Убийство в чайной «Бузина» - Нэнси Уоррен

Она всегда была уютным, благополучным заведением – а теперь ее название навсегда связано с убийством! Даже не знаю, откроем ли мы «Бузину» снова. И это еще если нас с Флоренс не посадят!

Мне очень хотелось сказать ей что-нибудь подбадривающее, но в голову пришло лишь одно:

– Мне так вас жаль!

Женщина расхаживала взад-вперед, непрестанно растирая огрубевшими от работы ладонями руки – от локтя к плечу и обратно.

– Я столько лет не вязала… Где взять время, когда шесть дней в неделю работаешь в переполненной чайной? «Бузина» была всем – и для меня, и для Фло. А теперь я не могу думать ни о чем, кроме кошмарного убийства, случившегося прямо у нас под носом!

Нервные шаги Мэри не прекратились.

– Когда нет работы, дни тянутся так медленно! Что делают люди, у которых нет своего бизнеса? Знаешь пословицу: «Дьявол всегда найдет, чем занять праздные руки»? Так вот, мои руки лениться не будут! – Женщина остановилась и повернулась ко мне. – Я решила вновь начать вязать. Хоть какое-то занятие.

– Вы не знаете, когда закончится расследование? – спросила я.

Я жила и работала по соседству с чайной и видела, что полицейские по-прежнему регулярно там объявлялись. Пару раз приходил даже Иэн Чисхольм. Один раз, заметив мой взгляд, он помахал мне, но зайти, чтобы поинтересоваться, как у меня дела, и не подумал.

Мэри снова принялась бродить по магазину, но это больше походило на военный марш, чем на изучение ассортимента покупателем.

– Не могу читать. Не получается сосредоточиться. В голове сущий бардак. А телевизор? Не могу смотреть новости: вдруг нашу бедную чайную покажут как место преступления? А кроме них, по всем каналам идут одни детективы. Мне что, делать нечего, как смотреть расследования убийств? Пусть лучше кто-то раскроет то, что случилось в «Бузине»!

Я пыталась выразить сочувствие звуками и довольно бессмысленными фразами вроде «Ужас какой!», но Мэри, по-видимому, и не слушала. Она и правда пришла, чтобы выговориться. Я решила ее не перебивать. Когда женщина ненадолго остановилась, я рассказала ей, что наняла Кэти помощницей в магазин: не хотела, чтобы Мэри узнала об этом случайно. Мое решение ее несколько встревожило.

– Милая, разумно ли это? Ты же знаешь, она может быть убийцей.

– Да, но почему-то мне так не кажется. И вяжет она прекрасно. – Я показала на свои ноги. – Подарила мне эти милые носочки!

Мэри придирчивым взглядом окинула носки и кивнула:

– Вяжет она лучше, чем обслуживает столики.

– Не то слово.

Я посмотрела в окно, чтобы заметить Кэти до того, как она зайдет в магазин, и продолжила:

– Все думаю о том, что бедняжка постоянно путала заказы и столики. Как считаете, возможно ли, что жертвой должен был стать не полковник?

Мэри взяла клубок пряжи с ланолином, но тут же вернула его в корзину.

– Не знаю. Пожалуй, и так. В таком случае, когда Кэти принесла поднос, яд уже был во что-то добавлен: в чай, в джем, в тесто для скона или куда-то еще.

Тут я кое-что вспомнила:

– К вам сегодня не приходила странная молодая женщина?

Я описала дамочку, которая задавала мне вопросы об убийстве.

– Ты о частном детективе? – спросила Мэри.

Я округлила глаза:

– Она частный детектив?!

– Ну, так она нам сказала. Ее наняла вдова полковника Монтегю.

Первое, о чем я подумала: миссис Монтегю выкинула деньги на ветер. Я в жизни не видела сыщика, так плохо скрывавшего свои намерения, – как и человека, которому я бы с меньшей вероятностью раскрыла какие-то секреты.

– Но зачем? Она не верит, что полиция поймает преступника?

– Полагаю, вдова так доказывает свою невиновность. Боится, что ее арестуют.

– Но с чего бы ее арестовывать?

