Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф

Ознакомительный фрагмент

Я смотрел, как она неспешно с врожденной деликатностью срезает кусочки мяса и ест, даже кушает, хотя могла бы просто вгрызться, держа кус обеими руками, но эта дочь проводника караванов и здесь соблюдает манеры. И спину держит прямой, эдакая дочь степей, что не дрогнула и перед ужасным драконом. Хотя, конечно, сперва немножко трусила, но потом да, молодец, хотя никто и не видит ее отваги, но сама себя видит, а для таких отважных достаточно и самоуважения.

Испуганно замерла, когда я поднялся, однако я лишь проворчал:

– Лопай, не отвлекайся… Жуй хорошо.

– Что? – спросила она непонимающе.

– А то подавишься, – сказал я благожелательно.

Узкая щель во вторую нору чем-то тревожит, я присмотрелся и понял, что за стеной еще пещера, а эти камни кто-то нагромоздил намеренно, закрывая вход.

Мириам настороженно следила, как вынимаю самые крупные глыбы и осторожно роняю справа и слева, стараясь, чтобы не раскатывались далеко. Щель стала шире, я навалился всем весом, ветхие камни справа и слева затрещали и рухнули.

Я с удовольствием повел укрытыми за бронированными крепкой чешуей плечами, крепкий я зверюка, вдвинулся в пещерку. Темно, сумрачно, но дальше сверху падает рассеянный свет: свод в каком-то месте треснул, и солнечные лучи, многократно отражаясь о изломы и теряя силу, все же обозначили время суток.

Под ногами камни, но под дальней стеной груды того, чего я меньше всего ожидал: золотые кувшины, широкие подносы из золота и обрамленные драгоценными камнями кубки из серебра. В самом углу два больших сундука и три объемных ларца.

Уже предполагая, что увижу, я зацепил когтем и начал откидывать все крышки, но все равно раскрыл пасть в безмерном удивлении. Еще не видел таких огромных залежей золотых монет, колец, сережек, браслетов, ожерелий и прочей украшательной хрени…

– Эй, – позвал я. – Женщина!..

Из оставленной пещеры донесся дрожащий, но все равно негодующий голосок:

– Чего тебе, рептиль?

– У меня для тебя кое-что есть! – сообщил я весело.

– Подавись им, – ответила она почему-то грубо, – тоже мне, гад чешуйчатый, а туда же!

– Дура, – сказал я и, ломая голову над внезапной агрессивностью, повернулся в тесной комнате и выбрался в большую пещеру к костру. – Сама козу сожрала или и мне оставила?

– А тебе бы только жрать? – спросила она без вызова, но ехидно.

– Грубая ты, – укорил я. – Брала бы пример с меня. Я же сама нежность, ласка.

– А кто съесть меня собирается?

Я изумился:

– А это при чем? Я же буду есть тебя нежно, ласково, с манерами!.. Ты одно с другим не путай. Правда, ты в своей красивой голове две мысли разом удержать не можешь, увы.

Она бросила мне тушу козы.

– Жри!

– Грубая ты, – укорил я. – К тому же лучшее мясо срезала.

Она изумилась:

– А ты в нем разбираешься? Для тебя эту козу проглотить, что мне воробышка съесть!..

Я вздохнул и, прихватив козу, выбрался из пещеры, где на свежем воздухе и принялся жевать испеченную млекопитающую прямо с косточками.

– Женщина, – промычал я с набитым ртом, – так чего ты побоялась заглянуть со мной в тот укромный уголок?

Она огрызнулась из пещеры:

– Вы все, мужчины, только и думаете…

– Только и думаем, – согласился я. – Зато вы совсем не думаете. Да и зачем, когда такие роскошные волосы? Как огонь в ночи, не могу оторвать взгляда… Красивая ты, Мириам. Хоть и злобная.

Она огрызнулась еще злее:

– Ты мне зубы не заговаривай, гад подколодный!

Я подумал, спросил с интересом:

– Где такая колода, под которой могу поместиться?

– Ты жил под корягой, – объяснила она со злорадством, – пока не вырос! Почему я тебя тогда не встретила?

Я держал ее взглядом, она уже осторожненько вышла из пещеры и тихохонько присела в сторонке, стараясь держаться на одинаково безопасном расстоянии и от края пропасти, и от меня.

– И что бы сделала? – спросил я. – Сразу бы прибила? Маленькую жалобную рептилию?

– Ты не рептилия, – ответила она рассерженно, – а рептиль!..

– А какая разница?

– Рептилия, – сказала она рассудительно, – это рептилия. А ты – рептиль! Гад то есть. Мужчина. От вас все беды.

– И как ты рассмотрела так сразу? – удивился я. – Еще издали… Вроде бы я держался скромно, ничего не выпячивал, ничего такого предложить не успел… даже не думал, честно…

Она перебила быстро:

– Вас издали видно по мордам наглым, по глазкам блудливым, по плечам в стороны, а еще смотрите так это… бесстыдники, тьфу на вас, так что все вы – рептили, и неважно, камзол на плечах или чешуя!

Я пробормотал:

– Гм, исчерпывающая характеристика. Точная, выверенная в словах и терминах, четкая жизненная позиция. Устойчивая, как вырезанная из камня. Видать, кто-то тебя здорово обидел, если для тебя все мужчины – рептили.

Она поперхнулась, зыркнула злобно и, вскинув голову, принялась рассматривать багровеющие облака в странно прозрачном небе.

Глава 9

Я доел козу, в самом деле мне на один зуб, поколебался, глядя на женщину, ну да ладно, была не была, надо все пробовать, сосредоточился, начал представлять яркие картинки и запомнившиеся ощущения…

Она спросила с подозрением:

– Ты чего надулся? Смотри не лопни.

– Умолкни, женщина, – просипел я. – Дай сосредоточиться…

– На чем?

– Да помолчи же…

– Ну ладно, – ответила она независимо, – могу и помолчать. Ты только скажи, чего ты весь раздулся? Живот болит? У моего коня как-то были колики, я его спасла… ну, ты знаешь, если умный такой, как их спасают…

– Меня так спасать не надо, – твердо сказал я, – хотя за предложение спасибо.

Она вскочила, глаза метали молнии.

– Вот еще! Я вовсе не собиралась тебя спасать таким же образом!

– Жаль, – просипел я задушенно, – жаль…

В воздухе сгустился ком, на каменный пол шлепнулась большая головка сыра. Мириам ахнула и отпрыгнула, я продолжал тужиться, медленно появились упакованные в пленку и тонко нарезанные ломтики ветчины, карбоната, шейки, а в довершение я создал сладости и две чашки с горячим кофе.

Она смотрела, застыв в страхе, а я запоздало подумал, что хоть в личине дракона эта способность сохранилась, однако лапы у меня не того, даже чашку не удержат…

– Ну че, – сказал я, – глазки вытаращила? Я понимаю, коза вкуснее, к тому же ты трудилась, шкуру снимала, мясо резала, жарила, вон как вспотела, но… и такое вот есть можно. Давай, пробуй! Мы же с тобой откармливаем тебя? Вот и давай.

Она покачала головой, я неуклюже поддевал когтями мясо и сыр, все отправлял в пасть. Когда почти ничего не осталось, создал еще, но, мне кажется, на это уходит больше калорий, чем получаю, так что если буду создавать еду и есть, скоро околею от голода.