Лев Рыжков - Золотарь

– Возьми, дура, жениха под локоть! – буркнул полковник. Дочь не без удовольствия поспешила последовать его совету.

«Подумать только! – Мысли Кристофа пели все ту же эйфорическую песню. – Живая графиня!… Красивая притом!… И я рядом с ней!… Этаким гусем вышагиваю!… Невероятно! Жалко дружище Леопольд меня сейчас не видит! Вот бы рухнул от зависти!»

– О чем это вы так глубоко задумались, господин барон? – шепотом спросила его Вероника и шепотом же добавила: – И перестань надуваться как гусак, иначе откажусь идти с тобой под руку. Ты надулся и не развлекаешь меня беседой!

– Я, – отвечал Кристоф, – прошу прощения. Немедленно приложу все усилия, чтобы тебя развлечь.

Хорошая сегодня, не так ли, погода?

– Тьфу! – сказала Вероника. – Какая нужда говорить между нами о таких пустяках?

– Почему же о пустяках? Наш любезный маэстро Корпускулус утверждает обратное. Погода, говорит он, одна из наиболее важных тем для разговора. Ибо что может быть существеннее погоды. Только, по-моему, здоровье… В общем, я не помню, что он говорил.

– А кто такой маэстро Корпускулус?

– Это старикан такой интересный. Одевается забавно, кривляется, парик все время теряет.

– Боже мой, Кристоф, у тебя есть шут?

– Нет, маэстро не шут. Он ученый. Ну да, он доктор, потом философ, потом этот, который по руке гадает…

– Хиромант.

– Вот-вот… И прочая, и прочая, и прочая.

– Кристоф!

– Да, Вероника!

– У тебя в замке живет такой интересный человек и ты ничего мне о нем не рассказывал?

– Так ты же не спрашивала.

– Кристоф! Пожалуйста! Пусть он погадает мне по руке!

– Пусть он потом погадает… Карнавал вот-вот начнется.

– Потом не получится… Папа сразу увезет меня домой!

– Так ты же еще, наверное, приедешь?

– Когда это будет? Я к тому времени умру от любопытства.

– Так что ж теперь – карнавал не посмотрим?

– Карнавал я уже однажды видела – в Венеции, когда к сестре в гости приезжала. А вот по руке мне ни разу еще не гадали…

– И не советую. Наш маэстро мастер предсказывать всякие ужасы. И попробуй потом усомнись, что это не так, – начинает кричать и топать ногами.

– Ой, Кристоф, как интересно! Пойдем быстрее к маэстро!

– Слушай, не можем же мы бросить все и уйти! Это неприлично, в конце концов!

– Неприлично? А кто тут понимает в приличиях? Твоя мать или сестра? Или мой отец?

– Дворецкий понимает.

– А вот дворецкий-то нам как раз не указ! Скажи ему, что мы ненадолго удалимся! Ну, давай же, говори!

– Черт! Да постой же ты! Дай подумаю. Я уже ничего не понимаю! Ладно, я скажу дворецкому, чтоб отложил карнавал.

– Не надо. Пусть начинает без нас. А мы только погадаем по руке и сразу вернемся.

– Сразу не получится, – сказал Кристоф. – Маэстро, помимо всего прочего, также великий охотник побеседовать. Мы уйдем от него, когда карнавал уже закончится.

Кристоф темнил. Он и сам был не против перекинуться словцом-другим с маэстро, но, к сожалению, совсем не знал, где расположены покои маэстро, помнил лишь, что надо идти по главной лестнице и где-то недалеко от нее на пятом этаже и живет одинокий чудаковатый философ.

– Может, не надо? – сказал Кристоф. – Между нами, так ну его, этого маэстро, к лешему… Я бы с большей охотой карнавал посмотрел…

– Кристоф! – Вероника одарила его очаровательным проникновенным взглядом, за который, наверное, сам Дон Жуан продал бы душу дьяволу. – Пожалуйста, покажи мне маэстро!

– Ну, ладно! Хорошо! Сейчас! – Кристоф освободился от руки графини и догнал шествовавшего во главе колонны дворецкого. – Господин дворецкий! Распорядитесь послать кого-нибудь в покои маэстро Корпускулуса с распоряжением…

– Распоряжение ваше передано быть не может, – перебил дворецкий. – Вся имеющаяся в замке прислуга в данный момент задействована либо на карнавале, либо убирает праздничный стол. И к тому же– его замотанный парчовой повязкой рот с явной брезгливостью перекосился, – зачем вам столь неожиданно мог понадобиться маэстро?

«Не много ли он себе позволяет?» – подумал Кристоф. Вслух же заметил:

– Для прислуги вы излишне любопытны! – и почти физически ощутил, как между ними возникает, материализуется из воздуха плотная, нерушимая стена ненависти.

– Извините, – процедил дворецкий ядовито. – Ничем вам в нужде вашей помочь не могу. В конце концов, господин барон смогут навестить старого шарлатана сами. Или, – замотанный глаз иронически сощурился, – господин барон не знают, где сей шарлатан обитает? Я могу подсказать…

– Не надо! – отрезал Кристоф. – Я найду маэстро сам. – И, не удержавшись от язвительности, бросил: – Заодно по пути подумаю, кто вместо вас сможет занять должность дворецкого.

– Не советую, господин барон, много думать – голова может заболеть!

«Каков подлец! – гневно размышлял Кристоф. – Завтра же, немедленно его к ковырятелям! Разбаловал, ох как разбаловал прислугу покойный Карл-Людвиг!»

– Пойдем! – сказал он Веронике. – Подымемся ненадолго к маэстро! Мама, мы к маэстро!

– Не задерживайтесь там долго! Можете пропустить карнавал, – сказала баронесса-мать.

– Обжиматься пошли! – проронил граф. – Верхен! Смотри, юбку не помни!

Вероника покраснела.

«А что, если, – подумал Кристоф, – ей надобен вовсе не маэстро?… Например, мне очень хочется побыть с Вероникой наедине. Отчего бы ей не хотеть того же самого?»

– Кристоф! – сказала Вероника, сжимая его руку. – Ты чертовски скучный человек. Ты опять надулся!… И притом молчишь!

Отблески пламени витых толстых свечей плясали в оконных стеклах узкого коридора. Ступени парадной лестницы, устеленные персидским ковром длины почти бесконечной, пребывали в полумраке, столь располагающем к уединенным размышлениям.

– Кристоф! У тебя чудесный замок!

– Не сказал бы, – отвечал Кристоф, – что он так уж чудесен. Например, в этих коридорах сам черт ногу сломит. Настоящий лабиринт! А местами так даже помойка. Он необитаем на девять десятых. Я знаю здесь лишь несколько проходов, по которым можно двигаться, не боясь заблудиться. А недавно мне снился сон, очень похожий на явь. Кошмарный сон. Я заблудился в необитаемой части замка. Стены стали дрожать и испускать странное свечение. Мне стало страшно, я побежал и попал на сборище каких-то ужасных, бесформенных чудовищ, которые чуть не растерзали меня. Меня спас лишь какой-то одетый в яркий плащ великан… Порою мне кажется, что это произошло наяву. Я боюсь своего замка.

– Почему же ты никуда отсюда не уедешь?

– Я сразу лишусь наследства. Покойному барону было угодно, чтобы целый год безвыездно я провел в этом замке. И уже за эту неделю он мне порядком осточертел. Если бы не охота и ты, Вероника, я бы свихнулся здесь от скуки. Обещай приезжать ко мне почаще!