Под тенью маски 2 - Aлёна Aндреева

коситься. Может, я вообще жалею, что девочкой родилась.

Горьер потянулся к камешку на своей груди, и тогда уже свои условия выдвинула я:

— Только давай без вот этого всего, а? Заметь, это я к тебе пришла. Значит, на то есть причины.

Максимилиан замер на мгновение, затем кивнул и убрал руку от непалия.

Вот и правильно, нечего эту прелесть теребить раньше времени. Нам с тобой нужно многое сделать и силы еще понадобятся.

Нас беспрепятственно выпустили наружу, и как только мы оказались на улице, Горьер поднял руку и подал знак. Наемный автокап, стоящий в отдалении, мигнул фарами и подъехал воротам. Мне любезно открыли заднюю дверцу, а потом его злодейшество уселось рядом со мной на сиденье.

— Куда следовать, йор Горьер? — спросил водитель.

Палач на секунду задумался и произнес:

— Обратно домой, Люсьен. Но…

Договорить он не успел. Я перебила:

— Нет!

— Что нет? — недоуменно спросил Максимилиан, повернувшись ко мне. Мало того, что рядом сидит трется, еще и смотрит теперь, дьявол.

Я набрала побольше в грудь воздуха и выдала:

— Нам нужно в Дом Милости. Срочно. Это вопрос жизни и смерти. Пожалуйста.

И тут уже я взглянула на него. "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!!! " — твердила я мысленно, не отрывая взгляда. Взгляд Палача потемнел, и он дернулся как от удара. Еще несколько секунд рассматривал мое лицо, а потом взъерошил свои уже порядком отросшие волосы и спросил:

— Что там? В Доме Милости?

— Мальчик, на которого направили стену огня. Он успел откатиться и пока жив.

Глаза Горьера вдруг стали огромными и он с удивлением спросил:

— Стену огня?

Хмыкнул, прищурил глаза и выдал еще более умное:

— А от меня-то ты что хочешь?

— Единственный, кто сможет создать временную петлю — это ты. При том, что за это тебе ничего не будет. Ты вроде как еще и героем станешь.

— С чего такая уверенность?

— Знаю, что у тебя есть прекрасный накопитель.

— Допустим, — снова усмехнулся он. — Что я получу взамен?

— Меня. Ну или что ты там хочешь от меня. Кроме интима, конечно же.

Уши водителя слегка дрогнули и покраснели. Представляю, какая каша у него сейчас в голове. А вот Горьер наоборот аж светиться начал. Ну, не как золден, как бронцевый, конечно.

— Мне нужна будет твоя помощь. Временная петля делается в паре.

— Я не маг.

— Это не имеет значения. Ты будешь держать меня за руку, и если что-то пойдёт не так, попытаешься привести меня в чувство.

— Хорошо.

— Если ты попытаешься сбежать во время процесса, равновесие сил нарушится. Я выживу, а мальчик нет.

— Я поняла.

— Люсьен, поехали. Не будем терять время. О том, что мне нужно, я и по дороге спрошу.

Водитель кивнул, услышав приказ и автокап тронулся с места. Теперь Горьер с самодовольным видом откинулся на спинку сиденья и повернул перстень на левой руке. А затем взял меня за руку.

— Теперь поговорим. Артефакт действует на водителя. Он слышит наши слова, но для него мы сейчас будем разговаривать словно на незнакомом языке. Если выдернешь руку, перестанешь понимать меня тоже.

Я молча кивнула. Сглотнула ком в горле, успокоила дыхание. Вспомнила про синее небо. Мало ли, что умеет еще это колечко. Мне бы аккуратно так теперь ответить на вопросы.

— Ты уже нашла ее?

— Кого?

— Не притворяйся. Я знаю твое имя, агент Вуйлич. Знаю, что тебя наняли убить юную принцессу. Знаю, что ты ее активно ищешь. Вопрос. Ты уже знаешь, где она?

Я сглотнула еще раз. Спазм душил, этот идиот смотрел на меня, считывая каждую эмоцию. А мне даже подумать о чем-то опасно. Принцессу, значит, ищем…

— Примерно.

— Она здесь?

— Я тоже думала так.

— Зачем тебе нужен был учебник?

— Уничтожить, конечно.

— Разве? Отчего же он остался у Вермеля?

— Поступил другой приказ.

— Складно все как у тебя получается.

Так, хорошо, давай сначала. Я помогаю тебе. Ты помогаешь мне. Вместе, думаю, мы быстрее найдём принцессу.

Пытаясь унять внутреннюю дрожь, осмелилась спросить:

— Зачем она тебе?

— Чтобы убить, — уверенно ответил он и я внутренне вздрогнула. Нет, знала, конечно, вернее догадывалась, но…

— Можно узнать причину? — снова спросила, даже не надеясь на ответ. Горьер помолчал несколько секунд, явно решая, что сказать. Нахмурился, отвернулся.

— Приказ короля. Девушка была отдана мне в невесты еще ребенком. Как залог мира. Но теперь мир нарушен, провокации со стороны Франдерии и Версарии продолжаются. Наши Северные земли под угрозой. Король Гордении принял решение убить заложницу.

— Вот ты влип, да? — усмехнулась я и покачала головой. Потерла глаз, якобы утирая слезу. На самом деле придала дергающееся веко. Новости, черт возьми. Час от часу не легче. — Сначала насильно навязали невесту, потом приказали убить…

На минутку задумалась, вспоминая свои детские годы, проведенные в приюте, а потом еще и добила этого самодовольного осла:

— Что ж ты ее упустил, а, Горьер? Ведь, получается, выкрали? Носишься теперь в поисках пропажи, да?

Я глумилась. Палач злился. Еще немного и меня раздерет истерический смех. Жених, дьявол его побери.

— Заткнись, — грубо пресек он. — Пока еще я тебе нужнее. И потом, мне ничего не стоит в одно мгновение остановить твое сердце, даже не прикасаясь. На то я и Палач, если ты не забыла. Так что подумай хорошенько, прежде чем зубоскалить.

— Я согласна, — моменально отрезвела я. Если уж дело только во мне, как-нибудь разберемся. — Главное сейчас — спасти мальчика. Поможешь мне, я все тебе расскажу.

Горьер кивнул, я выдохнула и отвернулась к окну.

Автокап уверенно несся в сторону Дома Милости.

30. Корчеш

Чем ближе мы подъезжали к центру города, тем больше меня душили чувство вины и страх, что мы не успеем.

Остановиться пришлось у парка. По аллеям, вместе с Горьером, мы прошли к храму, а потом свернули в заросли, за которыми и спрятался Дом Милости.

По сути своей это был длинный деревянный барак, с небольшим двориком и пристроенной кухней. В прошлый раз мне этот двор показался просторным, но теперь здесь и ступить некуда было. Разномастные бездомыши всех возрастов, в том числе и какие-то взрослые горожане, возможно, пришедшие просто поглазеть, толпились у крыльца.

— Разойтись! — гаркнул Горьер, который теперь и сам был мрачнее тучи. Не почувствовать боль и скорбь, густо разлившиеся в воздухе, он не мог. Все же, как ни крути, Палач был сильным магом и эмпатом.

Металл в голосе заставил вздрогнуть даже меня, и в считанные секунды нам освободили проход к крыльцу.

Палач внимательно и, как мне показалось, осуждающе взглянул на меня, а затем