Последний дракон Востока. В нитях любви - Катрина Кван

уши. Затем осторожно втянула воздух, ее язык еле заметно скользнул по губе, пробуя ветер.

– Мы не можем больше здесь оставаться. Не знаю как, но он идет за мной.

– Кто?

Она сжала зубы в яростном оскале.

– Тот, чью славу вы так воспеваете.

Сердце гулко ударилось о ребра.

– Император Жун? Здесь? Как это возможно? Мне говорили, что он не знает, где находится дракон…

Цзинь, как молния, развернулась и вцепилась мне в плечи.

– Ты с ним разговаривал? – зарычала она.

– Да, моя госпожа, но клянусь, я не хотел причинить тебе вреда. Он просто отправил меня тебя искать.

В ее взгляде вспыхнула чистая ярость.

– И ты согласился работать на это чудовище?

– У меня не было выбора, – ответил я.

– Мне сразу показалось странным, когда я почувствовала тебя за горной границей. Теперь я знаю почему. Что он тебе предложил?

– Он не…

– Не лги мне! – Она сжала пальцы, вонзая ногти в мою кожу. Ее рука продолжала кровоточить. Красное пятно растекалось по ладони и оставляло след на моей одежде.

– Моя мать больна! – выпалил я. Лгать ей я просто не мог. – Но когда она приняла драконью чешую, ей стало лучше, и…

– Чешую? – Цзинь хрипло втянула воздух. – Какого цвета?

– О чем ты?

– Какого цвета была чешуя?

– Зеленого. Она была зеленой, моя дорогая. Но почему это…

Цзинь резко отвернулась, но я успел заметить, что ее глаза покраснели от слез.

– О… – сдавленно выдохнула она, словно этот звук застрял у нее в горле.

Я почувствовал, как ее страдание пронеслось по нашей нити, хлестнуло по нервам и выжгло грудь. Ее боль стала моей болью, ее горе – моим горем. От пустоты, что внезапно разверзлась внутри, хотелось закричать.

– Прости… – прошептал я, прижимая ладонь к груди, боясь, что сердце просто разорвется. – Я не знал, Цзинь. Мне сказали, что это лекарство. Я бы никогда не причинил тебе боль намеренно.

Она глубоко, прерывисто вдохнула.

– Нет… Я знаю.

Она быстро вытерла глаза.

– Значит, вот что он тебе пообещал? Лекарство?

Я медленно кивнул.

– И ты привел его ко мне.

– Не специально! Поверь мне, моя госпожа, я бы ни за что…

– Он знает, кто ты? – вдруг спросила Цзинь.

– Кто я?

– Да. Жун знает, кто ты на самом деле?

Я растерянно уставился на нее.

– Боюсь, я не понимаю, о чем ты.

Цзинь замерла, ее мысли были для меня тайной, хотя я чувствовал, как через нашу связь на меня обрушивается лавина эмоций. Что за карта сейчас разворачивалась у нее в голове?

Спустя мгновение она цокнула языком.

– Быстро собирайся. Берем все, что можем унести.

– Мы уходим?

Она метнулась к своим вещам, схватила бурдюки с водой, сушеные фрукты, пригоршню пряного вяленого мяса – все это отправилось в потрепанный мешок. Ее спешка была так заразительна, что я невольно начал помогать, а тревога жужжала между нами, как целая армия муравьев, ползающая по моей коже.

– Куда мы идем? – спросил я.

– Подальше отсюда.

Я замер.

– Но моя мать… Мне нужно вернуться к ней.

– У нас нет времени.

– Цзинь, прошу тебя…

– Твоя смертная мать меня не волнует, Сай. Она уйдет, как и все люди.

Я тяжело сглотнул. Не мог оставить мать, но и не мог оставить свою Судьбу, как бы она ни пыталась держать меня на расстоянии.

– Она нуждается во мне, – сказал я твердо. – Я должен вернуться.

Цзинь остановила свои сборы и с прищуром посмотрела на меня.

– Тогда ты отправишься туда один. Я не пойду с тобой в логово этого монстра.

– Что ты знаешь об императоре? – спросил я, уставший от ее намеков.

– Что я… – Она посмотрела на меня, как будто я проткнул ее сердце.

Цзинь выбросила руки в стороны с разочарованным вздохом. Неукротимое чувство охватило нашу связь, такое тяжелое и древнее, что я ощутил, как оно сдавливает мои плечи. Затем ее выражение стало твердым.

– Я больше не могу это продолжать, Сай. Не могу. Все смертные умирают, и твоя мать – не исключение. Либо иди к ней, либо нет. Мне все равно.