Я помнила, как жалобно она вскрикнула, когда выяснилось, что ее муж мертв. Тогда я мимолетно заметила выражение ее лица: в Элспет было меньше жизни, чем в полковнике, она казалась статуей скорби. И даже вчера, когда я привезла женщине пряжу, она выглядела потерянной и несчастной.

– Полковник хотел развестись с ней.

– Что?!

На лице Мэри Уотт впервые с того момента, как она зашла в магазин, промелькнуло нечто, похожее на радость. Вот что бывает, когда делишься свежей сплетней с тем, кто о ней и знать не знал!

– Да-да!

– Им же столько лет! – Разводы пожилых людей всегда приводили меня в шок, но, как говорила бабушка, «чувствам все возрасты покорны». – Почему?

Мэри приподняла брови:

– А почему старые дураки уходят от тех, на ком были женаты полвека?

– У него была другая?

Дама пожала плечами:

– Так поговаривают.

– А может ли кто-то подтвердить этот слух? Известно, кем была эта «другая»?

– Биохимиком. Более того, это возлюбленная его молодости. Мисс Эверли, если не ошибаюсь.

Теперь поступок полковника казался чуть менее мерзким. Одно дело – когда старикан бросает жену ради красотки-модели, и совсем другое – когда выбирает свою ровесницу.

– Подумать только, роман продолжился спустя полжизни!

Мэри сердито поджала губы:

– О, сейчас такое сплошь и рядом!

И тут я поняла, какую бестактность ляпнула. Ведь ее сестра сейчас тоже увлеклась человеком, которого встретила еще в юности!

– Как хорошо, что я могу тебе выговориться, Люси, – вздохнула мисс Уотт. – С Флоренс как об стенку горох: глупышка витает в облаках. Словами не передать, как мне не хватает твоей бабушки. Раньше я частенько заглядывала к ней и делилась проблемами, и она могла в любой момент прийти в чайную и рассказать о своих. Я ужасно по ней скучаю.

Я не могла сказать то же самое, ведь я бабушку, к счастью, видела каждый день. Поэтому я ответила:

– Я, конечно, не бабушка, но, когда Кэти вернется, давайте пойдем в квартиру, и на этот раз я сделаю вам чашку чая.

Лицо женщины тут же просветлело:

– Ох, с радостью! Если, конечно, тебя это не слишком затруднит.

Как я подозревала, их встреча с Кэти была бы несколько неловкой. Так что я предложила Мэри подождать меня наверху, а сама поднимусь, как только придет помощница.

Девушка, как образцовая сотрудница, вернулась с перерыва даже до его окончания. Пахло от нее мятой, а не сигаретным дымом. Она выглядела более спокойной. Кэти рассказала, что пошла домой пообедать, и оказалось, Джим в это время был в квартире. Он приготовил ей еду, рассмешил – я видела, что все это пошло Кэти на пользу. Я сообщила ей, что меня навестила подруга и теперь я тоже пойду на перерыв.

– Если что-то понадобится, постучи вот в эту дверь.

Я застала мисс Уотт у окна: она безучастно глядела на улицу. Она все не могла успокоить свои руки – потирала их, крутила кольца на пальцах.

У дивана стояла корзина с бабушкиным вязанием – старая, купленная еще до ее смерти. В прежние времена бабушка носила вязание в расшитой тканевой сумке. Я достала корзину и разрешила Мэри взять оттуда что угодно. Вряд ли там было много схем, но, если что, я могла сбегать вниз и найти какой-нибудь узор.

– Нет-нет, схема мне не нужна, не смогу на ней сосредоточиться. Свяжу что-нибудь простенькое. Наверное, шарф. – Женщина перебрала клубки и кивнула: – Полосатый шарфик – отличное решение, если некуда девать остатки пряжи.

Мэри Уотт стало заметно легче уже оттого, что у нее появилась идея изделия – даже самого простенького, из мотков разной шерсти.

– Тогда я налью чай.

Когда я вернулась из кухни с чайником хорошего, крепкого английского чая и тарелкой печенья и сэндвичей с сыром, у Мэри уже вовсю кипела работа. Теперь, когда ее руки были заняты, она выглядела более расслабленной.

Начала она с красной пряжи. Я узнала цвет: из этой шерсти бабушка связала мне вишневый свитер в подарок на прошлое Рождество.