Токацин - Солнечный змей

— Никто, — пробормотал Фрисс — выдержать взгляд мертвеца было нелегко. — Тут больше нет жителей… и правителей нет. Я не местный, и я не знаю, что тебе ответить.

— Мох… — Тецалан содрал с камня моховую подушку и сжал в кулаке. — Мох растёт на камнях Тламаналойа… Значит, города больше нет. Но ты пришёл сюда, и бунтовщики сюда пришли… Ты из Моагаля? Что сейчас в столице?

«Река моя Праматерь…» — Фрисс озадаченно мигнул.

— Моагаль? Говорят, там очень страшно сейчас, — тихо ответил он. — Прости, Тецалан, но… Нерси больше не живут в Великом Лесу. Я мало знаю о вашей стране, но я видел уже много развалин. Уачедзи — не бунтовщики, они…

— Дикари есть дикари, воин, — оборвал его Тецалан. — Та-а, илкор ан Ши-Илан… Они победили. Плохо… я не вовремя умер. Илкор ан Сарк, ин ат малгэхи гиса… Что ты ещё знаешь, воин? Нгварра Нор" хецаран, Нгварра-Слепец… Где он? Тухлая Заводь стала теперь столицей?

Ледяные пальцы сомкнулись на плече Речника, и кованая пластина заскрипела, вдавливаясь в кожу доспеха. Фрисс почувствовал холод, пробежавший от плеча к пальцам, и его рука онемела.

— Там тоже растёт мох, — ответил он, стараясь не показывать испуга. — Заводь затопила город, сейчас там гнилая вода и ползучие грибы. А Нгварра мёртв.

Пальцы медленно разжались. Тецалан отстранился и медленно, неуверенно поднялся на ноги, плотнее кутаясь в серый туман. Его глаза сверкнули.

— Илкор ан Ши-Илан! Я радуюсь, услышав это. Надеюсь, его смерть была не легче моей. Та-а, синхи… Водяной Стрелок! Я ви… Хсссс!

Холодный ветер, пахнущий тленом, ударил Речнику в лицо, и он невольно отшатнулся. Тонкие волоски зелёного свечения обвились вокруг груди Тецалана, прорастая сквозь туман, как корни трав, и пронизывая серый кокон насквозь. Умертвие развернулось, вскинуло руку, но нити уже добежали до кончиков пальцев — и иссохшая плоть рассыпалась пылью. С тихим шипением на камни осела груда праха, стремительно впитываясь в лиственный и костяной сор. Горстка обломков осталась лежать сверху, — осколок черепа, фаланги пальцев и позвонок, чёрные, изъеденные корнями мха…

— Фррисс! — Алсаг с разбегу ткнулся головой Речнику в грудь и едва не повалил его. Фрисс молча обнял кота и посмотрел наверх. Со ступенчатой стены быстро спускался Нецис, и его глаза светились холодным зелёным огнём.

— А-ай, квамзога! — восторженно заорал со стены обгоревший крыс, размахивая подобранным в развалинах листом Гхольмы и подпрыгивая на месте от волнения. — Видите?! Я говорил, что коатеки помогут нам! А-а-айи-и-и!!!

— Чикича! — рявкнул Некромант, затыкая уши. Люди и крысы, сбившиеся в плотную кучку за кораблём, осторожно выглянули наружу. «Живая туча» зашевелилась и испустила басовитый рёв — неясно, были ли у неё уши, но визг ей явно не понравился.