Я открыл рот, но так и не смог подобрать слов для ответа. Стоя в изумлении, я увидел, как Цзинь забрала свои вещи и устремилась в пустыню, оставив меня одного. Разум говорил мне вернуться домой. Я слишком долго отсутствовал, а путешествие дальше в Западные Пустоши могло стать для меня последним. Здесь было легко погибнуть от голода или жажды.

Но сердце вело меня за ней. Мне нужно было узнать больше: о Цзинь, о моей Судьбе, о нашей тускнеющей серой нити. Всю свою жизнь я искал ее. Теперь, когда она так близка, как я мог отпустить ее?

Выбирая зов сердца, я отправился за ней под беспощадным палящим солнцем.

Глава 17

Я всегда плохо переносил жару. Моя бледная кожа слишком легко сгорала, а темные волосы поглощали все солнечные лучи. Я набросил на себя накидку, но острые когти ворона порвали ткань. Нет сомнений, что к ночи я буду покрыт неровными ожогами.

Мы шли уже несколько часов, не встретив ни единой живой души в этих бесплодных пустошах. К тому же воздух сушил горло, а безжизненная тишина в сочетании с палящей жарой буквально поджаривала мое тело. Мы продолжали идти, и на горизонте не было ни облачка, а солнце яростно палило нас.

– Госпожа, – прохрипел я. – Почему мы не поднимемся ввысь, как в прошлый раз?

– Вороны летают, – был ее короткий и загадочный ответ.

Я вытер свой уже довольно сильно вспотевший лоб рукой.

– Правильно. Вороны летают, – повторил я, совершенно выдохшийся и полностью обезвоженный. – Конечно.

– Он будет следить за небом, – продолжила Цзинь. – Мы быстрее уйдем от него пешком.

– «Уйти» подразумевает определенное направление. Ты так и не сказала, куда мы идем.

Она не удостоила меня ответом. Из-за нарастающего раздражения у меня так сильно напряглись плечи, что их едва не свело. Я ускорил шаг, стараясь не обращать внимания на стертые до боли ноги. Следы, которые мы оставляли на песке, казались странными. У Цзинь они были гораздо глубже и тяжелее моих, несмотря на ее меньший человеческий рост. Однако ветер стирал их с лица земли, как только мы проходили дальше.

– Цзинь, тебе нужно отдохнуть, – сказал я. – Мы идем уже несколько часов.

– Чем дальше мы уйдем от этого ужаса, тем лучше, – ответила она, не глядя на меня.

Она выглядела спокойной, несмотря на палящий зной, но что-то в ее сгорбленной походке и руке, прижатой к груди, заставило меня задуматься. Я заметил рану, которую оставил ворон.

– У тебя все еще идет кровь? – спросил я, встревоженный. Я взял ее руку, чтобы осмотреть. Без раздумий я порвал часть своей накидки, чтобы перевязать ее нежную ладонь. Мои одежды все равно были испорчены, так что пусть хоть на что-то пойдут. – Почему ты не сказала об этом раньше?

Цзинь попыталась отдернуть руку, но я не позволил ей. Держал крепко, пока перевязывал рану.

– Это пустяк. Бывало и хуже, – сказала она.

Я завязал повязку и вздохнул. Цзинь намного сильнее меня, но она не сопротивлялась, когда я позволил себе нежно провести пальцами по изгибу ее запястья.

Она удивилась, но я ощущал ее восторг через нашу связь. Я заметил, что чем больше времени проводил с ней, тем легче мне передавались ее мысли и чувства. Это всегда было лишь мимолетным ощущением, но его вполне хватало.

Сейчас я знал, что она счастлива – по-настоящему, как не была уже много-много лет.

– Куда мы идем, моя дорогая? – спросил я тихо, сокращая расстояние между нами.

– Куда-нибудь подальше от этого монстра, – прошептала она.

– Тебе будет трудно найти землю, которую император Жун не присвоил себе. Если только Лунные острова и Южное царство, хотя последнее вполне может пасть под ударами императорской армии в течение нескольких лун.

Цзинь поджала губы.

– Да, я слышала об этой отвратительной попытке змея захватить больше земли для себя. Значит, остаются острова, хотя путешествие туда будет нелегким.

– Нет других вариантов? Я могу отвезти тебя в мой город и спрятать тебя там.

– Это не сработает.

– Почему же?

– Потому что если у зла есть лицо, – сказала она, и ее глаза потемнели, – то этот человек срезал его и носит как маску. Он не остановится, пока мы не… – Цзинь умолкла, ее взгляд стал более отстраненным.

Я заметил за время нашего путешествия, что она часто так поступает, убегает в какое-то невидимое место в своем разуме. Она часто разговаривала сама с собой. Возможно, результат