Забираю вас себе! - Тина Солнечная

В целом, если он снова принесёт что-то пышное и розовое… я бы не отказалась. Почему бы и нет? В голову внезапно пришёл образ клубники со сливками — сладкий, легкомысленный, совершенно не в духе прежней Таши. Ну, может же он приготовить что-то приятное? Посмотрим, на что способна его фантазия.

Освободившись от срочных дел, я наконец выкроила время и направилась туда, куда собиралась ещё с утра — в библиотеку.

Просторное помещение встретило меня тишиной, запахом старой бумаги и отполированного дерева. Свет падал мягко, через высокие окна, и всё выглядело куда более мирно, чем весь мой день.

Я ожидала, что поиск сведений о цисках займёт вечность. Думала, придётся разыскивать редкие манускрипты, вычищать крупицы информации из чужих заметок.

Но, как оказалось… Таша явно была одержима этой расой.

Стеллаж целиком — снизу доверху — был забит книгами, журналами, папками с записями. Картотека с пометками: "Физиология", "Психотипы", "Поведенческие модели", "Контроль через магию", "Индивидуальные отклонения".

Увлечённость — это мягко сказано, подумала я, проводя пальцами по корешкам.

— Ну что ж, Таша. Посмотрим, как хорошо ты их знала… и что мне теперь с этим знанием делать, — прошептала я и вытащила первую книгу с полки.

Глава 19

Вечер прошёл в тишине библиотеки. Я листала одну книгу за другой, что-то читала внимательно, что-то бегло — и всё больше поражалась, сколько всего скрыто… и как мало я знала о тех, с кем теперь делила постель, дом и, возможно, судьбу.

Некоторые книги я отложила на потом — слишком научные, перегруженные терминами. Другие — наоборот, читались на одном дыхании. Особенно дневники. Похоже, Таша вела наблюдение, фиксировала реакции, делала выводы. Словно пыталась расшифровать загадку.

И кое-что мне, кажется, удалось понять.

Во-первых, циски действительно не просто «мужчины в ошейниках». У них есть вторая форма. Боевая. И она у каждого — уникальна. Не просто облик зверя, а… отражение характера, сути, внутренней силы. Кто-то — тень, кто-то — огонь, кто-то — металл. Дети от таких родителей не унаследуют форму напрямую, но получат свой вариант — зависящий от силы и магии родителей.

Как оборотни. Только ещё более дикие. И опасные.

Дальше — интереснее. Циски — свободная, но немногочисленная раса. Когда-то они были силой. Умной, организованной, независимой. Но люди испугались. Как обычно.

Вместо диалога выбрали цепи. Цисков начали истреблять, ловить, пытать. И продавать. Некоторые — ушли в тень. Скрылись. Остались дикими.

Но тех, кого поймали…

Поймать циска — это ещё не всё. Они не признают хозяев. Не склоняются. Их держат в магических клетках, и пытают — до тех пор, пока не согласятся принять метку. Потому что без неё — ошейник не спасёт. Циск сбежит, убьёт, сотрёт память, исчезнет. Метка — вот что держит.

Но есть один нюанс: против воли метка не ложится. Даже самые сильные маги не смогли этого изменить. Циск должен сдаться. Сам.

Я замираю.

Талмер…

Он без метки. Но в ошейнике. То есть… если захочет — он может сбежать. И ведь действительно пытать его не хочется. Ни капли. Отпустить? Не вариант. Меня за такое саму в ошейник посадят.

Незадачка…

Записываю этот вопрос в голове как срочный к решению, но пока откладываю.

Дальше — "пары".

Свободные циски мечтают найти свою пару. Не все. Это не обязательно. Но если уж нашли — всё. Это на всю жизнь. Связь нерушимая. Ни снять, ни разорвать. Ни циск, ни его пара, ни даже бог-магистр не смогут этого изменить.

То есть Мей…

Мейлон теперь мой. До конца жизни.

Я представила, как он понял это. Представила его глаза, когда он увидел в Таше свою женщину. Его голос. И ту грусть, с которой он это произнёс.

А потом самое неприятное… Теперь я понимала, почему они так цеплялись за меня. Почему шли на всё. Почему не отстранялись. Метка — как связь. Её нужно питать магией. Если нет — она начнёт питаться жизненной силой самого циска.

Вот чего они так липли ко мне. Без меня — они медленно умирают.

Охренеть.

И это только вечер первого дня чтения.

Я больше не смогла читать. Не потому что устала — просто чувствовала: вечер давно перетёк в ночь, и каждый следующий абзац будто бы просачивался сквозь меня, не оставляя следа. Голова была переполнена. Ощущениями. Знаниями. Вопросами, на которые не хотелось искать ответ прямо сейчас.

Я закрыла последнюю книгу, аккуратно отложила в сторону, потянулась и встала. В животе неприятно заурчало — видимо, мозг так усердно поглощал информацию, что забыл сообщить телу, что пора бы перекусить. Я направилась к кухне — или куда там у нас слуги раскладывают еду по вечерам. Неважно. Главное найти что-нибудь съестное.

Коридоры в это время были пусты и немного зловещи — мягкий полумрак, ползущий по стенам, и приглушённые звуки дома создавали иллюзию тишины, за которой кто-то всё же наблюдает. Но я быстро напомнила себе, что главное зло в этом доме я.

На повороте из полутени вынырнул Томрин.

Остановился мгновенно, будто не ожидал меня встретить. Но спустя миг уверенно склонил голову, как и полагалось. Всё в нём снова было правильным, выверенным, как будто утро — с его жаром, жадностью и стонами — было не более чем сном.

— Как дела, Томрин? — спросила я просто.

Он чуть удивился, глаза расширились. Видимо, не привык, что у него это спрашивают. Потом, спустя пару секунд, на губах появилась лёгкая, растерянная улыбка.

— Я… исцелил нескольких слуг. Тех, кого вы позволили, лея.

Я кивнула.

— Можешь исцелять всех. Без разрешения. Думаю, что целые слуги полезнее в хозяйстве, чем покалеченные.

Он замер, словно обдумывал услышанное, а потом медленно кивнул.

— Могу ли я чем-то помочь вам? — спросил он тихо, чуть наклонившись вперёд.

Я усмехнулась, чуть пожала плечами:

— Если ты тоже ещё не ел, можешь составить мне компанию.

Он снова чуть удивился — на этот раз мягко, без растерянности.

— Не успел, — признался он. — Конечно, лея.

Мы пошли вместе в кладовую — своего рода местный холодильник. Я растерянно осмотрела полки. Продуктов было много. Всё аккуратно разложено. Но я понятия не имела, с чего начать.

Томрин без слов подошёл, легко скользнув мимо меня, и уверенно показал, где что лежит. В итоге мы выбрали несколько блюд, он сразу же снял их с полок и отнёс на ближайший стол.

Я заметила тарелки в сторонке и, не задумываясь, подошла и взяла их.

Он хмыкнул. Я нашла столовые