Иван Казаков - Нед (трилогия)

- Конвой? – криво ухмыльнулся Зарагор – ну что же, я понимаю. И не осуждаю. Нам придется учиться сотрудничать и доверять друг другу.

- Это хорошо, что вы понимаете – задумчиво сказал Нед, посмотрел на Зарагора неподвижным взглядом и тому показалось, что в глазах демонолога вспыхнул огонь Преисподней. Зарагор невольно вздрогнул, и повернувшись, поспешил к волнующимся магам, которых окружал полк стражников.

- Ты становишься популярен в стране, тебе не кажется? – усмехнулся Имар – нагнать такой страх на мага...командовать полковником, будто для тебя это привычное, плевое дело – что я тебе говорил о возвышении?

- Я сам не знаю, что со мной происходит – хмуро сознался Нед – Юрагор все больше впитывается в мой мозг. Он и я уже неразделимы. Я не знаю, чья мысль приходит ко мне – его, или моя. Я в уме разговариваю сам с собой , отвечаю, будто бы на его слова, и тут же понимаю, что говорю сам с собой. Что со мной делается, Имар? Я схожу с ума?

- По-моему – как раз входишь в разум! – улыбнулся в пышную бороду старый атрок.

- Вернулись еще два голубя, мой король – слова «мой король» Жордар произнес так, будто искренне верил, что эта карманная коронация в пропахшем нечистотами дворце суть самая законная из коронаций в мире. Собрали перепуганных жрецов из дворцовых часовен, заставили надеть корону покойного короля на голову Амунского – вот и вся процедура.

Похоже, что Амунский, или как он сейчас именовался «Гирсос Первый» сам понимал глупость происходящего, потому что быстренько свернул процедуру, спрятал корону в денежное хранилище, где лежала королевская казна, и больше в короне не появлялся, объясняя это неудобством металлического обруча, сделанного не по его голове.

Что точно, то точно – не по его голове – про себя усмехался Жордар. Впрочем – внешне он никак не показывал отношения к «королю».

- И что там написано? В письмах с голубями? Хорошие вести?

- И да, и нет – задумчиво протянул атрок – еще пять тысяч войска от ваших союзников, но...идти до вас они будут не менее двух недель. Так что толку пока от них никакого.

- А другие? Ну - те, что уже прислали письма?

- Те обещали подойти сегодня. Когда? Неизвестно. Может к обеду. Может вечером. Но подойдут. И осадят город. Хеверада нет, так что это дурацкий военный совет проиграет, уверен.

- Уверен? А на чем основывается твоя уверенность?

- Нуу....вы же великий стратег, как вы можете проиграть? (Особенно если я буду делать все по своему!)

Острый взгляд:

- Льстишь? К чему бы?

- Нет. Я лишь отмечаю правду – невозмутимо, с чувством собственного достоинства. Клюнул? Ага, клюнул...

- Ладно, рад, что ты такого высокого мнения обо мне. Что там с Хеверадом и его шлюшкой?

- Лежат...

- Так почему они не умерли, демоны их забери! Ты же обещал, что они сдохнут!

- Сдохнут. Дело времени. Выйдем из дворца, да и отрубим им головы. У кого-то оказалась кальдара, и они теперь спят. Это зелье такое, замедляющее жизнь. Не успели сдохнуть. Но нам какая разница? Главное – Хеверад выведен из строя, и командовать не может. А что не говорите – он великий полководец, с огромным авторитетом. Армии за ним пойдут, потому что он не проигрывал битв. А теперь – лежит бревном. Все в порядке. Сработано хорошо.

- Кто травил?

- Мои люди. Подробности вам неинтересны. Я забросил приказ определенным образом, они его поймали и...вот так. Наши люди есть в городе. Когда начнется осада – осажденные будут очень удивлены. Соответствующие указания отданы. Ждать, теперь только ждать.

- Почему ты решаешь, что нам интересно, а что нет? – сказал «король», покраснев от сдерживаемой ярости - позволь уж мне самому решать, что интересно, а что...

- Господин Жордар! На площади движение! Похоже они готовятся к штурму! – наемник ворвался в залу, прервав разговор, и Амунский набрал в грудь воздуха, чтобы рявкнуть и приказать казнить наглеца. Но потом смысл его слов дошел до мозга, и он как будто сдулся, сразу постарев лет на десять:

- К штурму? А подмога еще не подошла! Неужели они положат тут своих солдат и прорвутся?!

- Хеверад бы не положил. Эти – могут – хмуро сказал Жордар, вставая с места – но не пройдут. Горы трупов навалим, но не пройдут. Зови командиров, зови моих людей – тех, что в красном. Пусть соберутся на дворцовой стене, так где было движение. Кто тебя прислал?

- Командир Нимох.

- Скажи ему, чтобы удержал с тебя недельное жалование и всыпал десять горячих. А я проверю – выполнил ли.

- За что? – возмутился наемник.

- Нельзя врываться без стука туда, где король беседует со своим советником. Вообще-то за это можно поплатитьсяи головой! Все – пошел отсюда!

- Слушаюсь! – наемник повернулся и пошел к двери, а Жордар спокойно смотрел ему вслед – может убить его на месте? Злоба искала выхода... Впрочем – не нужно. Может хоть одного врага убьет, и то хорошо. Чего портить человеческий материал? Можно принести его в жертву – потом. Когда все закончится...

На стене уже собрались командиры отрядов наемников и люди Братства Жордара – атроки, главы отрядов шатриев. Они молча наблюдали за тем, как на краю площади, за домами, мелькали какие-то фигуры, перемещались люди – группами и по одному.

И в самом деле – что-то назревало. И это « что-то» могло ох как не понравиться защитникам дворца.

Наконец, все стихло, будто ничего и не было – никто не бегал, никто не суетился. Но Жордар чувстоваал – что-то не так! Это затишье перед бурей, и ничто другое.

И предчувствия его не обманули – из-за домов быстро выбежали несколько сотен человек, атроку показалось - сотни полторы- две. Они построились в линию, головой к дворцу, и до тех, кто стоял на стенах донеслось заунывное пение, будто множество голосов пытались слиться в единый хор, но пока что получалось это у них не совсем слаженно.

Жордар изменился в лице и до боли прикусил губу, скривившись, как будто ему в зад попал дротик солдата Корпуса. Когда Амунский удивленно спросил, что происходит, он яростно рявкнул:

- Полный ...... происходит! Они как-то договорились с магами! Это Стрела! Магическая Стрела!

И тут же крикнул, голосом перекрывая далекое заунывное действие:

- Солдаты – назад! Все вон со стены! Атроки – ударили по строю магов! Быстро! Всем молчать, кроме атроков – кишки вырву!

Его голос был страшным, жестким, а лицо изменилось и стало уродливым, со звериным оскалом, как у лесного куарра.

Амунский попытался что-то сказать, но Жордар наотмашь ударил его по лицу с такой силой, что «король» упал на стену рядом и потерял сознание. Жордар этого даже не заметил – он будто смахнул муху, жужжащую над его обеденным столом.