Вероника Кузнецова - Забавы колдунов. Часть вторая

— Плавали, пока ты не спустил их всех, кроме двух человек, в шлюпку, — уточнил морж. — Знать бы мне, что они так со мной поступят, я бы опрокинул эту шлюпку.

— Далеко они отсюда? — спросил моряк.

— На берегу напротив вас. Они всё время шли вслед за вами. Я слышал, что они потому не плывут сюда, что боятся заблудиться в тумане. Некоторые из них всё-таки настаивают рискнуть.

— А нам и уйти нельзя, — огорчённо сказал моряк. — В таком тумане мы сейчас же наскочим на скалы.

— Разве у вас нет стрелки? — спросил морж.

— Какой стрелки? — не поняла Адель.

— Стрелки, которая сама показывает путь между камнями. Я знаю, что эту стрелку морской царь подарил одному купцу, но про неё узнали плохие люди и отобрали у купца. Потом она переходила из рук в руки, а сейчас находится на этом судне. Мы, морские звери, поэтому и следим за ним, чтобы знать, здесь ли ещё эта стрелка.

— Если дон Педро не держит её всегда при себе, то она должна находиться у него в каюте, — заключил Джон. — Пойду поищу её, а заодно поищу какое-нибудь снадобье для твоей раны, морж.

— У меня есть сухие травы, которые должны помочь, — сказала Адель. — Они побывали в воде, но такие же травы помогли леснику Антипу выздороветь. Наверное, и рану они заживят.

— Делайте, что хотите, лишь бы мне помогло ваше лечение, — ответил морж.

Адель сбегала в каюту и вернулась с мешочком. Хорошо растёртые травы мгновенно прилипали к глубокой ране моржа и скоро совсем её запорошили. По-видимому, особой боли зверь не чувствовал, но топор слишком глубоко вонзился в шею, чтобы рассчитывать на быстрое выздоровление.

— Я всё перерыл, но ничего не нашёл, — объявил Джон, спустя долгое время выходя на палубу. — Может, ты, Адель, посмотришь свежим глазом?

— А какая она? — спросила Адель.

— Не знаю, — ответил морж. — Никто из моих знакомых её не видел. Но, если нам её покажут, каждый из нас её узнает.

Адель вошла в каюту дона Педро с волнением, ясно сознавая всю ответственность. Если она не разыщет стрелку, то им так и не удастся сняться с якоря, пока туман не рассеется. А за это время их могут разыскать люди дона Педро и захватить люгер.

С первого взгляда было видно, что здесь производился обыск. Ящики выдвинуты, дверцы шкафов открыты, а вещи, в образцовом порядке лежавшие здесь при их владельце, были приведены в полнейший хаос. Адель добросовестно осмотрела все полки, уложив в них вещи поаккуратнее, пересмотрела содержимое ящиков и постаралась не оставить после себя сильный беспорядок. Как-будто бы больше нечего было осматривать. На столе были лишь карты и кое-какие непонятные навигационные приборы.

— Как успехи? — спросила Джон и по лицу девушки понял ответ. — Вот и у меня так же. На всякий случай я обыскал каюту сеньора Хосе и кают-компанию, но ничего не нашёл. Я на это и не надеялся, ведь ясно, что дон Педро никому не доверит такое сокровище, но зато совесть у меня теперь спокойна. Пойдём к нашему пациенту.

Адель боялась, что в тумане нечаянно наступит на моржа, поэтому двигалась мелкими осторожными шажками. Морж, как и прежде, лежал вдоль борта.

— Нашли? — спросил он.

— Наверное, дон Педро забрал её с собой, — предположил Джон. — Здесь её нет.

— Она здесь, — уверенно сказал морж.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Адель.

— Эта стрелка звонит, — объяснил морж. — Вы, люди, её не слышите, а мы, морские звери, улавливаем тихий нежный звон. По этому звуку мы и определяем, на каком судне она находится.

— Наверное, дон Педро её запрятал туда, где её никому и в голову не придёт искать. Может она быть поставлена вместо часовой стрелки? Да здесь и часов-то нет.

Адель осенило.

— Скорее всего она в компасе, — уверенно сказала она.

Джон разыскал все компасы и показал моржу, но тот лишь фыркал в ответ.

— Однажды я прочитала, что самое надёжное место для хранения какой-то вещи то, которое на виду. Все начинают шарить в тайниках, а того, что под самым носом не замечают.

— Пойдём, поищем ещё, — предложил Джон.

В каюте не было никаких мест, где мог лежать какой-то предмет и при этом не бросаться в глаза. Таких предметов и было-то совсем немного, потому что при качке их всё равно пришлось бы убрать.

— Да, в любой гостиной на суше полным-полно мелких и крупных предметов, среди которых могла бы затеряться стрелка, а здесь их не найдёшь, — сдалась Адель.

Моряк пристально разглядывал каюту и в задумчивости тёр жёсткую щетину на щеке.

— Не растёт у меня борода, — ни с того, ни с сего пожаловался он. — У других бороды — загляденье, а я хожу вроде морского ежа. Самому противно.

— Почему же ты не бреешься, Джон? — спросила Адель, садясь за стол и принимаясь рассеянно перебирать предметы в ящиках.

— Как же можно бриться в море? — удивился Джон. — Этак такое волнение поднимется, что и бывалому моряку станет тошно. Бритьё как раз ожесточает морские волны. И зубы чистить нельзя, иначе настроишь против себя Нептуна.

— Никогда не думала, что моряку надо так много знать. Наверное, мне никогда не привыкнуть к морской жизни. На суше таких примет нет.

— На суше есть приметы, о которых моряк может не думать, — засмеялся Джон.

Адель пожала плечами. Она не была суеверна и была убеждена, что только моряки способны выдумывать странные, противоречащие здравому смыслу приметы.

— Наши приметы подходят любому человеку, — сказала она, — будь то моряк или житель суши. У нас считается дурной приметой, если разобьется зеркало. Но и у вас есть зеркала. Многие не держат в доме треснувшей посуды.

Джон хитро прищурился.

— А вспомни священника и чёрного кота. Ни того, ни другого лучше не встречать на своём пути. А у нас в море их не встретишь.

— Зато у вас есть Летучий Голландец, — напомнила девушка.

Джон решил было доказать своей собеседнице, что у сухопутных крыс суеверий не меньше, чем у моряков, но переменил намерение на обратное.

— Да, у нас, моряков, очень много примет, — важно согласился он. — Вам, жителям суши, их все даже не запомнить. Нам нельзя переименовывать корабли, выходить в море в пятницу…

— У нас считается плохим знаком, если встретишь человека с пустым ведром, — попыталась Адель поддержать честь сухопутного человека.

— У нас тоже есть полные и пустые вёдра. А ещё у нас не приветствуются юбки. Они вызывают встречный ветер или штиль, а также приносят раздоры и убийства. А у вас женское общество очень даже приветствуется.

Адель не могла припомнить ничего, что не могло быть применено и на корабле, а Джон, как назло, продолжал: