Последний дракон Востока. В нитях любви - Катрина Кван

взглядом.

– Костер для тебя. Все подряд. Люблю спать. Да, так легче прятаться. А теперь, будь добр, заткнись и не мешай.

Я снова сел у кострища, наблюдая, как первые языки пламени поднимаются вверх.

– Интересно.

Цзинь бросила на меня быстрый взгляд.

– Что именно?

– Ты не изрыгаешь пламя? – Я откинулся назад, опираясь на руки. – Мне говорили, что драконы плюются огнем.

– Какая безмозглая форель тебе это наплела?

– Странствующие торговцы, – пожал я плечами. – Когда я был маленьким, они наполняли мою голову всякими историями. Один рассказывал, что за Лунными островами, в неизведанных землях, обитают драконы с огромными крыльями, которые выпускают из глоток пламя.

Цзинь фыркнула.

– Должно быть, это чертовски больно.

– Значит, нет?

– У меня нет нужды в таком разрушении, – тихо произнесла она, взгляд ее затуманился, будто она унеслась мыслями куда-то далеко. – Я видела его более чем достаточно.

– Что? – напрягся я, стараясь расслышать. – Ты всегда так тихо говоришь.

Цзинь повернулась ко мне, ее зеленые глаза вспыхнули.

– Может, у тебя просто дерьмовый слух.

Я ковырял ногти, с каждой минутой все сильнее сомневаясь в нашей связи. Почему я ей так не нравлюсь? Что мне нужно сделать, чтобы она заговорила? Сейчас мне больше всего хотелось заставить ее улыбнуться, хоть немного облегчить груз, который она несла. С А-Ма всегда работало – может, и с Цзинь поможет?

– Что можно положить в ведро, чтобы оно стало легче? – небрежно спросил я.

– Дырку, – ответила она без малейшей заминки.

– Уже слышала эту загадку?

– Нет.

В ее голосе не было ни капли веселья.

– А как насчет…

Цзинь бросила на меня такой взгляд, что я моментально замолчал. Ну вот, и этот план провалился.

Постепенно мое внимание переключилось на ящики, сложенные под навесом. Любопытство взяло верх, и я подошел ближе, разглядывая черные маркировки сбоку. Это был незнакомый мне язык, ни разу не встречавшийся мне раньше. Один из верхних ящиков оказался приоткрыт, внутри лежали небольшие белые полотняные мешочки. Я взял один в руки, и мой нос тут же узнал этот аромат. Чай.

– Лунцзин[29], – усмехнулся я. – Также известен как «Драконов колодец».

– И что?

– Я уже говорил, что владею чайным домиком? – продолжил я, вдыхая сладковатый запах сухих листьев. – Заведение скромное, но чай завариваю отменный. Это один из любимых сортов наших гостей. Вернее, был, когда они еще заходили. В последнее время все заглохло. Думаю, из-за войны. Нет смысла тратить деньги на излишества, хотя я бы сказал, что чай – не роскошь, а необходимость. Даже образ жизни.

– Не помню, чтобы ты был таким болтливым, – пробормотала она себе под нос.

– Прости, что?

– Ничего.

Я пожал плечами.

– Ты знаешь легенду о Лунцзине?

– Чувствую, ты ее все равно расскажешь, даже если я не прошу.

– Давным-давно случилась страшная засуха, – начал я с ухмылкой. – Земля растрескалась, растения засохли. В отчаянной попытке найти решение молодой человек взобрался на самую высокую вершину самой высокой горы, где, как говорили, находился колодец, а внутри спал добрый дракон. Три дня и три ночи длился его путь. Добравшись до цели, он взмолился, прося дракона послать дождь. Тронутый решимостью путника, дракон разбудил бурю. Дождь оказался столь чистым, что чайные деревья впитали каждую каплю, и их листья приобрели сладкий, мягкий вкус. С тех пор чай стали называть «Драконов колодец» в честь великого существа и его доброты.

Я украдкой бросил взгляд на Цзинь, но на ее лице не было ни тени одобрения. Я торопливо добавил:

– Если сказка не по душе, могу предложить еще одну загадку?

– Нет.

– Песню?

– Ни за что.

Я скрестил руки:

– Так понимаю, гостей у тебя немного.

– И мне так нравится.

Цзинь сжала челюсти, а потом, тяжело вздохнув, добавила:

– История неплохая, но неправдивая.

– Просвети же меня.

– Это был не юноша, а маленькая девочка, которая поднялась в горы, чтобы молить дракона о дожде.

– И откуда тебе это известно?

Ее губы сжались в тонкую линию.

– Я там была.

У меня пересохло во рту.

– Но этой легенде семь тысяч лет, если не больше. Она старше письменности. Если ты была там, значит, тебе…

Цзинь злобно сощурилась:

– Ну и что?

