Хоббит, или Туда и обратно - Джон Рональд Руэл Толкин

— Войдите же и выпейте чаю, — произнес он, с трудом переводя дыхание.

— Я бы предпочел пива, если вам все равно, добрый друг, — ответил седобородый Балин. — Но я ничего не имею против пышек, — с маком, если у вас есть.

— Сколько угодно! —услышал Бильбо свой собственный голос и сам ему удивился; с тем же чувством обнаружил, что мчится в погреб за пинтовой кружкой пива, потом в кладовую за превосходными круглыми пышками с маком, которые сам испек, чтобы полакомиться после ужина.

Когда он вернулся, Балин и Двалин за столом беседовали, как старые друзья (в сущности, они были родными братьями). Бильбо только успел поставить перед ними пиво и пышки, когда звонок раздался снова, а потом и еще раз.

«Ну, теперь-то это наверное Гандальф», — подумал он, спеша к двери. Но там были еще два Карлика, оба в синих капюшонах, оба с серебряными поясами и желтыми бородами; в руках у них были сумки с инструментами и лопаты. Они вскочили внутрь, как только дверь открылась, но Бильбо уже почти не удивлялся этому.

— Что вам угодно, добрые Карлики? — спросил он.

— Кили, ваш слуга! — сказал один.

— И Фили! — добавил другой; и оба сорвали свои капюшоны и поклонились.

— Ваш и вашего семейства, — ответил Бильбо, вспомнив на этот раз правила учтивости.

— Двалин и Балин уже здесь, я вижу, — сказал Кили. — Присоединимся же к компании!

«К компании! — подумал Хоббит. — Это слово мне не нравится. Я просто должен посидеть немного и собраться с мыслями, и выпить чего-нибудь». Он едва успел сделать глоток, сидя в углу, — пока четверо Карликов вокруг стола говорили о рудниках и золоте, и стычках с Троллями, и опустошениях, сделанных драконами, и о многом другом, чего он не понимал, ибо все это очень походило на приключения, — итак, он едва успел сделать глоток, как вдруг звонок зазвучал снова, и так громко, словно его за ручку дергал какой-нибудь озорник-мальчишка.

— Кто-то пришел, — сказал Хоббит, вставая.

— Их там четверо, судя по звуку, — сказал Фили — И мы их увидели еще издали.

Бедный Хоббит сел в холле и схватился за голову обеими руками, думая с ужасом о том, что произошло и что еще может произойти, и неужели все они останутся ужинать? — но тут звонок загремел еще громче, и он кинулся к двери. Там было не четверо, — там было пятеро, так как один подошел, пока он сидел и думал в холле. Он едва успел открыть, как все они оказались уже внутри, кланяясь и повторяя «К вашим услугам». Звали их Дори, Нори, Ори, Оин и Глоин, и очень скоро два пурпурных капюшона, один серый, один коричневый и один белый повисли на колышках, а их владельцы вошли в столовую, засунув свои большие руки за золотые и серебряные пояса. Набралась уже почти толпа. Кто-то просил пива, кто-то — чаю, один — кофе, и все они — пышек; так что Хоббиту некоторое время пришлось бегать взад и вперед.

Большой кофейник шумел на огне; пышки с маком уже исчезли, и Карлики принялись за масляные оладьи, как вдруг раздался — стук в дверь! Не звонок, а сильный стук в прекрасную зеленую дверь! Кто-то колотил в нее палкой!

Бильбо кинулся туда, очень сердитый, очень озадаченный и раздосадованный: это был самый неудачный день, какой он только мог вспомнить. Он рывком открыл дверь, и все они упали друг на друга: еще Карлики, целых четверо! А позади них стоял Гандальф, опираясь на посох и смеясь. Он сделал на двери порядочную вмятину; но при этом стер тайный знак, поставленный накануне.

— Осторожней! Осторожней! — произнес он. — Не похоже на вас, Бильбо, заставлять друзей ждать за порогом, а потом открывать дверь так внезапно. Позвольте мне познакомить вас: Бифур, Бофур, Бомбур и особо — Торин.

— К вашим услугам! — сказали, выстраиваясь в ряд, Бифур, Бофур и Бомбур. Потом они повесили капюшоны, два желтых и один светло-зеленый, а также один небесно-голубой с длинной серебряной кистью. Этот последний принадлежал Торину, а Торин был Карлик очень высокого рода, — это был сам великий Торин Дубовый Щит, и ему совсем не понравилось падать ничком на коврик у Бильбо, да еще когда на него свалились Бифур, Бофур и Бомбур. Особенно Бомбур, самый толстый и тяжелый из всех. Торин был очень надменным и ничего не сказал об «услугах»; но бедный Бильбо извинялся так усердно, что он в конце концов проворчал: «Не стоят говорить об этом» и перестал хмуриться.

— Ну, вот теперь мы собрались все, — произнес Гандальф, оглядывая тринадцать капюшонов, висящих в ряд, и вешая рядом с ними свою шляпу—Веселая компания, могу сказать! Надеюсь, для опоздавших найдется что-нибудь поесть и выпить? Что такое — чай? Нет, благодарю вас. Для меня лучше немного красного вина.

— И для меня тоже, — сказал Торин.

— И смородинового варенья и сыру, — добавил Бофур.

— И пирога со свининой и салату, — добавил Бомбур.

— И еще пышек — и пива — и кофе, если можно, — закричали остальные Карлики из-за двери.

— Добавьте еще яичницу, будьте умницей! — крикнул вслед ему Гандальф, когда Хоббит заторопился в кладовую. — И не забудьте холодного цыпленка и томатов.

«Кажется, они знают о моих запасах не хуже меня самого», — подумал Бильбо, чувствуя себя положительно ошеломленным и начиная бояться, не началось ли какое-нибудь поразительное приключение прямо у него в доме. Пока он собирал все бутылки и тарелки, и ножи, и вилки, и стаканы, и все прочее и нагромоздил их на большие подносы, ему стало очень жарко; он весь раскраснелся и очень расстроился.

— Провалиться бы всем этим Карликам на месте! — проворчал он вслух. — Почему они не придут помочь мне? — И тут он увидел в дверях кухни Балина и Двалина, а за ними — Фили и Кили; и не успел он ахнуть, как они умчали подносы в гостиную, поставили там несколько столиков, и все началось сначала.

Гандальф сидел на почетном месте, тринадцать Карликов— вокруг стола; а Бильбо устроился на скамье у камина, отщипывая кусочки от пышки (аппетит у него пропал) и старался делать вид, что все идет совершенно обычно, без, всяких приключений. Карлики все ели и ели, говорили и говорили, а время шло. Наконец, они отодвинулись на стульях, и Бильбо встал, чтобы собрать тарелки и стаканы.

— Вы, вероятно, останетесь ужинать? — спросил он самым учтивым я естественным тоном.

— Конечно! — ответил Торин. — И после ужина. Мы будем обсуждать дело допоздна, но сначала должны