Джордж Локхард - Боеприпасы на зиму

Они посмотрели друг-другу в глаза.

-Мой сын не умрет в этих ядовитых песках, - сурово сказала воительница. – Я похороню весь мир, но обеспечу ему будущее. Так что запомни хорошенько, Чип: мосты сожжены. Пути назад нет.

-А как же остальные? – закусив губу, спросил американец. – Хорошо, вы с ребенком укроетесь в далекой Америке. А тысячи жителей Дегелена? Сотни тысяч зверян, обитающих в степях? Кто укроет их?

Гюрза помолчала.

-У тебя есть идеи?

-Да! Представь себе, есть! – Чип с волнением шагнул вперед. – Мы должны рассказать всему миру о том, что здесь происходит. Открыть себя людям и просить о помощи! Пойми, Гюрза, ты видела до сих пор лишь боль и страдания, ты ожесточена и свирепа, но есть и другой путь!

-Например?

-Совесть! – жарко отозвался бурундук. – В прошлом веке, в стране под названием Индия, появился удивительный человек. Его звали Ганди. Индия в то время стонала под пятой жестокой Британской Империи, о свободе никто не смел и мечтать. Малейшее сопротивление беспощадно каралось, кровь лилась реками. И тогда Ганди придумал, как бороться с угнетателями, не поднимая оружия. Не сопротивляясь. Без насилия. Он сказал… - Чип в волнении зажмурился, - …«На свете есть многое, ради чего я готов умереть, но нет такого, за что я готов убить».

Селевиния с горечью стиснула коготки.

-Наивный мечтатель. Знаешь, чем кончается встреча танка и пацифиста? Грязными гусеницами.

-Но Ганди победил, - со счастливой улыбкой, негромко ответил Чип.

Гюрза прищурилась:

-Ой ли?

-Он показал народу целой страны, как можно бороться с тысячекратно превосходящим врагом. Он обратил вражескую силу против них самих, заставив устыдиться. И ужаснуться. Поднялись люди всего мира, давление на Британскую Империю так возросло, что им оказалось легче дать Индии свободу, чем бороться со слабым, безоружным стариком.

-О чем спор? – тихо спросила Айжамал, подходя к беседующим. Гюрза фыркнула.

-Наш заморский друг предлагает зверянам перенять ахимсу у Ганди.

Белая мышь моргнула:

-Что такое ахимса?

-Ахимса? – Чип вздрогнул, услышав знакомое слово. – Погоди, ты знаешь про Ганди?!

Гюрза с болью кивнула.

-Знаю, парень. Знаю… - она опустила голову. – Прости. Моя вера в чудеса покоится в одной могиле с четырьмя невинными детьми. Рисковать пятым я не могу. Не имею права.

Селевиния свирепо оскалилась:

-Сейчас, жизнь Сая для меня важнее всех обитателей полигона, вместе взятых. Тема закрыта, - она провела лапкой перед ртом, как бы застегивая змейку, и подняла сына на руки. Кивнула Чипу на пескоход: – Разговор продолжим в Америке.

Бурундук шагнул вперед.

-Нет, - ответил спокойно.

Повисла тишина.

-Чип? – Гюрза прищурила глаза.

-Я не брошу на смерть население целой страны, - жестко произнес американец. – Не имею права. Я Спасатель, нравится тебе или нет. Спасать жизни для меня не работа. Я этим дышу. Я таким родился.

Селевиния молча обернулась к Айжамал и протянула ей ребенка. Белая мышка сглотнула:

-А… Я…

-Подержи, - сухо сказала Гюрза. Испуганная Айжамал робко кивнула и взяла Сая на руки. Чип стиснул кулаки:

-Ты не заставишь меня предать дело всей… - он запнулся, когда Гюрза схватила бурундука за шерсть на груди и рывком подняла в воздух.

-Давай, - холодно предложила воительница. - Не сопротивляйся. Пристыди меня своей слабостью и заставь разжать когти.

Чип дрожал, но смотрел без страха.

-Ты сильнее, - отозвался он с чувством. – Это не значит, что ты права. Можешь меня терзать, бросить в пустыне, даже убить – что ж, ты получишь мое мертвое тело. Но не мою покорность!

-Дурак! – прошипела Гюрза. – Чем твое мертвое тело поможет заложникам? Кто-то, помнится, был готов на смерть ради некой «Гаечки». Ты и ее принесешь в жертву абстрактным ценностям?

Бурундук на мгновение оцепенел, судорожно стиснул зубы. А затем, страшно напрягшись, заставил себя выдавить:

-Принесу.

Гюрза умолкла. Поставила Чипа обратно на землю, отошла на шаг. Смерила бурундука взглядом.

-Есть разница между героизмом и глупостью, - сказала очень серьезно. – Ты должен ее понять, иначе умрешь. Хуже того, по твоей вине умрут друзья.

Селевиния указала лапкой на пескоход.

-В настоящий момент, ты ничем не поможешь населению полигона. Ты просто погибнешь, и тело твое будет годами валяться в пустыне нетленным, поскольку здесь нет даже бактерий. О подвиге никто не узнает. Ни одна жизнь спасена тобою не будет. Польза такого героизма равна нулю.

Чип тяжело дышал, сжимая и разжимая кулаки.

-С другой стороны, - беспощадно продолжила Гюрза, - Если верно расставить приоритеты, ты сумеешь спасти жену. Друзей. Меня с сыном. Эту бесполезную мышь, - она кивнула на Айжамал. – Вдобавок, ты останешься в живых и вернешься в Америку, где у тебя будет в миллиард раз больше возможностей привлечь внимание людей к трагедии Дегелена.

Она шагнула вперед и ткнула бурундука пальцем в грудь.

-Включи мозги. Ты сейчас предаешь дело всей жизни, а не защищаешь. Иногда, отступить – значит победить. В противном случае победит ВРАГ. Как бы красиво ты ни погиб, конечный результат не изменится. А смысл, всегда и везде, имеет лишь результат. Ясно?

Судорожно дыша, Чип опустил голову.

-Ясно, - выдавил хриплым шепотом.

-Браво. Сейчас глотни кумыса и лезь в кузов, - Гюрза скрестила на груди лапки. – В кабине с таким мехом сваришься заживо, скоро станет еще жарче, когда поедем через кратер.

Чип моргнул.

-Кратер? – он невольно поджал хвостик. – А… Другой дороги нет?..

-Над любой другой дорогой может пролететь вертолет, - жестко отозвалась Гюрза. – Местность здесь плоская и открытая. Видел, как в Сибири охотятся на волков? У пескохода против вертолета не больше шансов, чем у волчонка.

Сглотнув, Чип неуверенно кивнул и подошел к машине. Запрыгнул в кузов, где посреди ящиков и канистр с топливом стояла полупустая ржавая железная бочка с зерном, высотой, примерно, бурундуку до плеч. Гюрза, между тем, усадила Сая на заднее сидение, затянула на нем ремни безопасности и помогла измученной Айжамал забраться в машину. Хлопнула дверца.

Внедорожник с рычанием рванулся вперед.

По колено зарывшись в зерно и цепляясь за бортики бочки, Чип недоверчиво озирался. Пейзаж напоминал марсианский, безжизненная каменистая пустошь простиралась во все стороны на мили. Далеко на западе, в дымке синели горы, небо отливало нездоровым рыжеватым оттенком. В лучах палящего солнца крупные булыжники отбрасывали неестественно-резкие, лунные тени, над плоскими камнями струился воздух. Только заметив это, Чип сообразил, что за страшную жару в ответе не светило - горячей была сама земля…