мясо детёнышей вогов. Это в нашей стране деликатес.

Ночью все девушки покорно исполняли его изощрённые фантазии. Каждая пыталась угодить, молча кусая губы от боли и унижения. Но ни одна его так и не зацепила.

Утро.

На этот раз главнокомандующий постучался.

— Повелитель. Кто — то из них заслужил ехать дальше в паланкине как лучшие ваши наложницы?

— Нет. Надоело. Обычные дырки. Ничего нового.

— Простите заранее, но… когда вы найдёте вашу потерянную валийскую рабыню и отимеете как захотите, вдруг у неё же тоже будут такие же обычные дырки. И вы сразу охладеете к ней?

Лицо Касия покрыла тень, брови свелись к переносице, желваки заходили ходуном, а правая рука подсознательно схватилась за золотую рукоятку кинжала.

— Я же попросил прощения. — Крак отступил на шаг назад.

Повелитель сразу взял себя в руки.

— Никогда не смей так говорить о ней. Её дырка нежная, как мой любимый цветок, а прозрачный сок, как его нектар. Я хочу попробовать его на вкус. Ни одна девка в подмётки не годится к ней.

— Ещё раз простите. Если вы не против, здешнюю валийку я взял себе в наложницы. Общей она не станет.

— Это твоё дело.

— И…

— Что ещё?

— Вы правы. Её влагалище тоже как будто другое чем у всех женщин, что я раньше имел.

Касий с интересом подался вперёд.

— Оно, как будто какое — то цветочное и такое нежное, что я чуть не утонул в своей сперме, когда кончал в ней.

— Интересно. Может, это какая — то валийская особенность. Я даже пальцами ощущал это. А больше таких ощущений никогда не чувствовал. — Он потёр указательный и большой палец, вспоминая те чувства, будто самый дорогой материал побывал в его руках.

— Повелитель…

Касий на миг улетел в воспоминаниях и, сквозь густую пелену услышав голос главнокомандующего, с неохотой вернулся в эту комнату.

— Какие ещё будут приказы?

— Высплюсь, и идём в Ванарию, а грязная Горания станет нашим последним пристанищем. За одно и мыться научим этих косматых вогов.

Вскоре они с такой же лёгкостью захватили остальные два народа, и везде их сопровождали годжаки, которые каким — то образом приняли Касия и его годжака — вожаками. Аравийцы с лихвой пополнили ряды рабами и женщинами. Гарем был переполнен. Повелитель даже и не нуждался в стольких наложницах. Аланды нигде не было. Он не мог найти покоя, рвал и метал, с остервенением имел красивых рабынь, но ни в чём не находил успокоения. Его член сосали так, что казалось, могли мозги высосать, и всё равно к нему не приходило полное удовлетворение. Касий будто стал вечно ненасытным, хотя раньше до встречи с валийкой, никогда такого за собой не замечал. Безумные рваные ночи раздавливали и его самого, выжимали, как постиранный плед, оргии и изощрения, вызывали оргазм за оргазм, а на утро всегда приходило острое чувство неудовлетворения и тошноты. Эти раскрытые ноги вокруг него, влажные влагалища, облизывающиеся губы и даже тугие анусы, готовые к вхождению его члена.

— Ненавижу всё это. Грязь, тупые девки, готовые вырвать друг другу волосы, лишь бы расставиться передо мной, подставить любую дырку. — Твердил себе под нос в очередное утро, а когда купался в озере, возвращался мыслями к потерянному «ценариту» — Аланде и член снова болезненно напрягался.

Единственный друг с кем он мог раньше поделиться чувствами — Крак, но теперь он стал повелителем Коринии. В других странах Касий назначил наместниками лучших своих воинов, идущих по рангу за главнокомандующим. А на их места назначил тоже не менее сильных и верных аравийцев. Валивия им была недоступна. Сколько он не пытался поднять своих воинов в скалы, отделяющие все земли Горибии от Валивии, так и не смог. Скалы были настолько крутыми, что люди не могли их преодолеть. Некоторых даже потерял, те упали и разбились. Его годжак не летел туда, останавливаясь на своей территории на вершинах, где селилась вся стая, и Касий не мог сдвинуть зверя с места.

— Лети дальше. Давай же в Валивию. Нападём сами. — Приказывал, но зверь не реагировал, будто защищая таким образом хозяина, так как они