Андрей Дай - Искра Зла

- Стоять! - заорал я, всего на миг отвлекаясь от гонки со смертью. Только на несколько секунд прекратив стрелять. - Стреляйте!

Когда еще недавно пугающий до дрожи в коленях монолит строя приблизился на дистанцию стрельбы из арбалетов, оставалось врагов не больше трех десятков. Но и легкий дождик кованых арбалетных болтов нанес чудовищный урон. Сразу с дюжину ростокских парней попадали на траву.

Последние сажени посольские стражники преодолели бегом. Отбросили ненужные больше щиты и, выкрикнув какой-то клич, рванулись вперед.

- Отходим! - заорал Инчута, подавая пример. Отроки с готовностью побросали луки, повернулись к врагу спинами и побежали к близкой опушке. Оставляя раненых товарищей на верную смерть.

- Стоять! - рявкнул я, выдергивая меч из ножен. Сердце сжалось в предчувствии катастрофы. Казалось, вот сейчас матерые рубаки, словно нож в масло, врежутся в хилый порядок кое-как обученных парней и польются на веселую молодую траву реки крови. И жалкая кучка недоучек с той, другой стороны каравана, не рискнут стрелять, побоявшись задеть своих.

- Держись, господин! - услышал я ни с чем не сравнимый вопль Велизария, как-то само собой отправившегося в это путешествие со мной. - Мы идем!

Красиво это выглядело, аж дух перехватило. Развевающиеся по ветру плащи, скалящиеся в азарте бешеной скачки кони, сверкающие мечи. Эковертовцев больше не интересовали драпающие, как зайцы, незадачливые стрелки. Слаженно повернувшись, они встретили новую атаку, но и десяти минут не прошло, как строй остатков посольского войска смяли, воинов изрубили.

Я устало уселся прямо на землю. Руки дрожали. В колчане скучали две оставшеся стрелы.

Так и сидел, отрешенно наблюдая, как вытаскивали спрятавшихся в повозках слуг, как добивали раненых лошадей и людей. Как вязали руки-ноги Мирославу. Как рвало моих парней, до которых только тогда, уже после боя, дошла мысль, что это они могли валяться мертвыми на траве.

- Посижу с тобой, - выдохнул Инчута, падая рядом. - Сил что-то не хватает...

- Угу, - согласился я, опрокидываясь на спину. - Представляешь, всего две стрелы оставалось.

- У меня тоже с десяток, не больше.

Ветер гнал по небу редкие облачка. Покачивалась мохнатая хвоя на ветках сосен. Подъехал принц. Спрыгнул с коня и, покачиваясь, подошел, заслонив солнце.

- Ну, ты, Арч, даешь, - укоризненно покачал головой. - Мы всю ночь шли, на подмогу торопились! А ты сам почти справился.

- Не справились бы без вас, - угрюмо проговорил Инчута, избегая смотреть в глаза. - Еще б пару минут - и смяли бы нас, клянусь храпом Спящих! Шибко они умелые были. Не нам чета. Мы-то думали - они драпать побегут, растеряются от первых залпов. А оно вишь как получилось...

- Лонгнафа не нашли среди мертвых? - поинтересовался я.

- Нет его. Ни его, ни Сократора не нашли. Да и людишек в отряде явно маловато. Ушли они. Где-то свернули.

- Парней жалко, - протянул мой ученик. - Восьмерых стрелами зашибло. Как с подлых луков своих стрельнули, так сразу насмерть. Еще четверо - от мечей... Поранено семеро...

- Короткий поход у них вышел. Видно, так нити Судьбы сплелись... - принц наверняка видел бегство моих лукарей, но не стал напоминать. Да я и сам знал: не дрогни, не выпусти отроки луки из рук, в живых осталось бы много больше.

