Майкл Муркок - Вечный огонь

— Нет!

— Вы у меня в гостях, мистер Блюм, — напомнил Доктор Волоспион. — Не забывайте об этом.

— В гостях? Более нет. Мы уходим, Мэвис?

— Я… я… — мисс Минг продолжала сопротивляться, борясь с постыдным желанием уступить.

— Мистер Блюм, вы имели возможность покинуть эту планету, но не пожелали ею воспользоваться, — сказал Доктор Волоспион. — Теперь вы останетесь здесь навсегда.

— С какой стати?

— Вы уверяли нас в своей уникальности. Не скажу за других, но я согласен с такой оценкой.

— Вы это к чему?

— Чтобы обрадовать вас. Я оставляю вас у себя. Вы станете украшением моего зверинца, — Доктор победоносно взглянул на Огненного Шута.

— Что? Мое могущество! Где ты? — Огненный Шут картинно взмахнул руками, но был ли этот мелодраматический жест проявлением внезапного потрясения или просто рисовкой, мисс Минг так и не поняла, а Доктору, упивавшемуся победой, было не до эмоций поверженного соперника.

— Вам должно у меня понравиться, — добавил Волоспион со смешком. — Сможете проповедовать, сколько душе угодно. К тому же, вы найдете здесь оппонентов, а в споре рождается истина.

— Мое могущество превосходит ваше, — спокойно ответил Огненный Шут.

— Вас сейчас отделяет от корабля дюжина мощных силовых полей. Без источника энергии вы беспомощны. Вам отсюда не выбраться.

— Выберусь. Вы, верно, так и не поняли природу моей силы. Ее питают не аппараты, а дух, вдохновение. А источник вдохновения в корабле, соглашаюсь.

— Это Грааль?

Огненный Шут кивнул.

— Так призовите его на помощь.

— Зачем? Вам не по силам упрятать меня в темницу.

— О какой темнице вы говорите? — Доктор всплеснул руками. — Вы получите все, что только ни пожелаете. Вам будет создана благоприятная среда обитания. Вы даже сможете перемещаться в пространстве, иллюзорно, конечно. Считайте, что вы уходите на заслуженный отдых.

— Ваши насмешки вульгарны, а сами вы обманщик и интриган, типичный представитель жуликоватых попов пятого тысячелетия, вместе с которыми предавались пороку.

— Откуда вы узнали о моем происхождении? — вскричал Доктор Волоспион. — Это тайна.

— От Солнца нет тайн, — ответил Огненный Шут. — Солнцу известно все. Оно, быть может, старо, но память его ясна. Не то что у ваших увядающих городов.

— Не путайте меня своими иносказаниями. Откуда вы знаете?

— Вас выдают жесты, манера вести беседу.

— Это Грааль? Он помогает вам?

— Орел парит высоко над миром. Его омывают потоки света, а свет — это кладезь истории. Я вас знаю, Доктор Волоспион. Знаю как негодяя. Это известно мне так же хорошо, как и то, что мисс Минг — богиня. Опутанная цепями условностей, безнравственная, и все же богиня.

Доктор язвительно рассмеялся.

— Вы действительно шут, мистер Блюм. Никакая, даже абсолютная вера не позволит превознести мисс Минг до небес. Она далеко не ангел.

Мисс Минг не обиделась.

— У меня свои достоинства, — сказала она. — Стараюсь делать людям добро, а им это не нравится. Лезла из кожи вон, чтобы помочь Дафниш Арматьюс, а что из этого вышло? Не спорю, я могла быть эгоистичной. Но все это давно быльем поросло. Что было, то было. Других легко осуждать.

— Не бойся, Мэвис, — отозвался Огненный Шут. — Во мне Пламя Жизни. Я несу факел одухотворения и плеть, изгоняющую дьяволов. Моя броня — вера, знание, милосердие. Я — Солнечный Солдат, Хранитель таинств Светила. Доверься мне, и ты наполнишься жизнью.

Мисс Минг разрыдалась.

— Пойдем, Мэвис, — мягко сказал Огненный Шут.

Она подняла глаза. Ей улыбалась маска, сочувственно и печально.

— Вам не выйти отсюда, — напомнил Доктор Волоспион.

Огненный Шут повернулся к Доктору. Его маленькое тело подергивалось, пальцы судорожно сжимались и разжимались, и даже огненный хохолок, казалось, пришел в движение. Изогнувшись, он нацелился в Доктора.

— Ах, Волоспион, мне следовало предать тебя смерти. Но как можно умертвить мертвеца?

— Может, и так, мистер Блюм. Но этому мертвецу по силам пленить живого, — губы Доктора сложились в насмешливую улыбку.

Огненный Шут протянул мисс Минг руку. Она отшатнулась и вскрикнула:

— Доктор, остановите его! Ради Христа!

Доктор Волоспион повернул Кольцо, и Огненный Шут оказался в клетке. Он метнулся туда-сюда, а затем, как бы обреченно махнув рукой, уселся на пол и скрестил ноги. Потом поднял широко распахнутые голубые глаза. Казалось, он был смущен. Доктор Волоспион ухмыльнулся.

— И это орел? Феникс? Нет, самый обыкновенный воробей.

Огненный Шут не удостоил его ответом. Он обратился к мисс Минг:

— Освободи меня, и ты сама обретешь свободу.

Мисс Минг пожала плечами.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ, В КОТОРОЙ ДОКТОР ВОЛОСПИОН ПРОСИТ МИСС МИНГ О ПОМОЩИ

Мисс Минг вскрикнула и проснулась в холодном поту. Опять тот же кошмарный сон! Ей снилось, как рука Огненного Шута, сделавшаяся непомерно огромной, медленно, угрожающе тянется к ней, стараясь подавить само желание выскользнуть из ее растопыренных пальцев с выпущенными когтями.

— О, господи, — простонала страдалица и вздрогнула, на этот раз вспомнив о посещении подземелья. — Маленькое злобное существо! — прошептала она. — Такого страху натерпелась, как никогда. Донни, и тот был помягче. Можно было отделаться синяком. А этому клетка самое подходящее место. Сам виноват. Если бы не Доктор, так он бы меня изнасиловал. С него сталось бы. А что он наговорил? Как вспомнишь, мурашки по телу бегают.

Мисс Минг спрятала голову под подушку.

— Надо быть посмелее. Все не верится, что я в безопасности. Вот наберусь храбрости, взгляну на этого молодца. Может, и полегчает. Из клетки ему не вырваться. Поначалу сама сидела… А Доктор тоже хорош. Все толкует, что у этого проходимца настоящая пламенная любовь. А вчера что он мне предложил? Утешить этого мозгляка прямо в клетке, на глазах у пророков. Это мне-то, приличной женщине. Пусть сам его утешает, недаром не вылезает из подземелья. Может, он влюбился в этого Блюма?

Мисс Минг вынула голову из-под подушки, откинула простыню, опустила ноги с кровати и включила настольную лампу в виде обнаженной нимфы, утопающей в лепестках бледно-голубой розы. Потом поднялась и подошла к зеркалу.

— О, выгляжу отвратительно. Все из-за этого чудовища. О, Мэвис, вечно тебе достается!

Чтобы поднять настроение, она загадочно улыбнулась, сумев повторить, казалось, неподражаемую улыбку Барбары Стенвик, которую та дарила восторженным зрителям, валом валившим на фильмы с ее участием в далеком двадцать первом столетии. (Эту улыбку мисс Минг долго тренировала, но тяжкий труд не оправдал ожиданий).

Настроение не улучшалось.