Вероника Кузнецова - Забавы колдунов. Часть вторая

Джон спустил дона Педро в шлюпку, ослабил, как и обещал, узел, а за тем забрал обратно одно из вёсел, приготовленных заранее.

— Надо уберечься от случайностей, — объяснил он свой поступок девушке. — С двумя вёслами нас можно догнать, если наступит внезапный штиль, а с одним они только и смогут, что кое-как добраться до берега.

После этого он оттолкнул шлюпку от борта люгера и ловко вернулся на палубу.

— Сейчас мы должны отойти подальше отсюда, а затем решить, куда плыть, — сказал он.

Он поднял якорь, поставил нижние паруса и направил судно на запад.

— Я пока приготовлю завтрак, — предложила Адель.

— Вот это будет как раз кстати, — обрадовался Джон. — Пища для моряка — самое первое удовольствие.

Девушка подумала, что Джон и Авдей прекрасно поняли бы друг друга. Похоже, моряк тоже был великим любителем поесть.

Адель многому научилась в своих странствиях и приготовить обед

для неё труда не представляло, однако она никогда не готовила на корабельном камбузе, так что ей пришлось задать немало вопросов бывалому моряку, пока она не освоилась с новыми условиями готовки. Хорошо, что ветер был ровным и не было качки, иначе ей не удалось бы справиться со скачущими по плите кастрюлями, в которых она разогревала остатки ужина и варила кофе.

За завтраком, который Джон предложил принести на палубу, чтобы не отвлекаться от обозревания моря, Адель рассказала свою историю и цель, ради которой она пустилась в плавание.

Джон в задумчивости потёр щетину на щеке.

— Я так понимаю, что тебе не удастся найти капитана, который согласился бы проделать такой путь, — проговорил он и сейчас же спохватился. — Это ничего, что я обращаюсь к тебе на "ты", Адель? Мне так легче.

— И мне тоже, — поспешила ответить девушка.

— Тогда и ты не будь со мной как школьница с наставником преклонных лет. Мы, моряки, не любим лишних церемоний, особенно когда выступаем товарищами в трудном деле. Вот я и говорю, что другого судна, кроме этого люгера, тебе для твоего плавания не найти, да и шкипера, кроме меня, не сыскать. Я бы тоже не согласился тебе помочь, если бы ты стремилась на этот остров ради прихоти. Но уж если речь идёт о спасении хорошего человека, то придётся пойти даже на риск. Главную трудность представляют Чёртовы скалы.

— Что это такое? — спросила Адель.

— А вот я сейчас тебе покажу.

Джон встал, проверил, надёжно ли закреплён руль, и ушёл в каюты. Вернулся он с картой.

— Я так и думал, что у дона Педро должна быть карта этих морей, — удовлетворённо сказал он. — Вот, гляди на эти пятна. Они изображают скалы и тянутся от мыса, которым оканчивается в этом месте суша, до самого края земли. Их не обогнёшь ни справа, ни слева. Слева — упадёшь в пустоту, которая, по слухам, находится под землёй, а справа — упрёшься в мыс. Между скалами тоже не проведёшь корабль, потому что проходы там слишком узкие и извилистые. Опытный моряк попытал бы счастья, но не в тех местах. Эти скалы потому и называются Чёртовыми скалами, что проделывают штучки, недоступные обычным скалам: они движутся.

— Движутся? — удивилась Адель. — То есть, они плавают?

— Не плавают, потому что это самые настоящие скалы, а перемещаются с места на место. На карте они изображены в таком положении, а на деле они могут располагаться по другому. И мели у них меняются, и подводные камни появляются сейчас здесь, а потом совсем в другом месте. Даже если бы удалось кому-то проплыть между скалами и не погибнуть, обратно по этому проходу ему уже не вернуться. А есть там и вовсе невероятные мели и камни, которые возникают внезапно, когда их и не ждёшь. Только что лот показывал глубину, но вдруг его выбрасывает наверх, да и судно тоже оказывается надетым на камень, словно турок на кол. Вот почему, Адель, ни один здравомыслящий человек не согласится попытать счастья и перебраться через Чёртовы скалы. Придётся нам вооружиться названием нашего люгера как девизом и положиться на свою удачу, которая, конечно же, не отвернётся от людей, задумавших благое дело.

— Она не отвернётся от тебя, Джон, потому что мне дважды было предсказано, что именно ты оживишь солдата, — ответила Адель.

— А ты?

— Этого я не знаю.

— Очень беспокоит меня Серая смерть, — признался моряк, склонный к суеверию. — Нехороший знак.

Адель ни в чём не могла быть уверена, но, раз Пахома Капитоныча спасёт именно моряк, значит, он должен пройти через все испытания и остаться в живых.

— Мне кажется, Джон, что этот призрак предупреждал о будущем дона Педро и его людей, — предположила она.

Лицо моряка прояснилось.

— А ведь верно! — воскликнул он. — И как мне самому не пришла в голову эта мысль?!

Настроение у Джона сразу поднялось, и он радостно и уверенно принялся обследовать судно, проверяя его груз, наличие запасов продовольствия и воды, полезные ему навигационные приборы и прочие вещи, понятные моряку. Адель так же основательно осматривалась в кладовых "Бесшабашного". На камбузе и даже осмотрела личные запасы продовольствия дона Педро и сеньора Хосе, которые не гнушались вкусной еды.

— Я простой моряк, — принялся докладывать Джон, — и многими приборами я не умею пользоваться, но мы плывём вдоль берегов, и мне будет достаточно тех, с которыми я знаком. Я нашёл карты, где обозначены течения и постоянные ветры, а это для нас нелишне.

— А я нашла хороший сыр и консервы у капитана, у сеньора Хосе — превосходный кофе, несколько сортов чая и сдобные сухари, а в кладовке — несколько копчёных окороков, — отчиталась Адель. — Боюсь, что на камбузе я хозяйка неумелая, а когда люгер будет раскачивать на волнах, я и вовсе буду беспомощна, так что эти продукты нас выручат.

— Солонины и бобов тоже достаточно, — уточнил Джон. — Нам не нужно будет приставать к берегу для поиска провизии. Похоже, мы полностью готовы к плаванию.

"Бесшабашный" приблизился к берегу с ослепительно-желтым песком и принялся огибать выступающий в море мыс. Адель упросила Джона научить её стоять у руля, справедливо указав, что без помощника ему будет трудно управлять судном. Но, похоже, это было единственное, помимо приготовления еды, дело, к которому она была пригодна. Она попробовала помочь Джону тянуть трос, но оказалась лишь помехой в этом деле.

Джон остался жить в кубрике, где теперь было просторно. Обедали они чаще всего в кают-компании, а так как плавание проходило спокойно, ветер был попутным и ровным и не поднимал волнения на море, то за четыре дня они совершенно освоились на люгере, на котором стали единственными обитателями.

На пятый день поднялся туман, и видимость была сильно ограничена. Они плыли мимо еле различимого берега, но Джон выяснил по карте, что глубина здесь значительная и подводных камней нет, поэтому смело вёл судно вперёд. Затем туман стал сгущаться, и к вечеру нельзя было различить даже собственную вытянутую руку.