Геннадий Дмитричев - Боги подземелься

— Но, учитель, — вновь перебил Гарриса молодой человек, но и на этот раз вряд ли замечая свою бестактность, — вы говорите так, как будто этот период продлится неделю или месяц.

— Понимаю. Ты слишком молод, чтобы остаток жизни прозябать под землёй. Но поверь, я уже проводил кое-какие замеры… там, — учёный указал вниз, — можно устроиться довольно неплохо, и даже с некоторой долей комфорта.

— Я не о том, — возразил юноша. — Но там же нет условий для развития.

— Зато есть все условия для жизни!

— Но человек за это время деградирует, — не сдавался Хьюз. — Это ужасно!

— Ты хочешь сказать: человек вернётся к первобытному состоянию? Что ж, возможно, но я не нахожу в этом ничего страшного, даже наоборот. Представь, когда-нибудь люди выйдут в светлый прекрасный мир, с чистым воздухом, не загрязнёнными реками, девственными лесами. Восстановление произойдёт очень быстро. А главное, не отягощёнными нашими ужасными знаниями! Право, я им завидую.

— Жаль, только нас не будет, — мрачно заметил Хьюз.

Старый учёный внимательно взглянул на него.

— Как знать, как знать, - многозначительно произнёс он.

Но юноша то ли не расслышал последних слов Гарриса, то ли не обратил на них внимания.

— Наверное, вы правы, — тихо произнёс он. — Иного выхода у нас нет. Но так ли всё будет безоблачно, как вы описали?

— Не так мрачно, молодой человек. Надеюсь, люди не превратятся в спелеобионта — пещерного человека и не покроются шерстью, — улыбнулся мэтр.

— Я не о том, — вновь возразил юноша. — Выйдя в этот прекрасный мир, который вы описали с таким вдохновением, человек возьмёт в руки дубину, начнутся войны и, в конце концов, они уничтожат сами себя, как это случится с нами… случилось, — поправился он.

— Ты мыслишь масштабно, Хьюз, мальчик мой. Это хорошо. Да, ты прав, этого не должно произойти. Человечество изначально пошло по неверному пути. Я бы сказал, выбрало патологический путь, и мы должны помочь нашим первобытным потомкам, — Джон улыбнулся, произнеся это необычное словосочетание, — избежать ошибок, совершённых нами. И в этом ты, Хьюз, должен мне помочь.

— Я?! Но как?

— Идём со мной, — председатель встал, но вдруг зашатался, побледнел и вновь сел в кресло.

— Что с вами!? — вскочил юноша.

— Ничего, сейчас пройдёт, — ласково улыбнулся учёный.

Улыбка эта что-то растопила в его лице, и сразу стало видно какой это пожилой и уставший человек.

Хьюз что-то понял, и сам побледнел, как полотно.

— Вы больны, учитель?!

— Дело не во мне… Ну, всё, пошли.

Глава 3 "ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ"

Гаррис нажал потайную кнопку под крышкой стола. Огромная карта мира за его креслом сдвинулась в сторону и открылась дверь из белого пластика. Хьюз вздрогнул от неожиданности, обычно мэтр не пользовался подобными "премудростями". С лёгким шуршанием дверь тоже скользнула в сторону.

Учёный сделал приглашающий жест и первым вошёл внутрь. За ним последовал Хьюз. На первый взгляд, обычная лаборатория, разве что размерами немного отличалась от сотен других — рассчитана на одного человека. Но, приглядевшись, юноша увидел на лабораторном столе несколько незнакомых приборов… И еще книги — сотни томов, стоящих в большом старинном шкафу красного дерева.

— Здесь я отдыхаю. Ты первый, кто видит всё это, — Джон повёл рукой и едва заметно улыбнулся.

Хьюз вновь огляделся: "Где же здесь можно отдыхать?!"

Из мебели здесь был только большой чёрный кожаный диван, стоящий около книжного шкафа. Да полукресло на колёсиках, возле длинного лабораторного стола.

— Правда, в последнее время это почти не удавалось, — словно угадав его мысли, сказал Гаррис.

Он подвёл юношу к странному предмету, непохожему ни на что, и в то же время что-то напоминающее. Прибор представлял собой стеклянный, или сделанный из какого-то прозрачного материала шар, от коего отходило множество тоненьких трубочек, присоединённых к чёрному ящику, на котором покоилась сфера.

— Ты, конечно же, знаешь о клонировании? — спросил Гаррис.

— Да, учитель, с помощью клонирования мы решили продовольственную проблему. Да вы и сами не раз проводили с нами опыты.

— Прекрасно, тогда тебе легче будет понять меня, — Джон сделал небольшую паузу. — Но теперь речь пойдёт не о животных…

Юноша недоумевающее взглянул на мэтра, а потом, словно что-то поняв, даже отступил на шаг.

— Но, учитель, человеческие клоны запрещены! — воскликнул он.

— Совершенно верно, однако не бывает правил без исключений. Впрочем, это будет не совсем клон.

Юноша вздрогнул и о чём-то задумался. Гаррис не мешал ему.

— Я правильно понял, — наконец, медленно заговорил Хьюз, Вы хотите создать искусственный интеллект?

— Ты всё верно понял. Я рад, что не ошибся в тебе.

— И этот аппарат… — продолжил юноша, но старый учёный перебил его:

— Да, без ложной скромности, я могу сказать: то, что ты видишь перед собой, возможно, лучшее, что мне удалось в этой жизни!

— Мэтр, но я не могу взять в толк только одного.

— Слушаю тебя.

— А именно, как он, — кивок в сторону шара, — может помочь нам… вернее им?

— Понимаешь ли в чём дело, я вдруг почувствовал, что решение должно быть, и находится где-то рядом, стоит протянуть руку. Так оно и вышло. В который раз убеждаюсь — всё гениальное просто. Нет-нет, я не причисляю себя к гениям, просто иногда с человеком случается… если хочешь, назови это вдохновением или озарением. Я подумал, а что если произвести атомный мини-взрыв… В общем, создать в сфере то же самое, что произойдёт на Земле в скором будущем. Зачем? — спросишь ты. Всё очень просто, через две тысячи лет радионуклиды начнутся распадаться, примерно в тоже время, что и на Земле, микрофлора в шаре начнёт оживать, кстати, назвал я его — "колыбель", а вместе с ней станет развиваться и эмбрион. Остальное, как говорится, дело техники, — заключил ученый.

— Если я всё правильно понял эта… — Хьюз на секунду замялся, — эта штука рассчитана на тысячелетия… В общем, прибор всё это время нужно поддерживать в рабочем состоянии, но вы ведь сами согласились, что, возможно, люди вернутся к первобытному состоянию. И потом, прибор не производит впечатления надёжности. Простите, мэтр, не знаю, поняли ли вы меня, у меня всё смешалось в голове.

Гаррис улыбнулся.

— Я тебя прекрасно понял. Очень хорошо, что ты задаёшь вопросы. Уверен, у тебя возникнет не один… — он подошёл к сфере. — Что касается прочности, она не такая уж хрупкая, как кажется. Теперь попробую ответить на первый вопрос, — учёный на секунду задумался, словно собираясь с мыслями. — Да, ты прав, вечных двигателей не существует, по крайней мере, не существовало до сих пор…