Оставались на месте боя до тех пор, пока кому-то-брат не кивнул. Принц назначил его главным казначеем армии, и тот сразу развил бурную деятельность. Мертвецов раздели до исподнего. Все оружие, все стрелы, которые после небольшого ремонта можно было бы снова использовать, собрали и увязали. Девять захваченных повозок тщательно осмотрели. Лошадей собрали. С мертвых сняли упряжь.

Тех врагов, с которых больше нечего было взять, оттащили в лес на пищу зверям. Отроков, чей поход так быстро окончился, завернули в ткань и упрятали в телеги. Раненых перевязали. Наконец Парель хозяйски окинул взглядом вытоптанное поле и сказал:

- Ну вот. Теперь можно ехать. Славно повоевали!

С трофейными конями уже треть отряда оказалась верхом. Впрочем, в этот день переход вышел совсем коротким. Отшагали верст пять, до ближайшей деревеньки, да и встали лагерем. А раз находились мы уже в пределах Дубровицкого удела, то впервые развернули знамена. Орейского племени с солнцем, зеленый стяг лесного народа и самое большое - черное с серебряным львом - Модулярского королевства.

Потому и лагерь разбивали со всем тщанием. Чтоб показать туземным крестьянам: не банда злыдней мы - армия законного короля далекого государства. Хоть маленькая и не совсем умелая, но уже спаянная общей пролитой кровью. Как своей, так и чужой.

И пока усталые отроки ставили шатры и разжигали костры, я увел пленного посла в лес. Долги отдавать. На увязавшегося было следом Инчуту Ратомир так рявкнул, что тот поспешил обратно в лагерь.

Поставил связанного на колени. Молча, воткнул в податливую лесную землю меч и сел напротив. И закрыл глаза, припоминая мечты:

"Вот посол Мирослав ползает на коленях, пачкая дорогие штаны хвоей и мышиным дерьмом. Он умоляет о пощаде, поминутно сглатывая струящуюся ручейком кровь из срезанного носа. Руки блестящего господина прижаты к дыркам по бокам головы - там, где раньше были аристократические уши. У надменного чужеземца еще много выступающих частей тела. Ему обещано - он лишится их всех. Искупление грехов! Этот индюк вызывал омерзение и скуку. Переживания этой твари, даже у смерти на краю, были мелочны и ничтожны. Быстрый конец - чтоб не тратить время на пустяки"...

На самом деле он пощады не просил. Рот оказался занят кляпом. Досадуя на самого себя за оплошность, поднялся и выдернул мокрую тряпицу.

- Хочешь что-нибудь сказать? - подсказал я.

- Ты, грязный щенок! - выдохнул Мирослав. - Поднял руку на посольство короля Эковерта! Сдохнешь в канаве!

- Забавно, - удивился я, вместо жалобных воплей услышав угрозы.

- Трепещи, варвар! - снова завел свою песню враг и попытался встать с колен. Пришлось подскакивать и засапожным ножом подрезать ему связки на коленях. Никаких чувств к этому существу я не испытывал. Ни жалости, ни страха, ни, как ни странно, удовлетворения местью. В душе было пусто.

- Кто такой Лонгнаф?

- Нож короля, - посол разлепил прокушенные от боли губы. - Жди свою смерть из каждой тени!

Я кивнул. Примерно так я и думал.

Больше у меня вопросов к Мирославу не нашлось. С какой целью он тащился через полмира следом за Ратомиром, я и так знал. И что главным в этом преследовании был вовсе не посол, брошенный нам, словно кость собаке, - понимал.

И причинять боль этому пустому, в общем-то, человеку, тоже не хотелось.

- Ты прожил бестолковую жизнь, - осознавая, что просто теряю время, беседуя с врагом, тем не менее выговорил я. - Служил не тому господину. Дружил с подлецами. Радовался боли других людей... Если бы Спящие все еще оставались с нами, я не переживал бы за твою душу. Ты за все ответил бы перед богами... Но их нет... Поэтому, знай!