Светлана Гольшанская - Страждущий веры (СИ)

После трёх месяцев трудной дороги затея с самостоятельным походом больше не казалась такой уж удачной. За толстыми стенами Ильзара я не предполагала, что мир настолько огромен и опасен. Путешествие представлялось забавной игрой, захватывающей, полной таинственных приключений и загадок, а на деле вышло, что нужда, голод и болезни страшнее любого демона. А рыцари ордена не только не спасают людей от нашествий, но причиняют ещё больше горя, отбирая последние крохи как проклятые лиходеи. И теперь я одна из них.

На глаза навернулись непрошеные слёзы. Я снова подняла взгляд к ночному небу. Раскинула руки, как делала прежде дома в святилище, чтобы слиться с ветром. Прохладный ночной воздух был по-летнему терпкий и тяжёлый. Я вдохнула его полной грудью и… ничего не произошло. Должно быть, я действительно утратила связь со стихией. Или веру. Или уверенность.

Понурившись, я обняла себя за плечи. Одиночество холоднее лютых морозов, отчуждение горче волчьего яда. Может, повернуть назад? Вейас тревожно перекатился на другой бок и притих. Нет, братишка правильно сказал: меня простят, а вот ему пути к отступлению нет. Я подбила его сбежать из дома и теперь обязана пройти с ним весь путь до конца. Не как глупая, вечно хныкающая и попадающая в неприятности сестра, а как брат и надёжный товарищ. Возможно, это и есть моя нетореная тропа, мои железные башмаки, посохи и хлеба. Я должна всех их изглодать, чтобы стать сильнее и лучше. Только так можно свою судьбу обрести.

Словно отвечая моим мыслям, из курятника донеслись шорохи. Ночную тишь взорвало переполошённое кудахтанье. Я подхватила с земли палку и ринулась в сарай. Зловеще сверкнули во тьме глаза. Кудахтанье перешло в сдавленный хрип. Почти человеческий. Я замахнулась со всей силы и ударила. Коротко пискнув, тварь отлетела в сторону и с грохотом шмякнулась об стену. В дверном проёме появился Вейас. Освещая путь запалённой лучиной, брат отстранил меня и опустился на корточки рядом с поверженным зверьком.

— Ну даёшь, сестрёнка, с одного удара прикончила! — потешаясь, восхитился Вей.

Я тоже присела. На полу ещё дёргалась пеструшка с разодранным горлом. У стены неподвижно лежала чёрно-бурая тушка. Вейас подхватил её подмышку и затушил лучину, боясь, чтобы тлеющие угольки не подпалили разбросанные повсюду пуки соломы и перья. Демона рассматривали уже на улице. Как и предполагали селяне, супостатом оказался ничем не примечательный лесной хорёк. Жирный, подранный, немного облезлый по бокам и с перепачканными в крови внушительными зубами.

— Что теперь будем делать? — не замедлила поинтересоваться я.

Чай, за убийство хоря никто особо раскошеливаться не станет. Ещё шею намылят, что байками про демона людей напугали.

— Ты будешь спать, а я что-нибудь придумаю, — ответил брат не терпящим возражений тоном.

Он вручил мне своё одеяло и стремительной походкой направился прочь от селянского двора. Я всё же заставила себя вздремнуть несколько оставшихся до рассвета часов, пока над самым ухом не начали драть горло петухи. Я подмела перья в курятнике и закопала дохлую птицу подальше, чтобы никто не видел. Не хватало ещё, чтобы селяне узнали, что мы за ней не углядели.

Вейас всё не возвращался. Я не выдержала и отправилась на поиски. Что будет, если хозяева придут ко мне одной про куродава спрашивать? Как я им скажу, что это был всего лишь хорёк, да и того мой брат куда-то снёс и запропал вместе с ним.

Я долго бродила по улицам от плетня к плетню. Только проснувшиеся селяне умывались над глиняными мисками, кормили снующих по двору уток и свиней. Женщины собирали укроп, петрушку и лук-порей к завтраку на небольших делянках. По узким улочкам гнали на выпас стада коров и коз. Даже занятые повседневными хлопотами люди всё равно отвлекались на меня и провожали любопытными взглядами, но не останавливали, слишком запуганные славой нашего ордена. А вот цепным псам было плевать и на папин титул, и даже на болтающийся у меня на поясе меч — с каждого двора меня провожал захлёбывающийся злой лай. Несолоно хлебавши я вернулась к приютившему нас на ночь дому.

Повело в сторону сеновала. Я даже не могла объяснить почему. Просто ноги зашагали туда. Стараясь ступать как можно тише, я толкнула дверь и заглянула в открывшуюся щель. Пахнуло пряностью сушёного разнотравья. Приглушённые стоны обожгли уши. Полоса света обозначила во мраке стройный мужской торс с разметавшимися по плечам белыми кудрями.

Я хотела тихо захлопнуть дверь, но как нарочно громко скрипнули ржавые петли. Мужчина резко обернулся. Следом поднялась вчерашняя молодка с приспущенным с груди сарафаном и выделяющимися в тёмных волосах сухими травинками.

— Ваш братик хочет присоединиться? — промурлыкала она, потягиваясь и выставляя напоказ свои прелести.

Я едва не вскрикнула. Вот Вейас и нашёлся. И почему его куродав не удавил?!

— Это вряд ли. Скромняга он, сам себя стесняется, — ухмыльнулся белобрысый паршивец.

«Закрой рот и выйди. Я быстро».

Я выскользнула на улицу и сползла на землю по стенке. Вот же дрянь, чуть не попалась! Вейас вышел через несколько минут, накинув на себя нижнюю рубаху. В руках он нёс свёрток, от которого пахло горячей выпечкой.

— Не охай. Не совала бы нос, куда не следует, ничего бы не увидела.

— Зачем тебе это понадобилось? У нас же дело. Куродав, забыл? Что станет, если её муж узнает?

— Так он сам и предложил, — пожал плечами брат. — Наверное, надеется, что так я их брак благословлю или просто оплату хочет снизить.

— Оплату за что? — нахмурилась я.

— За демона-куродава, конечно.

Вейас взял прислонённую к сеновалу жердь и протянул мне. На неё животом была насажена жуткая тварь: ярко-алая в зеленоватых и синих разводах, жёлтые колдовские глаза страшно выпучены, косматая морда ощерена, выставляя напоказ внушительные клыки с запёкшейся на них кровью. Я с трудом признала в этом чудище давешнего хорька. Что Вейас с ним сотворил?!

— Пришлось немного схитрить. Но ты бы видела, как селяне перепугались, когда его увидели! Чуть ли не ноги целовать стали за спасение.

Я отвернулась. К горлу подступила волна дурноты. Как это мерзко!

— Перестань! Не ты ли первая взялась людей обманывать?

— Я хотела развеселить детей!

— Какая разница?

Да как он может сравнивать?!!

Видя, что я обиделась, Вейас сменил тему:

— Нужно нашего демона побыстрее сжечь, чтобы никто об обмане не догадался. Сомневаюсь, что краска на нём долго продержится. А потом позавтракай, — он протянул мне свёрток. — Там пирожки с капустой и мясом. Только умоляю, ни с кем не делись — съешь всё сама. Голодным и убогим твои подачки не помогут, а если ты упадёшь от изнеможения, мы не сумеем оторваться от погони.