Поцелуй со вкусом крови - Юлия Зимина

никогда не замечалось. — Хочешь сказать, она сможет укусить человека, и тот превратится в… нас?

— Именно, — важно кивнул отец. — Мы больше не будем наблюдать за смертью тех, кто дарит нам продолжение рода. Не будем давать пить свою кровь. Жизнь меняется к лучшему, и это несказанно радует. Но, — повысил он голос, привлекая внимание, — обращение довольно ответственный шаг и далеко не каждая человеческая девушка согласится стать парой вампиру. Поэтому выбирать придется тщательно. Совет семи пересмотрит правила и издаст новые законы, чтобы не случилось кровопролития из-за вампиресс и тех, кто будут выбраны на эту роль. Нам предстоит пережить многое…

Чем дальше слушал, тем дурнее себя чувствовал.

«Получается, что я и… Николь… — впервые произнес ее имя, пусть и мысленно, и от этого становилось еще больше не по себе, — станем парой? Навсегда?»

Не мог разобраться, что именно испытываю от своих мыслей. Много всего: как хорошего, так и плохого, но пока ни одна из эмоций особо не выделялась. Серебровласая тянула мои силы, пусть и делала это неосознанно. Вынуждала становиться простым темным, что безусловно не приходилось по душе, но желание, увидеть вампирскую сущность в ее глазах, прижать к себе эту строптивицу и никогда не отпускать, напитывало предвкушением и заглушало голос недовольства в мыслях.

— Кристиан, ау! Ты с нами?

— А? — кашлянул, хлопая ресницами.

— От счастья сошел с ума? — улыбался отец. — Хватит оттягивать, веди сюда мою новоиспеченную дочь. Уверен, она будет рада стать одной из нас…

— Вот уж не думаю, — качнул я головой.

— Даже если и так, то не посмеет ослушаться, — коснулся слуха голос брата.

— И с этим я тоже не соглашусь. Она далеко не так проста, как вы думаете! И когда проснется ее сила вампира, с ней точно не соскучитесь! Открою тебе тайну, Мар, — вздохнул я, — она играла с тобой в послушание, зная, что ты терпеть такое поведение не можешь. Не хотела ни твоего внимания, ни моего. Поэтому со мной поступала в точности да наоборот.

— Серьезно? — ахнул Мариус, выпучив глаза.

— Да, — подтвердил я сказанное.

— Но… причем здесь ты? Она же принадлежит мне. Точнее… — поморщился брат, — принадлежала.

— Я так понимаю, чтобы потрепать нервы. Она дерзила и выводила меня из себя, пока ты не видел, но…

— Но своими действиями наоборот притянула к себе твое внимание, — закончил за меня отец.

— Вот черт! — выдохнул Мар. — А я все думал, куда делась ее строптивость! Она ж в первый день так и полыхала яростью.

— Теперь вся ее ярость направлена на меня, — хмыкнул я.

— Погоди… — побелел лицом Мариус. — А моя кровь… я же давал ей…

— Она не выпила ни капли, — усмехнулся в ответ, вспоминая. — Сказала, что не будет и никто ее не заставит.

— Но… ты же кусал ее… — брат находился в замешательстве. — Причинял боль?

— Нет…

«М-да-а-а… даже как-то стыдно такое рассказывать», — проскользнула мысль в голове.

— Тогда… — глаза Мара недобро прищурились, — она выпила твою…

— И мою бы не стала! — зыркнул в его сторону. — Если бы у нее был выбор! Я попросту его не оставил!

— Что ж, девочка с характером, — улыбка отца стала напоминать что-то маниакальное, — тем лучше. Монада должна быть гордой, хладнокровной, бесстрашной и умеющей давать отпор. Судя по тому, что я услышал, она ко всему прочему еще и наблюдательна, — счастливо вздохнул глава клана. — Потрясающе! Жду не дождусь, когда увижу ее! Сын, теперь ты ответственен за свою невесту. И не дай боги она пожалуется на тебя, — прищурился темный. — У меня появилась дочь, о которой я всегда мечтал, поэтому за нее встану горой!

31. Моя на всю оставшуюся жизнь

Николь

Кристиан ушел, а я так и продолжала лежать, уткнувшись лицом в подушку. По всему телу разлилось приятное тепло блаженства, которое мне доставил темный, но я не хотела чувствовать его. Ненавидела это сладостное состояние, ведь оно было подарено тем, кого я терпеть не могла.

Собирая свою душу по частям, приподнялась, оглядывая ненавистную комнату. Не хотела здесь находиться, потому что пропадала… Пропадала навсегда и бесповоротно, ведь глупо отрицать, меня тянуло к этому вампиру.

«Боги… я не могу контролировать себя! Рядом с ним становлюсь рабыней, готовой снова и снова раздвигать ноги, позволяя проникать в свое тело и делать со мной такое, о чем даже подумать стыдно!»

Дыхание участилось, я сходила с ума от осознания, что дальше будет только хуже. Если Кристиан не прекратит прикасаться ко мне, если не оставит меня в покое, то со временем я стану от него зависеть. От этих мягких и лишающих контроля губ, от пристального взгляда, разжигающего огонь под кожей, от его волнующего кровь шепота, от настойчивых прикосновений, которые снова и снова хотелось чувствовать на себе…

— Проклятье! — из моей груди вырвался рык, но это единственное, на что я была способна.

Понимала, злость и желание разорвать темного на части мгновенно пройдут, стоит ему только посмотреть на меня.

Не выходило бороться со своим телом, которое мгновенно вспыхивало, словно спичка, нуждаясь в Кристиане, как ни в ком другом. Даже сейчас, испытав два оргазма, я вновь ощущала приятную тяжесть внизу живота от одного только воспоминания о нем.

Гневно схватив подушку, зашвырнула ее в стену, вставая на ноги. Меня била ярость, я не могла принять то, что со мной происходило.

Рванув к несчастной постельной принадлежности, жалко валяющейся на полу, я, что было мочи, пнула ее. Потом еще раз и еще, и так до тех пор, пока по комнате не полетели белые перья.

— Ненавижу! — моя грудь ходила ходуном. — Знай! Я тебя ненавижу!

Развернувшись, стремительно рванула в комнату гигиены, с грохотом захлопывая за собой дверь.

Знала, куда не беги, мне не выкинуть его из своих мыслей. Единственное, что оставалось, это заниматься самоистязанием в надежде, что когда-нибудь Кристиан станет мне противен.

Не проконтролировав температуру воды, села в ванную, тут же стуча зубами от холода, пробравшегося до костей. Замерзая, я чувствовала, как становится легче. Тело было сконцентрировано на дискомфорте, и мысли о вампире отступали, позволяя пусть и временно, но все же выдохнуть.

Сколько я провела в ледяной воде, оставалось только догадываться. Замерзла настолько, что даже зубы отбивали чечетку, но тут в дверь тихо постучали, заставив мгновенно насторожиться.

— Выйди ко мне.

Этот голос…

«Начерта он снова пришел⁈ — и вновь сердце пустилось в галоп, а губы гневно поджались. — Что ему опять от меня нужно⁈ Неужели недостаточно того, что между нами было совсем недавно⁈»

— Николь? — и снова стук в дверь.

— Иди к дьяволу, Кристиан! — зарычала я, ненавидя себя за то, что ощутила трепет от того, как он назвал меня по имени.

— Если только вместе с тобой, — ответил темный,