Бывший. (не)простой выбор императора-дракона - Мария Минц

которая раходилась в стороны двумя узкими коридорами.

Какой выбрать? Левый или правый?

Времени нет, поэтому я свернула в ближайший, правый.

Пробежав несколько шагов вдоль перил, заметила, что матиас со слугой уже добрались до лестницы. Еще немного, и они меня догонят.

Что же мне делать? Где искать Антэро?

Вдоль коридора, по одну сторону тянулась вереница запертых дверей, за каждой из которых может оказаться Антэро. Но, если я буду бросаться к каждой, то не успею открыть и полдюжины, и Матиас точно доберётся до меня.

И тут мой глаз зацепился за распахнутую дверь на другом конце зала. Хоть до неё и было довольно далеко, но всё равно я выхватила знакомые мне очертания.

Это совершенно точно был Антэро. Он полулежал на просторной двухместной кровати. Под спину его были подложены подушки, а мощная обнаженная грудь была перетянута белыми бинтами.

На миг мое сердце испуганно сжалось, но я заставила взять себя в руки. Антэро жив, это самое главное. И, судя по всему, его жизни ничто не угрожает. А, значит, он сможет во всем разобраться…

Мне нужно лишь поговорить с ним!

Со стороны лестницы донесся тяжелый топот ног, и я вздрогнула, очнувшись от оцепенения.

Бежать к нему слишком поздно. Но, что если закричать. Антэро услышит и тогда придет мне на помощь…

Но только я собрала в себе силы, чтобы позвать его, выкрикнуть его имя, как…

К двери со стороны кровати Антэро подошла Паулина. Та самая суженая Антэро, которая в скором времени должна стать его женой. Это смазливое личико со светлыми кудрями я ни с кем не перепутаю.

Наглая девица встав прямо в проеме, словно специально заслонила собой Антэро, а потом потянула за дверные ручки, закрывая двери комнаты и отрезая от меня единственный шанс заговорить с ним.

Мой крик застрял в горле.

А потом сзади вынырнула крепкая мужская ладонь, которая с силой запечатала мне рот.

Глава 17

Ладонь была широкой, как лопата, сухой, горячей и жёсткой. Она словно отрезала мне доступ к воздуху, и от неожиданности я запаниковала и начала задыхаться.

И тут меня, словно молнией, пронзило жуткое осознание.

У ладони очень знакомый аромат. Древесно-мускусный, похожий на запах кедрового дерева, нагретого жарким солнцем. Я безошибочно узнаю его, и на душе становится только гаже.

Это любимый парфюм Матиаса! Его ни с чем невозможно спутать!

Стоило мне понять это, как я ощутила такой прилив здоровой злости, что в глазах потемнело.

Я подняла ногу и со всего размаху опустила её на ногу Матиаса. Действовала я наугад, но всё же каблук впечатался во что-то, и над моей головой раздалось яростное рычание, а хватка ладони, зажимающей мой рот, стала только плотнее. И тогда я пошире открыла рот и от души укусила эту самую ладонь.

Тут уже Матиас взревел, как яростный бык, и на секунду ослабил хватку. Воспользовавшись этим, я дёрнулась вперёд, что было сил, отчаянно извиваясь, выкручиваясь и пинаясь. В голове пульсировало одно: понимание того, что мне ни в коем случае нельзя оставаться с Матиасом. А ещё то, что мне нужно непременно узнать, что с Антэро!

— Прекрати вырываться, Каролина! — зашипел на ухо Матиас, — Тебе все равно некуда бежать!

Но я не слушала его, продолжая изо всех сил выдираться из его жёсткой хватки. Мое платье уже трещало по швам, но я готова была остаться в лохмотьях, лишь бы освободиться.

— Просто прими свою судьбу! Рано или поздно, но ты станешь моей и от этого никуда не деться! Или ты забыла про наш договор с твоим отцом?

При упоминании о договоре мне стало мучительно больно, я будто почувствовала как меня наотмашь ударили по лицу. И Матиас тут же воспользовался моим замешательством, чтобы одной рукой снова зажать мне рот, а другой — обхватить меня за талию и потащить обратно к лестнице.

Чем дальше я удалялась от заветной двери, за которой лежал Антэро, тем отчаянней в моей груди разгоралась обида пополам с протестом.

Договор? Да к демонам весь этот ваш договор!

Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы выходить отца и поддержать сестрёнку. Пусть мне даже придется ради этого трудиться в три раза больше. Но я ни за что не буду вместе с Матиасом.

— Я никогда… — не смотря на плотно прижатую ладонь, мне удалось сказать то, что я хотела, — …никогда и ни за что не буду твоей, Матиас! Слышишь?!

— Это мы еще посмотрим! — угрожающе прорычал на ухо Матиас, подтащив меня к самой лестнице.

Я удвоила усилия, но хватка Матиаса была слишком сильной. Тем не менее, с каждой пройденной ступенькой, меня захлестывала новая волна отчаяния, каждая из которой была сильнее предыдущей.

Я не могла даже подумать о том, чтобы быть вместе с таким лживым и жестоким человеком, как Матиас. Боги, как только я вообще могла повестись на все те красивые слова, которыми он меня осыпал?

Тем временем, половина лестницы уже осталась позади.

Еще немного — и я снова окажусь в пустом зале перед советником, который, не обращая никакого внимания на мои протесты, свяжет нас с Матиасом нерушимой клятвой.

У меня просто не оставалось никакого выбора…

Собрав в кулак все свои силы, всю решимость и твёрдость, я рванула в сторону. Матиас рефлекторно дернулся за мной и… наши ноги соскользнули со ступеней. Мы кубарем покатились вниз, отбивая о массивные мраморные ступеньки руки и ноги.

Боль немедленно отозвалась во всем теле, но я заставила себя не думать о ней. Как только ступеньки закончились, я вскочила на ноги и побежала в сторону выхода.

Но сделав буквально пару шагов, я почувствовала резкую ломоту в лодыжке, из-за чего едва не растянулась на полу снова. Болезненно застонав, я все-таки закусила губу и настолько быстро, насколько это было возможно, бросилась к парадному входу, до которого оставались какие-то жалкие пара десятков метров.

О том, что будет если я успею выбраться из дворца, я даже не думала. Для меня главным было как можно скорее покинуть это место до того, как Матиас схватит меня снова.

Матиас?

Я затравленно оглянулась и увидела, как Матиас тяжело упёрся руками в пол и пытался подняться. Похоже, ему тоже досталось при падении. А раз так, у меня есть все шансы успеть!

Заветные двери приближались. Но, к сожалению, не так быстро, как мне хотелось бы. При каждом новом шаге мою ногу пронзала боль, а я давила в себе желание