Майк Резник - Лавка чудес Аластера Баффла

Наконец он немного успокоился, и мы стали спорить, какой фильм предпочли бы посмотреть: с Джоном Уэйном или Гэри Купером. Возможно, наилучшим вариантом стал бы Клинт Иствуд, но он был одним из новых, так что в расчет мы его не брали.

- Прости, что я вспылил, - сказал Мори. Он всегда говорил это, и всегда искренне. Не его вина: его так одолел артрит, что приходилось время от времени выпускать пар.

- Все в порядке, - кивнул я.

- Спасибо.

- Конечно, знай я, каким чирьем в заднице обернется наше совместное проживание, попросил бы Аластера Баффла превратить тебя в рогатую жабу еще в те времена.

- По крайней мере, я мог бы попроситься с ним в турне. Представление Сильвии об отдыхе ограничивалось шопингом в Эванстоне[11].

- Он не ездил в турне. Он всегда был на месте, - возразил я.

- Интересно, он все еще там?

- Брось, Мори, он не был молод уже тогда. Ну а сейчас ему было бы лет сто двадцать - сто тридцать.

- Знаю, - отмахнулся он. - Все же интересно, существует ли лавка.

- Семьдесят пять лет спустя?

- Мы забежали к нему сказать, что идем в армию, помнишь?

- Да, семьдесят пять лет назад она была открыта.

- Нейт, я собираюсь провести остаток жизни в этом гребаном здании. Хотелось бы в последний раз выйти на волю.

- Кто тебе мешает?

- И больше всего на свете мне хотелось бы увидеть Лавку чудес Аластера Баффла.

- А мне хотелось бы еще раз увидеть, как Бэби Рут бросает тот мяч в матче со «Щенками». Но мы оба обречены на разочарование, - вздохнул я.

- Бэби Рут мертв. А вот лавка, возможно, еще открыта. Может, она перешла к сыну или внуку Аластера. Где твоя жажда приключений?

- Я девяностодвухлетний старик с одним легким и одним бедром. Для меня встать утром - это уже приключение.

- А вот я собираюсь поехать, - упорствовал он. - Если я прожду еще неделю, то не смогу сползти с кресла, поэтому еду завтра утром.

- Чтобы найти лавку, которая закрылась лет шестьдесят назад или больше… У тебя крыша едет, Мори.

- Если это и так, может, у Аластера Баффла я ее поправлю.

В этот момент пришли сестры, чтобы проверить, живы мы или нет, после чего оставили нас смотреть бокс по телевизору. Борьба сильно изменилась со времен Верна Гайна и Душителя Льюиса. Больше никто не пользуется классическими приемами. Дерутся стульями и столами, а третья сторона вечно мчится на ринг, чтобы врезать тому, против кого дерется на следующей неделе. Мне, как всегда, стало тошно, и я пошел спать.

Проснувшись, я решил, что Мори забыл о своем идиотском плане отправиться в центр искать Лавку чудес, но он уже успел побриться и одеться. Увидев, что я не сплю, он подкатил кресло к моей кровати.

- Нейт, не возражаешь, если я позаимствую у тебя пару таблеток обезболивающего.

- Нет, разумеется, бери, сколько хочешь, - предложил я, осторожно спуская ноги на пол. - Черт, да мы захватим весь пузырек!

- Мы? - повторил он.

- Не думаешь же ты, что я позволю тебе ехать одному?

- Я боялся, что ты так и сделаешь, - признался он.

- Хорошим бы я был другом, если бы остался дома!

- Хорошим. Только ворчливым.

- Я ворчу только потому, что не знаю, как сейчас там, на воле. Может, нам действительно пора в последний раз взглянуть на мир.

- Спасибо, Нейт.

- Кстати, а нам позволяется выйти отсюда?

- Об этом я и не подумал, - признался он.

- Может, выберемся тайком, пока они готовят завтрак и раздачу лекарств.

Он кивнул, сунул в рот пару болеутоляющих таблеток и поднялся с кресла.

- Вот, - сказал я, протягивая ему трость и направляясь в чулан за второй, запасной. - Давай спустимся через черный ход и выйдем в переулок, пока все собрались в передней части здания.

Именно так мы и поступили.

- Далеко отсюда до метро, черт возьми? - спросил Мори, когда мы доплелись до угла.

- Не знаю. Думаю, прилично, и нам понадобится надземка.

- Но я не вижу никакой надземки или рельсов, - пожаловался Мори, оглядываясь.

- Да и станций метро тоже, - вторил я.

- И что мы будем делать? - спросил Мори. - Я не вернусь, после того как проковылял всего полквартала!

Я сунул руку в карман и вытащил старый, потертый кожаный бумажник.

- Сколько еще поездок нам предстоит совершить? И для чего, спрашивается, я все это время экономил?

Мори ухмыльнулся и остановил проезжающее такси. Забирались мы в машину с большим трудом и довольно долго: что поделать, мы уже не так проворны, как когда-то. Но наконец все же уселись и велели водителю, выглядевшему так, словно он был рожден в любой части света, кроме этой, везти нас к «Палмер-хаус».

- Уверен, что не хочешь сначала позавтракать? - спросил я Мори, когда мы проезжали вдоль Северной стороны.

- «Палмер-хаус» все еще в деле, - заметил Мори, - иначе водитель спросил бы нас, где он находится или о чем мы толкуем. А если самый элегантный отель Чикаго все еще действует, значит, на первом этаже обязательно осталась парочка ресторанов.

- Да, это имеет смысл, - согласился я.

- И наша поездка не окончательно провалится, даже если лавки уже не существует!

- Да брось ты, Мори! Я счастлив увидеть город в последний раз, но неужели ты веришь, будто лавка до сих пор там?

- Даже если ее больше нет, разве не в этой лавке Голд и Силвер встретились и стали друзьями на всю жизнь? Что плохого увидеть еще раз начало, когда мы добрались до конца?

- Черт, если бы ты вчера высказался именно с этой точки зрения, мы бы не поссорились.

- Вздор. Мы всегда ссоримся, - возразил Мори и неожиданно улыбнулся. - Может, поэтому мы так долго держимся вместе. Никто не желает признать, что другой взял верх в споре.

Я не ответил, хотя чувствовал, что он прав.

Движение становилось все более оживленным, как бывает только в центре и в «Петле», и мы еле ползли, проезжая квартал за минуту, а то и больше. Но наконец все же подкатили к дверям «Палмер-хаус».

Зрение у меня недостаточно острое, чтобы увидеть показания счетчика, поэтому я протягивал водителю банкноту за банкнотой, пока тот не улыбнулся, давая понять, что это уж слишком. Я забрал у него последнюю, и мы поковыляли в отель.

- Не очень-то изменился, - заметил я.

- Взгляни на позолоту! Сверкает, как семьдесят пять лет назад.

- Знаешь, - воскликнул я, - клянусь, что помню это большое кожаное кресло.

- Я тоже, - кивнул он. - Что-то я волнуюсь… Может, она все еще на месте.

- Есть только один способ узнать, - ухмыльнулся я, показывая на эскалатор.

Мы подождали, пока на движущейся дорожке никого не осталось, поскольку не слишком твердо стоим на ногах даже в наши хорошие дни, и поднялись в бельэтаж.