Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

— Вергилий Иоаннович! — кричала зазнайка, пытаясь прикрыться. — Мы все поняли! Древняя магия лучше обычной! Можем ли мы?..

Она не договорила. Снизу на нас пялилась вся улица, а тут еще и черные автомобили, что окружали институт. Из них выбегали и выбегали Инквизиторы.

— Спасите! Спасите нас от…

И вдруг к нам ринулись сотни заклинаний. Били отнюдь не прицельно, и часть едва не задела «зрителей».

— Вы в кого стреляете, гады⁈ — зарычал Волгин, которого швыряло из стороны в сторону. — В меня⁈ Я особа княжеской крови!

Через секунду его самого окружило пламя, и он принялся швырять огненные шары вниз. С каждым новым «снарядом» они у него получались все больше. И вот земля под нами буквально пылала.

— Вот-вот, Александр Владимирович! Отлично! — хохотал Вергилий, наблюдая как Инквизиторы спасаются бегством. — Позвольте Древней магии течь через вас как кровь! Все смотрите, он правильно делает!

— А ты заткнись, мерзавец!

И он принялся швырять шары уже в Вергилия. Затем оттолкнувшись от летающей парты, кинулся на прорыв. Языки пламени окружили его, и Волгин стал напоминать огненный снаряд.

Вергилий же с хохотом махнул рукой, и в княжича кинулся десяток мечей. Девять из них расплавились еще на подлете, но один поразил парня в ногу. Он охнул, и ему прилетело молнией. Миг спустя его унесло прочь.

— Саша-а-а! — закричала Марьяна, но парня просто замотало в воздухе.

Еще десяток студентов попытались провернуть тот же трюк, но Вергилий разбивал каждую их атаку. Все больше ребят пробуждало в себе Древнюю магию, пытаясь пробиться на «экзамен» к своему учителю.

— Так, Державина, давай! — хохотнул Вергилия, и зазнайка швырнула в него ледяное копье, которое в полете обратилось огромной змеей. Молнией ее взорвало на сотни осколков, которые полетели в саму девушку. — Плохо! Неуд! Но ты пытайся! Так, Романов, а ты чем меня порадуешь⁈

Они нападали на мага один за другим, но все их атаки разбивались о его защиту. Им помогали Инквизиторы, которые и не прекращали обстрел. В какой-то момент Вергилия взяли в кольцо.

Там был и Зайцев — и вокруг него было странное черное облако, напоминавшее ожившую тень. С глазами!

Увы, парень пропустил молнию, и его мигом унесло в сторону. Однако Вергилия все равно прижимали и с неба, и с земли. Это был шанс.

Я уже давно заметил, что, судя по поведению стульев, столов и «зрителей», которые вращались вокруг мага, как спутники вокруг планеты, просто отбросить нас и скрыться он не мог. А значит… Весь этот магический «капкан» был ловушкой и для самого создателя.

На очередном витке я крикнул Марьяне.

— Приготовься прыгать! И раскручиваться!

— Чего⁈

Очередная парта была уже перед нами. Оттолкнувшись, я кинулся в сторону Вергилия. По пути мне попался белый летучий щенок — Пух!

— Попался! — и оказавшись в моих руках, он отчаянно взвыл.

— Что ты?.. — охнула Марьяна. — Нет! Не вздумай кидаться Пухом!

— Поздно, у меня план!

— Ваня-я-я!

Еще один обломок и еще один толчок. Тройка молний пронеслась прямо под нами. Следующим мне подвернулось тело болтающегося студента, и я оттолкнулся от его плеча. Третьей «ступенькой» попалось лицо княжича Волгина, который еще минуту назад вырубился от магического перегруза.

Надеюсь, он простит меня, ибо от него я оттолкнулся изо всех сил. Как раз вовремя — навстречу летели наэлектризованные клинки.

— Раскручивайся!

Марьяна тоже оттолкнулась от обломка, и мы с ней, вращаясь как диск, пропустили все летящие в нас заклинания и ринулись в сторону Вергилия.

Увидев нас, он резко свел руки вместе. Тут же мечи закружились вокруг него как щит.

— Сволочь! — и я вспыхнул как огненный шар.

Мечи расплавило, а сетка молний, которой тоже окружил себя маг, сверкнула и рассеялась. Меня ослепило, но фигура врага, отпачатавшаяся у меня на сетчатке, находилась прямо по курсу.

Вергилий был совсем близко, но еще ближе были мечи в его руках. Острие одного из них было направлено прямо мне в грудь.

— Ваня, нет!

Ударить его не выйдет, слишком далеко даже для молота… И поэтому я вскинул Пуха.

— Бей его изо всей силы, малыш! — крикнул я, зная, что из-за грохота он все равно не услышит.

А затем бросил. И в ту же секунду мою грудь прошило ужасной болью.

* * *

На крыше института.

Лаврентий бежал по ступенькам со всей доступной ему скоростью, но даже выбравшись на крышу, по грозовое небо, он понял, что вряд ли что-то успеет сделать.

Там было ужасно ярко — молнии полыхали так, что едва удавалось разглядеть хоть что-то, а грохотало настолько чудовищно, что очень быстро Лаврентий оглох. Перед глазами были только тени, сотни теней, обломки и тела: они кружились вокруг силуэта, по которому плясали молнии. Его брат, Вергилий, напоминал бога.

Все и решилось без участия Инквизитора. В один момент вспышки молний оборвались и наступила звенящая тишина. А потом все те сотни объектов, которые Вергилий захватил с собой, начали падать. И очень многие были еще живы.

Под ними зияла ужасная пропасть. Метров сто, не меньше.

— Зараза!

Из-за внезапной глухоты Лаврентий не мог слышать их криков. Но он знал, что они кричат — судя по побледневшим лицам всех этих несчастных молодых людей. Все они были обречены.

Вергилий, ты…

— … Забрал их в могилу, — прошептал Лаврентий, и вдруг разглядел Обухова с Поповой, которые какого-то черта были скованы наручниками.

С ними был его брат, ему в лицо впилось какое-то мелкое животное. Миг спустя до него добрался Обухов, а затем и Попова. Дернув наручники, они обхватили цепью шею Вергилия, и так, сцепившись как хищники, все трое падали вниз.

Один десяток метров за другим. Через несколько секунд их жизнь оборвется, а Лаврентий…

Он не считал себя чувствительным человеком. Иные в их организации не задерживаются и недели. Инквизитор регулярно видел смерть товарищей, гибель абсолютно невинных людей, а еще он убивал самых жутких тварей, от одного вида которых кровь стынет в жилах.

Но видеть одновременную смерть тысячи лучших молодых людей Королевства, его надежду и его будущее — на это у него не было сил. И сейчас умрут не только наследники княжеских и графских родов, но и наследница престола, за которой его и направили в этот проклятый институт.

С ними умрет и его несносный брат, заваривший эту кашу.

А еще Обухов, загадку которого он так и не раскрыл. Все они умрут в один миг, и он, Лаврентий, ничего не может сделать. Только смотреть.

Нет. Не в этот раз.