Токацин - Солнечный змей

— А-ай! — Аста, раскинув крылья, ударила мертвяка ладонью в лоб. Когти заскрежетали по костям, Квэнгин, разинув пасть, потянулся к позвонкам нежити.

— Ха-а, — выдохнул умран — и Речник, не устояв на ногах, полетел в кусты. Руки, исполосованные когтями мертвяка, онемели и не слушались, кожа слезла с костяшек, один меч лежал в кустах, второй рассыпал искры, застряв между рёбер нежити. Квэнгин тихо скулил за плечом.

— Тирикка! — вскинул непослушную руку Фрисс. Молния сорвалась с окровавленных пальцев, ударила мертвеца в грудь. Серый туман обильнее потёк из развороченных рёбер, зелёные сполохи в нём потускнели. «Бросить бы кольцо, да промахнусь,» — тихо вздохнул Речник и шагнул вперёд. Когти мертвяка впились в лопатки, разрывая броню. Кулак Фрисса погрузился в серое облако — и в глазах у Фрисса потемнело от боли. Он не удивился бы, увидев корку льда на руке, — то, что давало мертвяку подобие жизни, было холоднее ледников Хеливы. Он вяло дёрнулся, подставляя под клыки умрана кованый наплечник. Тень встала за спиной нежити, белая ладонь обхватила костлявую шею.

— Цокх цо" от!

Серая пыль полетела Речнику в лицо, запорошив глаза, и он закашлялся, вытираясь окровавленной ладонью. Камень под ногами мягко дрогнул, кости застучали, раскатываясь по развалинам, затрещал сломанный куст, что-то тяжёлое и горячее ткнулось Речнику в живот.

— Пей, Фрисс. Ничего не трогай, я держу фляжку, — странный резкий запах обжёг ноздри. Фрисс глотнул, поперхнулся, заморгал, пытаясь хоть что-то разглядеть слезящимися глазами. Он сидел на обломке святилища, без брони и даже без рубахи, и по разодранным от плеча до запястья рукам медленно стекала кровь, но боли не было. Он пощупал расцарапанное предплечье — рука тут же заныла.

— Фррисс? — Алсаг дотянулся носом до его щеки. Речник криво усмехнулся.

— Как вы… сколько я тут? — он неловко шевельнул плечом. К спине прикасался холодный лист, его край свисал со лба.

— Пол-Акена, не больше, — отозвался Некромант, присаживаясь на соседний камень и разглядывая Фрисса, как диковинку. — Мы вовремя подоспели.

За кустами послышался хруст. Речник изумлённо мигнул, встретившись взглядом с Флоной. Двухвостка невозмутимо жевала лиану, будто под её лапами была земля, а не крыша нерсийского храма.

— Где Аста? — Фрисс попытался встать, но Алсаг разлёгся на его коленях горячим брюхом.

— С Флоной, — Нецис кивнул на кусты. — Спит, вцепившись в твою броню. Та-а, илкор ан Ургул… Я не уговаривал Флону лезть сюда, Фрисс. Это была её собственная затея.

— Умран, — Речник, хмурясь, огляделся по сторонам. — Я думал, это очередной изыскатель из местных… Вайнег бы его побрал!

Фрисс посмотрел на свои ладони, покрытые царапинами и ссадинами. Кольцо, почерневшее от крови, было на месте.

— Та-а, к" инх ат малгэхи гисаи, — криво усмехнулся Нецис. — Сомневаюсь я, Фрисс, что ты в данном случае вообще думал. В одиночку, не владея магией, нападать на умрана… Разве я не предупреждал, что тут опасно?

— А то, — кивнул Речник, понурившись. — Это храм Мацингена. Нечего мертвякам тут делать. Мерзкие твари! Нецис, ты мог бы запечатать храм от них? Чего доброго, ещё один явится сюда и будет тут копаться… И эта мелкая погань… Катись ты в Бездну!

Он пинком отправил мелкого токатля в кусты. Нецис хмыкнул.

— Тебе нечем заняться, Фрисс? Мы сюда пришли, чтобы опечатывать развалины?! Та-а, к" инх ат малгэхи…

— Нежить — это меррзко, — шевельнул усами Алсаг. — Меррзко и опасно.

Речник провёл пальцем вдоль его уха — ссадины вновь начали кровить, и он убрал руку.

— Нецис, у тебя не осталось тряпок? Вайнег знает, что со мной, но кровь никак не остановить.

— Ничего, Фрисс. Яд должен вытечь, — покачал головой Некромант. — Сиди смирно. Похоже, нам придётся пробыть тут до вечера.

— Яд? — Речник нахмурился, внимательно осмотрел располосованное, опухшее и побагровевшее плечо. Кровь, вытекающая из царапин, пахла чем-то тухлым.

— Стало быть, тут у нас будет укрытие, — вздохнул он, посмотрев на небо. Дождём и не пахло, солнце понемногу клонилось к закату. Тихий вой на четыре голоса долетел с севера, заставив всех, даже Двухвостку, вздрогнуть и пригнуться.

— Илкор ан Сарк, — лицо Некроманта на миг окаменело. — Та-а, илкор ан Сарк… Что же, Фрисс, твоя правота несомненна. Несколько печатей у подножия нам не помешают. Я скоро.

Чёрная летучая мышь взмыла над кустами. Повисла тишина, прерываемая лишь шорохом в зарослях — мелкие мертвяки копошились там, не замечая пришельцев. Речник поднялся с камня, сделал несколько шагов. Слабость отступила. «Нецис сделал что-то,» — покачал головой Фрисс, разглядывая глубокие царапины. «Совсем не больно. Знать бы, как он это делает…»

— Фррисс, ты куда? — с плиты спрыгнул Алсаг. — Садись на меня, я тебя удерржу.

— Придумал тоже, — хмыкнул Речник, почесав его за ухом. — Пока у тебя не вырастет шерсть на спине, я на тебя не сяду.

Глубоко прорезанные линии переплетались на зеленоватых плитах — ростки, листья, соцветия… Чуть в стороне камень исчиркан был косыми штрихами, среди которых попадались причудливо-извилистые. Фрисс усмехнулся, вернул моховой покров обратно на камень и обошёл плиту. Там, где недавно ему виделась глубокая трещина в полу, ничего не было — только мох и палая листва. За две тысячи лет наросло немало земли — камни храма уже едва виднелись под ней.

— Мертвяк в храме Мацингена, — пробормотал Речник, досадливо морщась. — Мерзость несусветная.

На нижней ступени виднелся чёрный зев пустого чана для воды. Наполнять его проку не было — стенки давно потрескались, лозы пустили в трещинах корни. Речник тяжело вздохнул. Ему не по себе было от запустения, творящегося вокруг, от костей, оплетённых лианами, и мелкой нежити, шныряющей под ногами.

— Сюда воды бы, — Фрисс отошёл от края, стараясь не ломать кусты, хоть в запоздалой осторожности уже и не было проку. — После дождя тут будет нормальный лес. Вот только камни торчат… но камни — это не страшно. Умел бы я колдовать…

Он подошёл к другому краю — там кусты росли реже, из-под листвы виднелись обломки расколотых плит. Речник отодвинул ветви, посмотрел вниз, на Нециса, вырезающего костяным ножом странные значки на базальте. Откуда-то тянуло холодом по ногам, чем дальше, тем сильнее. Фрисс поёжился, глянул под ноги — и охнул. Из расщелины в крыше, потеснив бурый высохший мох, тянулась тонколистная чёрная трава, туго скрученные поблескивающие бутоны качались на гранёных стеблях, зеленоватый туман клубился над ними.