Майкл Муркок - Гирлянда забытых снов / The Caravan of Forgotten Dreams [= Приносящие огонь, Приносящие пламя, Поджигатели / The Flamebringer]

Воины Орды выстроились полукругом и, приближаясь к противникам, разразились дикими боевыми кличами. Элрик резко осадил коня и ткнул ближайшего варвара в горло острием меча. В воздухе запахло серой, и воин испустил дух, успев осознать свою ужасную судьбу: Приносящий Бурю явно проголодался и теперь пил души и кровь с нескрываемым удовольствием.

Элрик ударил следующего — отсек варвару руку с мечом и разнес его украшенный гербом шлем вместе с черепом. Дождь и пот струились по белому напряженному лицу альбиноса, заливая темно-красные горящие глаза. Он стряхнул воду, едва не выпав из седла, но успел отбить летящий в него кривой меч, затем одним движением запястья обезоружил воина и вонзил меч прямо ему в сердце. Умирающий завыл, словно волк на луну, долго и протяжно, и Приносящий Бурю поглотил его душу.

Лицо Элрика исказилось от отвращения, но он продолжал биться, и его нечеловеческая сила все увеличивалась. Мунглум старался держаться подальше от меча альбиноса, зная, что тот с удовольствием уносит жизни друзей Элрика.

Вскоре в живых остался только один варвар. Альбинос обезоружил его, отчаянно удерживая жадный меч, который стремился полоснуть пленника по горлу.

Примирившись с тем, что неизбежно погибнет, воин сказал что-то на гортанном языке, который Элрику частично удалось понять. Покопавшись в памяти, он понял, что варвар использовал один из древних языков, которые не мог не знать любой волшебник.

Чуть подумав, Элрик спросил пленника на том же языке:

— Ты воин Терарна Гаштека? Поджигателя?

— Да. А ты, наверное, белолицее зло из легенды. Я прошу убить меня чистым оружием, а не этим кошмарным мечом.

— Я не хочу тебя убивать. Мы едем, чтобы присоединиться к Терарну Гаштеку. Отведи нас к нему.

Человек поспешно кивнул и забрался на лошадь.

— Кто ты такой, что говоришь на Высоком Языке нашего народа?

— Меня зовут Элрик из Мелнибонэ. Ты слышал это имя?

Воин покачал головой:

— Нет. Как странно… На Высоком Языке не говорили целые десятилетия, только шаманы знают его. Но ведь ты не шаман. По твоей одежде ты скорее воин.

— Мы оба наемники. Но хватит разговоров. Я объясню остальное твоему хозяину.

Оставив обильное угощение шакалам, они последовали за дрожавшим воином к лагерю Поджигателя.

Довольно скоро горизонт заволокло низким дымом от многих костров, и они увидели вдали стоянку огромной армии. Она растянулась на великом плато больше чем на милю. Варвары поставили кожаные палатки на круглых основаниях, и теперь их привал походил на большое поселение дикарей. В его середине стояло большое сооружение, украшенное пестрыми шелковыми лентами и парчой.

Мунглум сказал на языке западных стран:

— Скорее всего, это жилище Терарна Гаштека. Смотрите, он накрыл полуобработанные шкуры множеством восточных боевых знамен.

Лицо маленького воина стало еще более угрюмым, когда он заметил порванный штандарт Эшмира, знамя Окара и испачканные в крови вымпелы Шанхая.

Пленник провел незваных гостей через ряды сидевших на корточках варваров. Увлеченные своими разговорами, они не обратили на чужаков ни малейшего внимания. Перед входом в палатку Терарна Гаштека, вбитое в землю, торчало острием вверх огромное боевое копье, украшенное множеством чудовищных трофеев — черепами и костями восточных принцев и королей. Элрик поморщился:

— Нельзя допустить, чтобы такой человек ступил на землю Молодых Королевств, где только начала возрождаться цивилизация.

— Молодые государства всегда неподатливы, — заметил Мунглум. — Правда, когда они дряхлеют и плохо держатся на собственных ногах, их охотно терзают такие, как Терарн Гаштек.

— Пока я жив, он не разрушит Карлаак и не дойдет до Бакшаана.

— Интересно, как бы его приветствовали в Надсокоре? Город Нищих заслуживает, чтобы его посетил Поджигатель. Если Карлаак падет, Элрик, только море может остановить его, и то вряд ли.

— С помощью Дувима Слорма мы уничтожим его. Будем надеяться, что гонец из Карлаака быстро найдет моего родственника.

— Если он опоздает, нам придется туго. Бороться против полумиллиона воинов непросто, друг мой.

Варвар прокричал:

— О, властелин, могущественный Хозяин Огня! Я привел людей, которые хотят говорить с тобой.

— Пусть войдут, — невнятно отозвался недовольный голос.

Они вошли в дурно пахнувшую палатку, которую освещал костер, окруженный кольцом камней. Изможденный человек, небрежно одетый в пестрые одежды, лежал, развалившись, на деревянной скамье с тяжелым золотым кубком в руке. В палатке было несколько женщин, одна из них как раз наливала своему господину вина.

Терарн Гаштек выпрямился, оттолкнув женщину так, что она упала, и посмотрел на вошедших. Хозяин Огня удивительно походил на обтянутый кожей череп вроде тех, что украшали копье: щеки провалились, а узкие косые глаза настороженно смотрели из-под густых бровей.

— Кто такие?

— Господин, я не знаю, но они убили десять наших людей и едва не прикончили меня.

— Ты не меньше заслуживаешь смерти, если позволил себя обезоружить. Иди вон. И найди быстро новый меч, или я прикажу шаману использовать твои потроха для гадания.

Воин тут же выскочил наружу.

Терарн Гаштек снова развалился на скамье.

— Итак, вы убили десять моих степных воинов и пришли сюда, чтобы похвастаться? Я правильно понимаю?

— Мы просто защищались, а вовсе не искали ссоры. — Элрик старался говорить на этом грубом языке как можно лучше.

: — Нечего сказать, хорошая защита. Мы считаем, что каждый из нас способен противостоять троим живущим в домах. Ты, несомненно, с запада, хотя твой молчаливый друг смахивает на элверита. Вы идете с востока или с запада?

— С запада, — ответил Элрик. — Мы свободные воины. Мы нанимаемся со своими мечами к тем, кто платит или обещает хорошую добычу.

— И что, все западные воины такие же искусные, как вы? — Терарн Гаштек вдруг подумал, что, возможно, недооценил людей, которых собирался завоевать, и не сумел скрыть беспокойства.

— Мы чуточку лучше, чем большинство, — солгал Мунглум, — но совсем немного.

— А как насчет волшебства? Применяют там настоящую магию?

— Нет, — покачал головой Элрик. — Это искусство для большинства утрачено.

Тонкие губы варвара скривились в зловещей улыбке, выражавшей одновременно облегчение и радость. Кивнув сам себе, он сунул руку в складки широких шелковых одежд, вынул небольшого черного с белым котенка со связанными лапками и принялся его гладить. Тот всячески извивался, стараясь освободиться, и злобно шипел на своего мучителя.