Елизавета Абаринова-Кожухова - Берегись вурдалака

– Родители уже в курсе, – как о чем-то само собой разумеющемся, сообщила Надежда.

– Простите? – Инспектор резко обернулся в ее сторону.

– Дело в том, уважаемый Георгий Максимыч, что это похищение организовала я, – скромно призналась журналистка. – Видите ли, у меня неплохие связи с МВД… Ну, я о них писала цикл статей. А в их московской клинике очень хорошие нейрохирурги, они и операцию сделают, если понадобится.

"Вот тебе и желтая репортерка", – подумал Василий, проникаясь к Наде искренним уважением. Но увы – это все еще было скорее уважение к достойному сопернику, чем к достойному союзнику.

– И главное даже не это, – как ни в чем не бывало продолжала Надежда, – а то, что в Москве Миша будет в большей безопасности, чем здесь.

– Ну, ему и здесь была обеспечена надежная охрана, – возразил было Рыжиков, но лучше бы он этого не делал.

– Настолько надежная, что Мишу выкрали прямо у нее из-под носа, – с усмешкой произнесла Надя.

– Ну хорошо, вернемся к нашим баранам, – поспешно сменил тему инспектор. – Вернее, к баронам. Василий Юрьевич, этот ваш так называемый барон Альберт больше с госпожой Глухаревой в контакт не вступал?

– Вступал, – подтвердил Василий. – И сообщил ей, что князь Григорий отменил убийство Василия Дубова, то есть меня, и дал Анне Сергеевне новое ответственное задание: чтобы она склонила меня сотрудничать с ними. По-моему, Георгий Максимыч, это прекрасный случай инфильтроваться в ихнюю банду и разложить ее изнутри!

Инспектор отнесся к этой идее очень сдержанно:

– Решать, конечно, вам, но я бы на вашем месте крепко подумал, прежде чем лезть в этот гадюшник.

Надя высказалась куда определеннее:

– А по-моему, они вас завлекают в западню, чтобы использовать, а потом, извините, просто "подставить". И это еще в лучшем случае.

– А что вы предлагаете – ждать, пока они еще кого-нибудь?.. – запальчиво возразил Щепочкин. – Между прочим, барон Альберт недвусмысленно дал понять Анне Сергеевне, чтобы готовилась к убийству.

– Так ведь он же убийство, кажется, отменил, – не понял инспектор.

– Мое – да. А вместо меня она должна будет устранить некоего Ивана Покровского.

"Вот и пошутили, – тревожно подумала Надя, имея в виду записку в стихах, оставленную ночью в клубе. – Теперь они кого-нибудь назначат Иваном Покровским и…"

– Василий Юрьевич, а барон Альберт назвал более точные данные Ивана Покровского? – поинтересовался Рыжиков.

– То-то, что нет! – уныло вздохнул Щепочкин. – Но можно попытаться вычислить. Если следовать литературному первоисточнику, то кандидат в Иваны Покровские должен отвечать хотя бы одному из трех условий, а лучше всем трем. Первое – поэт и переводчик. Второе – наследник здешних помещиков, восстановивший имущественные права на усадьбу предков. И, наконец, третье – человек, действительно носящий такие имя и фамилию.

– Постараюсь выяснить по своим каналам, – кивнул инспектор.

– А я все-таки попытаюсь внедриться к ним в банду, – гнул свое Василий. – И если со мною что-то случится, то передайте госпоже Абариновой, что я погиб, как Дубов!

– Вам бы все прибауточки, – проворчал инспектор. – Ну ладно, поступайте, как знаете, но хотя бы держите меня в курсе дела.

– В этом, Георгий Максимыч, можете не сомневаться, – пообещал Щепочкин. А сам подумал: на кого из двух абариновско-кожуховских милицейских инспекторов "потянул" бы Рыжиков: на Лиственницына или на Столбового?

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

КОНКУРС САМОЗВАНЦЕВ

– Ну что, Каширский, хоть это-то вы сможете? – спросил князь Григорий у чародея-недоучки, который в почтительной позе стоял перед княжеским столом.

– А как же, Ваша Светлость! – рассыпался в уверениях Каширский. – Мне это раз плюнуть.

– Посмотрим, – процедил князь Григорий и хлопнул в ладоши. Тут же охранники ввели в кабинет обоих Длинноруких. Оба, несмотря на ночь, проведенную в неволе, чувствовали себя бодро и уверенно.

– В первый и последний раз призываю одного из вас признаться в самозванстве, – морщась от головной боли, произнес князь Григорий. Оба Длинноруких молчали. – Ну что ж, пускай вам будет хуже, – с угрозой продолжал князь, не дождавшись признания. – Каширский, приступайте!

Каширский встал посреди комнаты напротив обоих Длинноруких и, сделав страшное лицо, заговорил замогильным голосом:

– Энергия правды перетекает к вам, и вы не сможете лгать, как бы того не хотели… Даю вам установку признаться в том, что вы не тот, за кого себя выдаете…

Один из Длинноруких внимал "установкам" чародея и даже чуть покачивался в такт его речи, другой же остолбенело взирал на Каширского, слегка приоткрыв рот.

– Ну, говорите же! – закончил свой сеанс Каширский.

Первый из Длинноруких прекратил раскачиваться и, положив руку на грудь поверх порванного кафтана, торжественно провозгласил:

– Был, есмь и буду князь Длиннорукий, градоначальник Царь-Городский, заточенный во узы по вражиим наветам!

– И я тоже! – расплылся в дурацкой улыбке второй.

– Ну? – грозно обернулся князь Григорий к Каширскому. – Что же твои хваленые чародейства?

Каширский с умным видом почесался там-сям, пожевал губами и в конце концов выдал резюме:

– Они оба настоящие.

– Что-о? – зловеще прошипел князь, скривив тонкие губы то ли от головной боли, то ли в усмешке.

(Елизавета Абаринова-Кожухова, "Дверь в преисподнюю")

В логове князя Григория царил зловещий полумрак. Стол, за которым восседал хозяин и его подчиненные – упыри и вурдалаки – был уставлен бутылями и кубками с еще не остывшей кровью. В темном углу угадывались очертания сложенных штабелями осиновых гробов…

Так, или приблизительно так следовало бы начать эту главу. Но увы – нынешнее обиталище князя Григория не напоминало ни ярко-мрачные описания, порожденные ненаучной фантазией автора "Холма демонов", ни даже ту убогую землянку в самом начале нашего повествования, где состоялось явление князя вурдалакам.

На сей раз князь Григорий восседал во главе "офисного" стола в просторном светлом помещении, стол украшали бутылки "боржома" и "кока-колы", а вместо гробов у стен стояли компьютеры, принтеры, ксероксы и прочее офисное оборудование. Вдоль стола сидели те же упыри и вурдалаки, что присутствовали на встрече с князем Григорием в землянке. Хотя на вурдалаков и упырей они теперь вовсе не походили – все были одеты в современные костюмы, свежие рубашки с галстуками и более напоминали работников какой-нибудь процветающей компьютерной фирмы, чем сказочных кровопийц. Единственное, что их отличало – так это прикрепленные к лацканам пиджаков одинаковые значки с буквами "ИРКАК" (то есть Историко-ролевой клуб имени Абариновой-Кожуховой).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});