– Ты выглядишь… э-э… весьма хорошо для кого-то столь…

– Старого?

– Я бы никогда так не сказал.

Она фыркнула, но все же ответила:

– Должно быть, все дело в чае. Омолаживает.

Я не сдержал улыбку:

– Это была шутка? Невероятно. Я уж было подумал, что подобное тебя убьет.

– Ты будешь стоять тут всю ночь или наконец заваришь нам чаю?

Мое сердце радостно подпрыгнуло.

– Какой предпочитаешь, моя дорогая?

– Крепкий.

– Прекрасный выбор, дама моего сердца. Или дракон моего сердца? Прости, я не совсем понимаю, как это работает.

Цзинь снова замолчала, роясь в своих немногочисленных вещах. Их у нее было совсем мало – несколько сколотых тарелок, пара треснутых чашек. Это совсем не походило на легендарные сокровища дракона, но я приятно удивился, когда она достала старый чайник из буровато-красной глины. Молча набрала свежей воды из пруда, затем поставила чайник рядом с огнем, но не на него. Я был рад, что она понимает: нам нужна горячая вода, а не бурлящий кипяток, иначе мы просто загубим чай, заварив его слишком крепко.

– Почему ты выглядишь так молодо? – спросил я после паузы.

Ее губы оставались плотно сжатыми так долго, что я уже подумал, будто она вовсе не ответит. Стараясь не обращать внимания на неловкое молчание, я занялся чаем. Разлил его по чашкам, затем пододвинул одну к ней, стараясь не расплескать.

Цзинь приняла чашку, поднесла к губам и, сделав неспешный, задумчивый глоток, наконец произнесла:

– Я никогда особо об этом не задумывалась. Думаю, драконы очень медленно стареют после того, как достигают зрелости. Людям кажется, что время для нас останавливается.

– Сколько же живут драконы?

Цзинь приподняла бровь:

– Иногда слишком долго, а иногда недостаточно.

– Я не понимаю.

– Неважно.

– Какие из легенд правдивы? – спросил я, делая первый глоток чая. Он оказался восхитительным – терпким, насыщенным, с приятной землистой ноткой.

– Откуда мне знать?

– Если ты жила достаточно долго, чтобы увидеть появление письменности, наверняка стала свидетельницей и других значимых событий. Ведь в каждой легенде есть доля правды, верно? Именно так мифы и суеверия запечатлеваются в нашей памяти.

Цзинь лишь пожала плечами:

– В одних – да. В других – нет.

Я наполнил ее чашку, перебирая в памяти любимые истории детства.

– Легендарный лучник Хоу И?

– Что с ним?

– Он действительно существовал? И боги вручили ему эликсир бессмертия за то, что он сбил девять солнц с неба?

Цзинь напряглась:

– Да, это правда.

Я подался вперед, заинтригованный:

– А его жена, Чанъэ? Она и впрямь украла эликсир и улетела на луну?

– Вот что тебе рассказывали?

– Я ошибаюсь?

– Чанъэ была преданной женой. Она выпила эликсир бессмертия, чтобы он не попал не в те руки. Она поступила правильно, но была изгнана на луну[30].

Я нахмурился:

– Мне не нравится эта версия. Она слишком трагична.

– Ты сам спросил, – хмыкнула Цзинь, не испытывая ни капли сочувствия.

– А как насчет истории о трех драконах и чужаке? – выпалил я, даже не успев осознать свои слова.

Воздух между нами вдруг похолодел. Цзинь застыла, словно звездное небо, далекая и недосягаемая. Я не мог объяснить почему, но что-то в ее молчании заставило меня содрогнуться. Огонь отбрасывал на ее лицо пляшущие тени, подчеркивая усталость, что залегла темными кругами под глазами.

– Я ненавижу эту историю, – наконец с трудом выговорила она.

– Но почему? Это была одна из моих любимых легенд в детстве. «По преданию, они были семьей из трех драконов…»

– Я знаю, как она звучит! – крикнула Цзинь, вскочив на ноги.

Чашка выпала из ее рук, чай впитался в иссушенную землю. Она резко развернулась и зашагала вдоль берега.

– Прости, я не хотел…

– Ложись спать. Ты уйдешь на рассвете.

– Но…

– Оставь меня в покое!

Она изменилась прямо у меня на глазах. Ее пальцы вытянулись, превращаясь в мощные когти. Зубы удлинились, обнажив два ряда острых, как лезвия, клыков. По коже разлился ослепительный блеск – мерцающая изумрудная чешуя покрыла ее с головы до ног. Ее тело стремительно увеличивалось в размерах, пока передо мной не возникла могучая фигура дракона.

Она была поистине завораживающей. Ужасающе сильной и безгранично прекрасной. Я