— Фрисс, ты чудовищно неосторожен, — выдохнул Нецис, опускаясь на камни рядом с Речником. — Эти уачедзи — не те полоумные вместилища для силы Тзангола, к которым ты привык. Воля богов, что они тебя не сожгли на месте. Аойген всё-таки бережёт тебя, Фрисс…

— Похоже на то, — Речник смущённо смотрел в землю. — Нецис! Ты убил Тецалана? Зачем?! Он же…

— Один из сильнейших боевых магов Моагаля, — кивнул Некромант. — Предводитель и наставник Умма Накама. Давно умерший, но не нашедший покоя. Ты разбудил его, Фрисс, — и милость богов в том, что я смог ещё его усыпить. Убить его второй раз не сможет никто, но пока он спит, вокруг будет спокойнее. Гораздо спокойнее. Это не Кэйшес — он не будет мирно сидеть в кургане и собирать дань с торговцев. Храни нас Владыка Мёртвых от такого умертвия в свободном блуждании…

Нециса передёрнуло. Фрисс изумлённо мигнул. «Если уж он боится…»

Косые тени упали на него. Норси и крысы собрались вокруг, настороженно глядя на пришельцев. Речник поднялся на ноги, опираясь на Некроманта, и посмотрел мимо них — на привязанного к кораблю огромного хасена и облако тумана вокруг него.

— Надо освободить его, — сказал Фрисс, разглядывая паутину канатов и запутавшиеся в ней щупальца. — Чей это корабль? Он кому-нибудь нужен?

…Флона сердито фыркнула и снова привалилась боком к корме корабля, наваливаясь на неё всем весом. Непрочный, наспех сооружённый настил затрещал, разваливаясь на части, но вода уже была близко — и потрёпанный корабль соскользнул с мостовой в тёмный канал и закачался на недвижной водной глади. Фрисс, поглаживая Двухвостку по макушке, внимательно смотрел на пробоины в верхней части бортов — нет, кажется, они высоко над водой, и если не переборщить с грузом, так глубоко судно не просядет.

— Думаешь, он поплывёт? — покосился Речник на южанина, не так давно бывшего рабом уачедзи, но уже понемногу принимающего прежний горделивый вид — всё-таки он был капитаном этого корабля. — В Миакондо вода тихая, но на большой реке… Его ещё чинить и чинить!

— Спасибо за помощь, Водяной Стрелок, но мы тут ни одной ночи больше не проведём, — южанин поёжился и едва удержался от плевка на мостовую. — Этот каменный город пропах мертвечиной, останься тут на ночь — и сам станешь жуткой тенью. Укухласи и Великий Змей не оставят нас — река живыми вернёт нас в Киньямкелу. А там я поправлю и борта, и снасти.

— Как знаешь, — покачал головой Фрисс. Крысы уже нетерпеливо подпрыгивали на носу и бортах, из уключин высунулись вёсла, наспех поставленная мачта потрескивала, но маленький тростниковый парус бодро поднимался по ней. Бабочки-огнёвки, привлечённые дымом недавно потушенного костерка, кружили над волнистой стеной и чёрной водой канала.

— Возьми, — Речник протянул южанину два обломка стальной брони. — Я загляну в Киньямкелу дней через пять. Найди мне прочный плот.

…Костяные осколки, разворошенные и всё ещё прикрытые мхом, валялись под ногами — чёрные, полуистлевшие, поеденные корнями растений и насекомыми. Речник не был даже уверен, что именно здесь он видел Тецалана, и тем более не различил бы его кости в тёмном гниющем ковре под ногами.

— Спасибо тебе, Тецалан Нор" хешима, — прошептал Фрисс, гладя обломки. — Спи спокойно, больше тебя не потревожат.

Клык Гиайна, отломанный от гарды меча, лёг рядом с костями. Речник выпрямился и нашёл взглядом Нециса. Некромант так и стоял в проёме древних ворот, достаточно широких, чтобы Двухвостка прошла под ними, не оцарапав стену ни одним шипом. Он ждал Речника и сквозь растопыренные пальцы выглядывал что-то на площадке.

— Та-а, си-меннэль… Слишком много огня, — вздохнул он, когда Фрисс поравнялся с ним. — И было, и осталось. Тут, на Тламаналойа, есть одно место… туда попал огненный шар, и сейчас там только пепел, но некоторые из обгоревших корешков могли бы принадлежать чёрной траве. В других местностях слишком много огня.