Клайв Баркер - Имаджика

Перед ответом он выдержал паузу, стараясь выжать из ситуации все то немногое драматическое напряжение, которое в ней имелось. Наконец он сказал:

– Истории Отца.

– Какого отца?

– Разве Отец не один? Хапексамендиоса, конечно. Туземца. Незримого. Владыки Первого Доминиона.

– Ты не знаешь Его истории, – сказала она.

С неожиданной быстротой он потянулся к ней и схватил ее за руку, прежде чем она успела отпрянуть. Понедельник заметил нападение и ринулся на помощь, но прежде чем он успел сокрушить Дауда, она остановила его и отослала обратно к костру.

– Все в порядке, – сказала она ему. – Он не причинит мне никакого вреда. Не так ли? – Она пристально посмотрела на Дауда. – Не так ли? – повторила она снова. – Ты не можешь позволить себе потерять меня. Я – последняя зрительница, которая у тебя осталась, и ты об этом знаешь. Если ты не расскажешь эту историю мне, ты уже не расскажешь ее никому. Во всяком случае, по эту сторону Ада.

Дауд смиренно согласился.

– Это верно, – сказал он.

– Так рассказывай. Сними с души этот камень.

С трудом он набрал воздуха в легкие и приступил к рассказу.

– Ты знаешь, что я видел Его один раз, – сказал он. – Его, Отца всей Имаджики. Он явился мне в пустыне.

– Он явился в человеческом обличье, не так ли? – спросила она, не скрывая своего скептицизма.

– Не вполне. Его голос звучал из Первого Доминиона, но в Просвете, знаешь, я видел кое-какие намеки.

– И как же Он выглядел?

– Как человек, насколько я смог разглядеть.

– Или вообразить.

– Может быть, – сказал Дауд. – Но то, что он сказал мне, я слышал на самом деле.

– Ну да. Он сказал, что вознесет тебя, сделает своим сводником. Все это ты мне уже рассказывал, Дауд.

– Не все, – сказал он. – Увидев Его, я вернулся в Пятый Доминион, используя заклинания, которые Он прошептал мне, чтобы пересечь Ин Ово. И я прочесал вдоль и поперек весь Лондон в поисках женщины, которая будет благословенна между женами.

– И ты нашел Целестину?

– Да, я нашел Целестину. Причем не где-нибудь, а в Тайберне. Она смотрела, как вешают преступников. Не знаю, почему я выбрал именно ее. Может быть, потому, что она громко расхохоталась, когда приговоренный поцеловал петлю, я подумал, что в этой женщине нет ни грана сентиментальности, и она не станет плакать и завывать, если ее заберут в другой Доминион. Она не была красивой, даже тогда, но в ней была ясность, понимаешь? У некоторых актрис она есть. У великих актрис. Лицо, которое может выразить крайнюю степень чувства и при этом не потерять своей возвышенности. Возможно, я слегка увлекся ею... – Губы его задрожали. – Я был вполне способен на это, когда был моложе. Ну... и я познакомился с ней и сказал, что хочу показать ей сон наяву, нечто такое, что она никогда не забудет. Сначала она не соглашалась, но в те годы своими речами я и луну мог заставить улыбнуться или нахмуриться, так что в конце концов она позволила мне одурманить ее чарами и увезти отсюда. Ну и путешествие у нас было, доложу я тебе. Четыре месяца, через Доминионы. Но в конце концов я доставил ее на место – назад, к Просвету...

– И что случилось?

– Он открылся.

– И?

– Я увидел Божий Град.

Наконец-то она услышала от него нечто такое, что ее заинтересовало.

– Как он выглядел?

– Я видел его только мельком...

Она сдалась и, наклонившись к нему, повторила свой вопрос в нескольких дюймах от его изуродованного лица.

– Как он выглядел?

– Просторный, сверкающий и совершенный.

– Золотой?

– Все цвета радуги. Но я видел его лишь мельком. Потом стены словно взорвались, и что-то протянулось за Целестиной и утащило ее внутрь.

– Ты видел, что это было?

– Я много раз прокручивал этот момент у себя в голове. Иногда мне кажется, что это была сеть, иногда – облако. Я не знаю. Но что бы это ни было, оно утащило ее с собой.

– Ты, конечно же, попытался ей помочь, – сказала Юдит.

– Нет, я обосрался и уполз. Что я мог поделать? Она принадлежала Господу. И, если смотреть на вещи широко, разве не оказалась она в конце концов счастливицей?

– Похищенная и изнасилованная?

– Похищенная, изнасилованная и обретшая частицу божественности. А я – тот, кто выполнил труднейшее поручение – кем оказался я?

– Сводником.

– Да, сводником. В любом случае, она мне отомстила, – сказал он кисло. – Ты только посмотри на меня! Она должна быть более чем удовлетворена.

Это было правдой. Жизнь, которую не под силу оказалось истребить ни Оскару, ни Кезуар, Целестина практически вытрясла из его тела, и теперь она держалась на тоненькой-тоненькой ниточке.

– Так это и есть история Отца? – спросила Юдит. – Большую часть ее мне приходилось слышать и раньше.

– Это история. Но в чем ее мораль?

– Скажи мне.

Он едва заметно покачал головой.

– Не знаю, смеешься ты надо мной или нет.

– Я ведь слушаю тебя, верно? Будь благодарен и за это. Мог бы сейчас подыхать тут без единого зрителя.

– Да, но ведь этого не случилось? Конечно, ты могла прийти сюда уже после моей смерти. А может быть, вообще не пришла бы. Но наши жизни вновь пересеклись – в последний раз. Это сама судьба говорит мне, чтобы я облегчил душу.

– От чего?

– Сейчас я тебе расскажу. – Вновь затрудненный вдох. – Все эти годы я размышлял над тем, почему Бог выбрал жалкого представителя актерской братии, поднял его из грязи и послал через три Доминиона себе за женщиной?

– Ему нужен был Примиритель.

– А у себя в городе Он не мог найти жену? – сказал Дауд. – Тебе не кажется это немножечко странным? Кроме того, почему Его вообще волнует, примирена ли Имаджика или нет?

Вопрос показался ей точным. Действительно, Бог, который замуровал себя в своем собственном городе и не проявил никакого желания разрушить стену между своим Доминионом и остальными, вдруг ни с того ни с сего добыл себе невесту на краю света, чтобы она родила Ему ребенка, который разрушит все стены в мире...

– Действительно, странно, – сказала она.

– Вот и я тоже так считаю.

– И у тебя есть какие-нибудь догадки?

– Я бы не сказал... Но я так думаю, у Него должна была быть какая-то цель, иначе к чему вся эта заваруха?

– Здесь какая-то интрига...

– Боги не плетут интриги. Они творят. Они защищают. Они карают.

– Так чем же Он, по-твоему, был занят?

– Вот в этом вся соль. Может быть, ты сумеешь это выяснить. Может быть, это уже выяснили другие Примирители.

– Другие?

– Те сыновья, которых Он посылал на Землю до Сартори. Может быть, они поняли, какую цель Он преследует, и отказались следовать Его воле?

Да, эту мысль стоило обдумать.